Лиана Мориарти - Большая маленькая ложь
За прошедший год хлопот с близнецами прибавилось. Они настолько привыкли к тому, что Перри часто и надолго уезжал, что потребовалось много времени, пока они поняли, что он никогда не вернется домой. Когда что-то не ладилось, они реагировали как отец – сердито, грубо. Каждый день они жестоко дрались и каждую ночь засыпали в одной постели, положив головы на одну подушку.
Видеть их горе было для Селесты наказанием, но наказанием за что? За то, что осталась с их отцом? За то, что желала его смерти?
Бонни не пришлось отсиживать срок. Ее признали виновной в неумышленном убийстве вследствие опасного противоправного действия и приговорили к двумстам часам общественных работ. При вынесении этого приговора судья отметил, что для этого типа правонарушений моральная вина обвиняемой минимальна. Он также принял во внимание, что у Бонни не было судимостей, что она искренне раскаялась и что, несмотря на предсказуемость падения жертвы, у Бонни такого намерения не было.
Судья также учел показания свидетелей-экспертов, которые доказали, что, согласно современному строительному кодексу, высота ограждения балкона была ниже минимальных требований, что барные табуреты не предназначены для использования на балконе и что имели место такие дополнительные факторы, как дождь и вследствие этого скользкие перила, а также алкогольное опьянение как обвиняемой, так и жертвы.
Если верить Мадлен, Бонни с превеликим удовольствием занималась общественными работами и рядом с ней все время была Абигейл.
Страховые компании какое-то время обменивались письмами с юристами. Селеста дала понять, что не хочет от школы никаких денег и что будет возвращать любые выплаты, полученные в результате несчастного случая для покрытия больших страховых премий.
Дом и другие виды собственности были проданы, и Селеста перевезла мальчиков в небольшую квартиру на Макмахонс-Пойнт. Сама же стала три дня в неделю работать в семейной юридической фирме. Она была рада, что на работе отвлекается от тяжелых мыслей.
На ее мальчиков была оформлена доверительная собственность, и Селеста оформила такую же собственность на Зигги.
– В этом нет необходимости, – узнав об этом, сказала ей Джейн за ланчем в кафе неподалеку от квартиры Селесты. Она была смущена и шокирована. – Нам не нужны его деньги. То есть твои деньги.
– Это деньги Зигги. Если бы Перри знал, что Зигги его сын, он захотел бы, чтобы с ним обращались, как с Максом и Джошем, – возразила Селеста. – Перри был…
Но затем она обнаружила, что не может говорить, ибо как могла она сказать Джейн, что Перри был необычайно щедрым и справедливым. Ее муж всегда был таким справедливым, за исключением тех случаев, когда становился чудовищно несправедливым.
Но Джейн потянулась к ней через стол и взяла ее за руку:
– Знаю, что был.
Как будто она действительно понимала, каким на самом деле был Перри.
Сьюзи стояла за кафедрой. Сегодня она выглядела замечательно. Слава богу, она не так сильно, как обычно, накрасила глаза.
– Жертвы домашнего насилия часто выглядят совсем не так, как мы ожидаем, – сказала Сьюзи. – Их истории не всегда написаны в черно-белых тонах, как это нам представляется.
Селеста отыскала в аудитории, состоящей из врачей «скорой помощи», медсестер, терапевтов и консультантов, свое дружелюбное лицо.
– Вот почему сегодня я пригласила сюда этих очаровательных людей. Они великодушно согласились уделить нам время и рассказать о своем опыте.
Сьюзи широким жестом указала на Селесту и сидящего рядом с ней мужчину. Он положил руку на бедро, стараясь унять нервную дрожь в ногах.
Бог мой, подумала Селеста. Она с трудом сдержала нахлынувшие горячие слезы. Он не консультант. Он кто-то вроде меня. С ним это тоже случилось.
Повернувшись, она посмотрела на него, и он улыбнулся ей в ответ, смущенно отводя глаза.
– Селеста? – обратилась к ней Сьюзи.
Селеста встала. Еще раз взглянув на мужчину в джемпере, она перевела взгляд на Сьюзи, которая ободряюще кивнула ей. Сделав несколько шагов, Селеста поднялась на деревянную кафедру.
Потом она поискала глазами ту приятную женщину. Да, вот она – улыбается и слегка кивает головой.
Селеста перевела дыхание.
