Владимир Дугин - Цена "Суассона"
— Угостишь чашечкой кофе, старик? Я принес тебе в клюве благую весть.
— Не боишься, что на тебя нападет бессонница?
— Ну, ты же знаешь, кофе действует на меня парадоксальным образом, я только крепче от него сплю. Давай, не ленись и не жадничай!
Мы вошли в дом, и за поздним ужином Гриша рассказал, что во-первых, руководство представило меня к награждению новоучрежденным орденом "За личное мужество", оценив с большим опозданием мой вклад в дело разгрома Организации, а во-вторых, что нашелся его пропавший австралийский бизнесмен — просто загулял, как я и предполагал, по злачным местам столичного града и его окрестностей. Поскольку это резко сократило объем работы по делу о вербовке русских девушек ("Точнее, начальство потеряло к этому делу интерес", — подумал я), его, Гришу, временно передали в мое распоряжение для укрепления кадров «Ассунты».
— "Судьба играет человеком, она изменчива всегда. То вознесет его высоко, то в бездну бросит без стыда!" — немузыкально пропел "мистер Фэрфилд", демонстрируя странное для его легенды знание русского городского романса прошлого века.
— Ага, вот теперь я отыграюсь, бывший начальничек, — злорадно усмехнулся я.
— Да уж… Чего еще от тебя ожидать, — печально согласился он. — Но хоть поспать сегодня дашь? Предупреждаю, кофе начинает оказывать на мой организм свое пагубное влияние!
— Так и быть, можете отдыхать, мистер Фэрфилд. Вались в постель.
Гриша заявил, что будет спать в моей спальне, так как в той комнате, где он ночевал в последний раз, слишком громко гудит кондиционер, и москиты прогрызли дырку в пологе…
— Раз ты теперь начальник, то должен обо мне заботиться, — нахально заявил он. — Привык, понимаешь, ваш брат ездить на нас, работягах!
Пришлось соорудить ему импровизированное ложе, и мы еще долго разговаривали, лежа в темноте, пока, наконец, не заснули.
16
Храни меня, мой талисман.
А.ПушкинДженнифер позвонила мне на следующее утро, и мы договорились встретиться в кафе на набережной у оперного театра.
В четверть седьмого, за пятнадцать минут до назначенного срока, я уже ждал ее, прогуливаясь перед входом в знаменитый архитектурный шедевр Утзона. Завершенное в середине 60-х годов нынешнего столетия здание оперного театра напоминало какой-то нарезанный гигантскими ломтями экзотический плод. За ним громоздились серые башни небоскребов. Я повернулся к ним спиной, чтобы взглянуть на море.
Слева, на противоположной стороне бухты Сидней, сквозь вечернюю дымку четко вырисовывалась огромная арка моста, под которой свободно проплывали океанские лайнеры, а прямо передо мной расстилалась синяя гладь залива Порт-Джексон. Рядом с торчащей из воды метрах в трехстах от набережной круглой башней старого форта медленно скользил белый лепесток паруса яхты. Поймав первые порывы вечернего бриза, она удалялась от берега, чтобы потом переменить галс и направиться в бухту Фарм или дальше, в залив Вуллумулу, к причалам Ботанического сада.
Задумавшись, я не услышал, как сзади подошла Дженнифер, и только, когда она коснулась рукой моего плеча, оглянулся и увидел ее.
— Хай, Дэн! Давно меня ждешь?
До сих пор мы с ней разговаривали мало, и я не помнил, успели ли мы перейти на «ты». Может, здесь так принято? Впрочем, современная молодежь ведет себя довольно бесцеремонно во всех частях света. Я решил не быть занудой.
— Хай, Джин. Нет, минут пять, не больше. Пойдем, сядем за столик. Что тебе заказать?
— Знаешь что? Давай постоим здесь. Тут так красиво… И никто не сможет незаметно подойти к нам, подслушать наш разговор.
— Ты же подошла. Подкралась, как кошка, я даже вздрогнул, когда ты до меня дотронулась.
— Мы будем настороже.
— Послушай, что за секреты? Зачем ты меня сюда вытащила?
Ее лицо стало вдруг серьезным, чуть подведенные тенями глаза сузились.
— Мне нужно кое-что передать тебе, Джек.
— Ты оговорилась, меня зовут Дэн. Если ты будешь такой же рассеянной со своим будущим мужем…
— Перестань, я знаю, кто ты!
— И что же ты знаешь? Кто я?
— Разведчик, шпион, агент — как вы там себя называете. Я не знаю, зачем ты здесь, но ты должен мне помочь, слышишь! Должен!
— Все, что угодно, дорогая. Но мне кажется, ты просто начиталась детективов и насмотрелась фильмов про тайные козни спецслужб. Я…
Она вцепилась в отвороты моего пиджака. Со стороны это должно было выглядеть, как бурная сцена между поссорившимися любовниками.
