Наталья Никольская - Двойной портрет
Я подошла и присела на корточки рядом с его вещами, сунув руки в рукава.
Мне было хорошо слышно, как плещется Дрюня, время от времени издавая довольные вскрикивания. - Э-э-эх, хорошо! - доносилось до меня. - У-ух, как освежает! Лелька! Давай иди сюда! - заорал вдруг он. - Чего ты мерзлячка какая?
- Смотри не отморозь себе ничего! - огрызнулась я. - А то не переживешь потом, ненормальный, - и боязливо поежилась.
- У меня все в порядке! У меня всегда все в порядке! - довольно заорал Дрюня. - И я абсолютно нормальный!
Он замолчал, плескаясь, а потом вдруг издал какой-то непонятный звук. Я не придала этому значения, как вдруг звук повторился. А потом... Потом Дрюня начал дико орать. Но орал он совсем не так, как до этого. Я поняла это сразу же и резко подскочила с места.
- А-а-а-а-а! - орал Дрюня. - Ой, кто это меня держит? От-пус-ти!
- Дрюня! - леденея сама до глубины души и тела, тонко крикнула я. - Дрюня, что там с тобой происходит?
- Ай, боюсь! - орал Дрюня. - Пусти, пусти, пожалуйста! А-а-а-а! Лелька!
- Дрюня! - Чуть не плача, я кинулась к берегу, забыв про страх и холод. Дрюнечка, миленький, что с тобой?
- Лелька, спаси меня! - вопил Дрюня, и я увидела его вытаращенные от ужаса глаза.
- Леля, здесь крокодил, он меня сейчас съест! - орал несчастный Дрюня.
Мне чуть плохо не стало. Господи! Крокодил! Какой ужас! И ведь совсем недавно я читала статью в местном журнале, как из какого-то заповедника или зоопарка сбежал крокодил и бултыхнулся в речку. Там он и обосновался, покалечив потом кучу народа! А что если это и есть тот самый? Или его последователь?
Дрюня, тем не менее, продолжал истошно вопить.
Я подбежала к берегу, стараясь не очень бояться, чтобы не разорвалось сердце.
- Дрюнечка, ты жив еще? - срывающимся голосом крикнула я.
Дрюня стоял по пояс в воде и конвульсивно дергался, пытаясь вырваться из чьи-то цепких объятий. Это что-то намертво держало его, не давая освободиться. С реки доносились душераздирающие крики, от которых у меня просто вспузырилась кожа.
- Дрюня, я сейчас тебе помогу! - отчаянно вскрикнула я, закрыв глаза и кидаясь к воде.
В этот момент раздался жуткий хруст и треск, и я зажмурилась еще сильнее, поняв, что это хрустят Дрюннны кожа и кости... - А-а-а-а!
Это уже завопила я, зажмуриваясь еще сильнее, боясь открыть глаза и увидеть, как вода окрасилась багровым цветом, а Дрюня... Что стало с Дрюней, мне вообще невозможно было представить!
Крики стихли. Господи! Я не в силах была поверить, что Дрюни уже нет в живых! Боже мой! Дрюня, какой он был милый, добрый, обаятельный... Совсем не жадный, не вредный... А как он пил водку! Боже, с кем же я теперь буду пить водку?
Ой, а я еще ругалась на него! Бедный Дрюня, он так и умер, думая, что я считаю его разгильдяем и тунеядцем!
- Дрюнечка, прости меня за все! - простонала я, заливаясь горючими слезами. - Прости, дорогой! Господи, Дрюня, друг мой сердечный!
Господи, он уже никогда не откликнется мне, мой славный Дрюня...
- Вот, блин! - послышался вдруг удивленный голос. Очень мне знакомый.
Изумленная, я открыла глаза и увидела, как Дрюня, живой и невредимый, стоит в воде, полуобернувшись назад и с удивлением и любопытством рассматривает что-то.
- Дрюнечка, ты жив? - заорала я, не помня себя от счастья.
- Жив... - констатировал Дрюня.
- А где этот.., крокодил? Ты убил его?
- Нет...
Дрюня все пытался что-то рассмотреть у себя за спиной.
- Что ты там ищешь? - забеспокоилась я.
- Да... Это... Трусы...
- Чего? - возопила я, опасаясь, что у Дрюни после схватки с крокодилом поехала крыша. - Какие трусы? А где крокодил?
- Да это не крокодил... - смущенно проговорил Дрюня.
- А кто же это?
- Да, понимаешь.., коряга это! Зацепился я... Вот блин! Надо ж так, а? И трусы с меня стянула, падла! Где вот их теперь искать?
- Дрюня, у тебя же кости хрустели! - с ужасом напомнила я ему.
- Чего? Кости? Да это не кости, это трусы рвались... Черт, как же я теперь вылезу? Лель, ты мне подай, пожалуйста, мои штанишки...
