Р. Голдман - Убийство судьи Робинсона
— Нет, вы только поглядите!
— В чем дело?
— Вот оно! Я был прав! Как же я сразу не догадался, Рэй? Смотрите, что написано на ящике! Видите?
— Ну, и что? — пожал он плечами. — Тут написано: «Ноэль Ленахан. Строительные работы». И что в этом особенного?
Я осветил кран.
— Ага, то же имя. Вам это ни о чем не говорит?
— Нет.
Я погасил фонарь и подобрал сумку с инструментами. Мы пошли по тропинке к машине, и я бросил на ходу:
— Надеюсь, Рэй, на этот раз я не ошибся.
Глава 5
Когда Митчелл подвез меня к дому Милли Андерс, я сразу заметил, что крыша моего кабриолета поднята. Мы с Рэем попрощались, и через несколько секунд я уже открывал дверцу моей машины. Вид спящего на переднем сиденье бледного молодого человека меня ничуть не удивил.
— Эй, подвиньтесь-ка! — Я слегка встряхнул его. — Ну, и паршивая же из вас ищейка. Я мог спокойно уйти пешком. Уже почти половина пятого. Когда вы должны им позвонить? Ночью?
— Нет, завтра утром. Как только вы вернетесь домой, я могу идти спать. Ну, и собачья работенка!
— Зачем же вы этим занимаетесь?
— Надо ведь на что-то жить! Я приехал из Питтсбурга вместе с приятелем, который знает Доминика.
— Уже сидел?
— Год исправительных работ. Пять лет назад. Мне тогда было двенадцать. И с тех пор еще несколько раз… так, по мелочам…
— А вы не очень похожи на бандита. Почему бы вам не заняться чем-нибудь приличным?
— Для этого надо найти работу.
— Нет проблем. Когда решите «завязать», зайдите ко мне в «Гэзет».
Он вытаращил глаза.
— Что-то я вас не понимаю…
— Можете не торопиться. Приходите, когда созреете. Где вы живете?
— Снимаю комнату.
— Вас подвезти?
— Нет. Я должен расстаться с вами в Бэкингеме.
Когда я загнал машину в гараж, бледный молодой человек назвал свое имя: Джимми Уэллс. Он поднял воротник плаща, поглубже надвинул кепку и вышел под дождь.
Едва войдя в квартиру, я бросился к столу и схватил телефонный справочник. Фирма «Ноэль Ленахан и К°» не значилась ни в алфавитном указателе, ни в разделе «Строительные компании». Справочник вышел в сентябре прошлого года. Я позвонил ночному портье и попросил принести специальное приложение, выходящее раз в две недели. Там-то я и обнаружил «Ноэля Ленахана и К°».
За окном уже брезжил рассвет, но спать не хотелось. Я разделся и налил себе виски с содовой. Последующие два часа я провел в кресле-качалке — надо было пораскинуть мозгами. Теперь передо мной стояла вполне конкретная задача, время теорий и загадок миновало. Все догадки, вертевшиеся в голове со дня смерти судьи, улеглись в стройную систему. Таким внезапным прозрением я был обязан исключительно надписи на ящике для инструментов.
Но это, конечно, не значило, что все трудности позади. Я знал, как опасно недооценивать противника. Мои враги соображали быстро и действовали без промедления. Бдительность их не ослабевала ни на секунду. Меня они не слишком опасались, но, судя по тому, как старались опередить возможные удары, все же принимали в расчет.
Хотя большая часть собранных мной доказательств была, строго говоря, из области предположений, все вместе они сплетались в крепкую сеть.
Я знал, где Оливия Клейтон, по крайней мере, догадывался. Если я ошибался, значит, в моих руках всего-навсего деревяшка, но если был прав, то батарея пополнялась еще одним заряженным стволом. Кроме того, у меня были: перерезанное горло Кеннеди; свидетельство доктора Хейли, Мамаша Морган, а также «Ноэль Ленахан и К°».
Рассвело. Я выключил свет, задернул шторы, лег в постель, и впервые за последние две недели уснул, не раздумывая, почему доктор Уилкс так внезапно покинул в тот вечер дом судьи.
Через свою подругу, секретаршу Уилкса, Милли Андерс помогла мне выяснить, что в субботу в шесть сорок вечера в Грейстоун поступила новая больная: Дора Уилкокс, шестидесяти лет, без работы и средств к существованию, без определенного места жительства. Диагноз: ярко выраженное психическое расстройство.
Даже более чем скептически настроенный Рэй Митчелл согласился, что Дора Уилкокс и Оливия Клейтон — одно и то же лицо.
— Что вы собираетесь делать?
— Пока ничего. Я знаю, где она. Подождем удобного момента.
— Есть еще что-нибудь новенькое?
— Нет. За мной круглые сутки следят. Их четверо, и они постоянно сменяют друг друга. Керфью прекрасно осведомлен о каждом моем шаге, начиная с субботы, за исключением, разумеется, нашей маленькой экскурсии в Грейстоун. Я пока выжидаю. А станет невмоготу — тогда посмотрим.