Она согласилась прийти сегодня сюда ради Сьюзи и потому, конечно, что хотела исполнить свой долг, а также убедиться в том, что профессиональные медики знают, какие задавать вопросы и как держать ситуацию под контролем. Она намеревалась изложить факты, а не открывать перед ними душу. Она будет вести себя достойно и сохранит хотя бы частичку своей независимости.
Но в тот момент ее вдруг охватило страстное желание поделиться всеми своими переживаниями, ничего не утаивая, рассказать голую правду, без всяких прикрас. На хрен достоинство!
Ей захотелось придать этому напуганному человеку в немодном джемпере смелости, которая позволила бы ему поделиться собственной голой и страшной правдой. Ей хотелось дать ему понять, что по крайней мере один человек из находящихся здесь понимает все совершенные им ошибки: когда он давал сдачи, когда оставался, а надо было уйти, когда уступал ей, когда нарочно противоречил, когда допускал, чтобы дети видели неподобающие вещи. Ей хотелось сказать ему, что она знакома со всеми приемами безупречной маленькой лжи, которой он обманывал себя все прошедшие годы, потому что она сама обманывала себя такой же ложью. Ей хотелось накрыть его дрожащие руки своими ладонями и сказать: «Я все понимаю».
Она взялась обеими руками за края кафедры и пододвинулась к микрофону. Как заставить этих людей понять что-то такое простое и в то же время такое сложное?
– Это может случиться… – Умолкнув, она немного отодвинулась от микрофона и откашлялась.
Она увидела стоящую в стороне Сьюзи, затаившую дыхание с тем выражением на лице, которое бывает у родителей, чей ребенок впервые выступает перед публикой. Чуть подняв руки, Сьюзи, казалось, была готова взбежать на сцену и защитить Селесту от опасности.
Селеста приблизила губы к микрофону и проговорила громким, чистым голосом:
– Это может случиться со всяким.
Благодарности
Как всегда, я очень признательна всем замечательным талантливым людям из «Pan Macmillan», и в особенности Кейт Патерсон, Саманте Сейнсбери и Шарлотте Ри.
Благодарю своего агента Фиону Инглис и своих издателей, в особенности Эми Эйнхорн, Селину Келли и Максину Хичкок.
Большое спасибо Чери Пенни, Марисе Велла, Мари Эткинс, Ингрид Баун и Марку Дэвидсону за то, что щедро делились со мной своим временем и профессиональными знаниями.
У меня есть ужасная привычка в поисках материала влезать в разговоры. Благодарю вас, Мэри Хассол, Эмили Крокер и Лиз Фризелл, за то, что позволили мне в творческих целях воспользоваться крошечными эпизодами из вашей жизни. Теперь самое время признать, что родители учеников чудесной школы, которую в настоящее время посещают мои дети, не имеют ничего общего с родителями школы Пирриви и поразительно хорошо ведут себя на школьных мероприятиях.
Благодарю маму, папу, Джейси, Кэти, Фиону, Шона и Николу, а также мою сестру, блестящую писательницу Жаклин Мориарти, которая всегда была и будет моим первым читателем. Спасибо моему зятю Стиву Минассу за техническую помощь по всем вопросам.
Благодарю вас, коллеги-литераторы и подруги, Бер Кэрролл и Дианна Блэклок, за то, что превратили книжные туры в девчачьи уик-энды вне дома. Бер умудряется сделать забаву даже из шопинга. Мы совместно выпускаем информационный бюллетень «Беседы о книгах». Чтобы подписаться на него, зайдите на мой сайт www.lianemoriarty.com.
Спасибо Адаму, Джорджу и Анне за то, что придают полноту моей жизни. И делают ее шумной и немного безумной.
И напоследок хочу сказать, что этот роман оказался историей про дружбу, поэтому я посвящаю его своей подруге Маргарет Палиси, с которой меня связывают свыше тридцати пяти лет воспоминаний.
В работе над романом я воспользовалась следующими книгами: «Не для людей вроде нас: скрытые злоупотребления в семьях с высоким доходом» Сьюзан Вайцман (2000 г.) и «Выживание в условиях домашнего насилия» Элейн Вайсс (2004 г.).
Сноски
1
Девушка-иностранка, живущая в семье с целью изучения языка. – Здесь и далее прим. пер.
2
Вы говорите по-английски? (фр.)
3
Шекспир У. Король Лир. Акт I, сцена 4. Перевод Б. Пастернака.
4
Полиамурность.