— Джек Боггарт, вот как тебя звали раньше! Я не знаю, как тебя зовут на самом деле, но ты приехал из Союза, ты служишь в «Ассунте» и связан с людьми Грегора, ты им очень нужен.
Дело начинало принимать серьезный оборот.
— Говори точнее. Тебя послал Грегор? Или Адамс? На кого ты работаешь?
— На себя. Они все думают, что держат меня на поводке. Но я кошка, которая гуляет сама по себе. В крайнем случае, нарисую себе лодочку, сяду в нее и уплыву…
Она с тоской глядела на яхту, которая уже поворачивала за мыс, как будто хотела очутиться на ее борту.
— Джин, успокойся и давай по порядку.
— Дай мне закурить. У тебя есть сигареты?
Я не курю, но в кармане у меня всегда лежат пачка сигарет и зажигалка. Под эти обыденные предметы, как всем давно известно, можно замаскировать самые разнообразные приборы и принадлежности нашего ремесла. Правда, на этот раз мои "Лаки страйк" и заурядная «Зиппо» были натуральными.
Она сделала несколько глубоких затяжек и как будто успокоилась. Привычка курить сейчас становится не очень популярной в странах Западной Европы и особенно в Америке, одержимой культом здоровья. Но Джин запорхнула сюда из иного мира. Я уже понял это по некоторым ее выражениям, по едва уловимому, но знакомому акценту. Конечно, она была классной девушкой — и по внешности, и по манерам. Но ведь пластичность женской натуры велика, и в руках такого опытного мастера, как миссис Гай, любая совковая «метелка» могла превратиться в англосаксонскую воспитанную девицу.
— Они сказали, что если я буду во всем их слушаться, то получу богатого мужа и красивую жизнь, у меня будет все — дом, машина, яхта, даже дети, если я захочу их иметь. Но я знаю, они никогда не оставят меня в покое.
Она замолчала и нервно раздавила сигарету о парапет.
— Тебя они тоже используют и убьют. Грегор хочет только, чтобы ты помог им переправить сюда из России какой-то груз под видом поставок для твоей фирмы.
— Какой груз?
— Не знаю.
— Это Грегор организовал налет?
— Да. Вернее, его человек, который всем здесь заправляет. Они узнали, что Адамс заманил тебя в свой особняк, и решили помочь тебе бежать. Я рассказала им, где твоя спальня, они стреляли так, чтобы в нее не попасть.
— Откуда им стало известно, что я в особняке Адамса? Это ты им сказала?
— Да. Они заставляют меня рассказывать все; где я была, что делала, с кем встречалась…
— Ты знаешь, зачем меня похитил Ларри?
— Так это он?.. Я думала, что тебя просто заманили хитростью, что ты приехал к Адамсу добровольно.
— Почти добровольно. Но потом мне надели на шею петлю.
— Они бы сделали из тебя… Ну, ты же видел этого негра. Других они тоже так обрабатывали — поили чем-то, а потом доктор прямо за столом усыплял их, заставлял говорить, делать всякие вещи… Нам они давали таблетки, чтобы гипноз на нас не действовал.
— Кому «нам»? Тебе и миссис Гай?
— Да. Они иногда хотели, чтобы мы при этом присутствовали. Говорили, что им это помогает, создает атмосферу уюта, настоящего английского дома.
"Дом, милый дом", — вспомнил я старинную песню. Они превратили свой "милый дом" в застенок.
— А другие, Гиффорд, Модсли, чем они занимаются?
— Не знаю. По-моему, они не из их компании, они всегда уходили до того, как… Раньше. При них доктор никогда не занимался гипнозом.
— Так это ты дала мне таблетки?
— Да. У меня еще осталось несколько штук.
— Почему ты решила спасти меня? Чтобы я помог тебе бежать?
Она взглянула мне прямо в глаза.
— Это мой единственный шанс. Ты должен помочь мне, и тогда я расскажу тебе…
— Что? Говори, что ты мне расскажешь?
Я сжал ее плечи, чувствуя, что она колеблется, не решаясь сказать мне что-то очень важное.
Потом, много времени спустя, мне стало казаться, что именно тогда я догадался, о чем идет речь. Но, конечно, это было лишь своеобразное смещение воспоминаний, перестановка, хорошо известный психологический эффект типа Deja vu,[4] когда чудится, будто ты когда-то что-то такое уже испытывал или видел.
Но она успела принять решение.
— Я дам тебе одну вещь… Только ты не смотри на нее сейчас, подожди, пока я не уйду. Обещаешь? Скажи, обещаешь?
Мне начала надоедать эта типичная для проституток смесь инфантилизма и вполне взрослой истеричности, приобретенная ею, вероятно, в блатных компаниях. Ничего нового она, по сути, не рассказала, а перипетии ее личной жизни и судьбы интересовали меня мало. Но все же я был обязан ей спасением от экспериментов доктора Ашборна, и хотя обостренное чувство благодарности не входит в число моих недостатков, я решил не лишать ее надежды на помощь с моей стороны.