Невмоготу стало в ближайшее воскресенье, когда я вышел из дома, собираясь отправиться к Эллен. Один из ребят Керфью нагло ждал меня на тротуаре, его мотоцикл стоял рядом с моей машиной. Стоило мне открыть дверцу, как он тут же завел свой мотоцикл. Внезапно я почувствовал, что это последняя капля: мы с Эллен задумали прокатиться за город, и я вовсе не желал, чтобы этот тип увязался за нами. Я подошел к нему.
— Сегодня вы за мной не поедете!
— Да ну? Это вы так решили?
— Да. Вы меня поняли?
— Я имею право гулять, где вздумается.
Я вынул из кармана перочинный нож, открыл большое лезвие и до упора воткнул в шину мотоцикла.
— Придется малость подкачать, а вообще — пусть Доминик купит вам новый. Только не пытайтесь угнаться за мной со спущенной шиной. Это опасно для здоровья.
Он с ненавистью посмотрел на меня, не осмеливаясь ни возразить, ни шевельнуться.
— Вот и умница! Спорить бесполезно — не та весовая категория.
Я сел в машину и укатил. Конечно, проку от моего поступка было немного, но зато я отвел душу. Ясно, что парень сразу позвонит Доминику, и меня засекут еще в пределах центра.
Тут-то я и решил положить конец этой осточертевшей мне слежке, начавшей действовать на нервы. По-видимому, от моего добродушия эти мерзавцы только наглели. И вот сегодня мое терпение лопнуло. Из сети Керфью не выпутаешься, ее можно только порвать. Я, наконец, решился.
Эллен сидела с дядей на крыльце. С тех пор, как судьи не стало, Эндрю навещал племянницу каждый день.
— Джерри, дядя предлагает мне переехать к нему, — тут же сообщила мне Эллен и незаметно кивнула.
Я повернулся к Эндрю, ошарашив его словами:
— Мы с Эллен решили пожениться.
— Когда?
— Меня бы вполне устроило сегодня, но она хочет подождать еще пару недель.
Эндрю задумался, потом посмотрел на племянницу.
— Вы что, просите у меня благословения? — тихо спросил он.
— Я знаю, ты не одобряешь этого решения, но ничто не помешает мне выйти за Джерри!
Эндрю взял девушку за руку и, обращаясь ко мне, сказал:
— Поймите меня правильно, Джерри, я ничего не имею против вас и уверен, что более достойного мужа Эллен не найти. Но вы же твердо решили оставаться моим врагом, все время пытаетесь свалить меня, разорить, лишить влияния.
— Совершенно верно.
— Но почему? Жаждете занять мое место?
— Нет.
— Жаль. Если бы причина вашей враждебности была только в этом, я бы к свадьбе преподнес вам такую власть, о которой вы и мечтать не смели. Впрочем, я уже предлагал…
— Нет, к власти я не стремлюсь. Вам этого не понять, не так ли? Для вас власть — религия.
— Вы правы. А во что веруете вы?
— Не знаю. Вероятно, мной просто движет желание завершить начатое. А о награде я не думаю.
— Слишком старомодно, Джерри. Так рассуждал ваш отец.
— Но я продолжаю его дело…
Эллен сидела, низко опустив голову. Думая, что мы на нее не смотрим, она время от времени поднимала руку и смахивала со щеки слезинку.
— Должны же вы понимать, насколько деликатно наше положение! — серьезно заметил Эндрю. — Я — глава семьи, а Эллен носит фамилию Робинсон.
— Ничего, скоро она сменит ее на мою. И у нас будет своя семья. Не менее могущественная, чем ваша, но мы достигнем этого другими средствами.
Эллен вскочила и убежала в дом. Дядя проводил ее взглядом, и лицо его вдруг погрустнело.
— Я хотел с вами поговорить, — признался я. — Мое терпение лопнуло. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. За мной следят день и ночь. Не знаю, чей это приказ — ваш или доктора Уилкса…
— Мой.
— С меня хватит!
— Нет, милейший, так будет всегда.
— Не выйдет. Я с этим покончу, пусть даже силой.
— То есть?
— Я объявляю вам войну. Если понадобится, найму банду гангстеров и привезу ее в Мидленд. Их будет много, и пощады не ждите.
— Это было бы ужасно, — пробормотал Эндрю.
— Я им хорошо заплачу, а, кроме того, пообещаю в награду все хозяйство Керфью.
Большой Босс начал тихонько насвистывать.
— Вы думаете, что я на это не способен?! — рассердился я.
— Напротив. Но, повторяю, это было бы ужасно.
— Разве вы не делаете то же самое уже двадцать лет? Все это мне не по душе, но вы не оставляете другого выхода. И уж если я примусь за дело, меня ничто не остановит…