У меня в голове разварилась такая каша, что я окончательно утратила способность что-то соображать. Очевидно, это было следствием перенесенного шока.
Одним словом, я повернулась и машинально побежала к месту, где лежала Дрюнина одежда. Схватив его штаны, я побежала обратно.
Лезть в ледяную воду мне не хотелось совершенно - никакой шок не заставит.
- Лелечка, ты это... На палочку какую-нибудь их привяжи, - обнимая себя за плечи и прыгая на месте, попросил Дрюня.
Я нашла какую-то длинную ветку и, обмотав ею штаны, протянула Дрюне. Он никак не мог дотянуться. Я подошла к самому краю берега, гнулась все ниже и тянулась все дальше, но короткорукий Мурашов никак не мог ухватить палку.
Я ухватилась одной рукой за кустик и потянулась изо всех сил... Плюх!
Оступившись, я полетела на землю, прямо в жидкую грязь, выпустив палку из рук. Вместе со штанами она бултыхнулась в воду.
- Корова криворукая! - заорал вдруг Дрюня, подпрыгивая на месте. - Чего ты делаешь?
Окрик этот моментально вернул меня к жизни. Я резко поднялась с земли, гордо выпрямилась и приготовилась сообщить Мурашову, кто он есть на самом деле.
Идиот чертов! Спутал корягу с крокодилом! А я, сколько я страху натерпелась! Это же с ума сойти можно! У меня же чуть сердце не остановилось, и из-за кого? Из-за этого придурка, от которого все несчастья на земле! А я еще ему помогать хотела, я еще прощения у него просила, я еще...
А он меня коровой криворукой обзывает! Тоже мне, биолог! Даже не знает, что у коров рук не бывает! Вот пусть сам теперь из воды выбирается, как хочет, а я даже пальцем не пошевелю.
Я решила ничего не говорить Мурашову о том, что он из себя представляет по жизни, а, развернувшись, собралась идти к машине.
- Леля! - Голос Дрюни стал тревожным и беспокойным. - Леля, прости! Вырвалось случайно! Я не хотел. Леля, вернись! Вернись, прошу! Помоги мне штанишки выловить! Как же я теперь выберусь?!
В голосе Мурашова зазвучало такое глубокое отчаяние, я бы даже сказала паника, что мне стало его жалко. Я вернулась к реке, хотя понимала, что подлец Мурашов этого не заслуживает.
- Вон они, твои штаны, плавают! - указала я ему пальцем. - Даже я, близорукая, вижу. Вылавливай их быстрее и вылезай.
Я подошла к воде и осторожно окунула в нее ладони, смывая с себя грязь. Ледяная вода сразу же обожгла ладони. Господи, как же он тут купался? От такого кошмара не то что крокодилы привидятся...
Я быстро ополоснула лицо и руки и вышла на берег.
Дрюня прошлепал по воде, поймал палку, размотал штаны и двинулся к берегу, дрожа всем телом и издавая лязги зубами.
Штаны, естественно, были мокрыми насквозь. Дрюня даже не стал их надевать.
- От... Отвернись, - попросил он.
Я снисходительно отвернулась.
Дрюня, стуча зубами, прыгал сзади меня, пытаясь ногой попасть в штанину. У него ничего не получалось.
- Леля, помоги! - жалобно проскулил он.
Я повернулась, посмотрела на голую грудь Мурашова и на остальное... М-да...
Разочарованно вздохнув, я повернулась и пошла к машине.
Дрюня, поняв причину моего вздоха, сконфузился и не пытался меня вернуть.
Мне было слышно, как он сопит и пыхтит, пытаясь натянуть мокрые трико.
Наконец ему это удалось, и Дрюня вернулся в машину. С него стекала вода.
Дрожа всем телом, он протиснулся на заднее сиденье и попытался устроиться рядом со мной. Такого я уже не могла стерпеть.
- А ну, уйди от меня, - толкая Дрюню ногой, сказала я. - Еще чего удумал!
Дрюня, конечно, ничего такого не удумал - не до того ему было, да и здоровье не позволяло... Да и вообще, после того, что я увидела, думаю, ему не захочется больше никогда обращаться ко мне с подобными намеками. Просто самым неприятным было то, что Дрюня был холодным и мокрым.
- Зарядку сделай, - посоветовала я ему. Дрюня с должной серьезностью отнесся к моим словам. Он выскочил на улицу, завернулся в вытащенную из багажника куртку и принялся бегать вокруг машины, приседать и размахивать руками. Зрелище, я вам скажу, впечатляющее...
- Лелька... - стуча зубами, спросил он. - У нас водки не осталось?
- Нет, - покачала я головой.
- Совсем?
- Совсем...
- Эх черт! - На Дрюню больно было смотреть.
Он постоял еще немного, потом хлопнул себя по лбу и кинулся к аптечке.
Открыв ее, Дрюня извлек небольшой - граммов на двести - бутылочек с прозрачной жидкостью.
- Что это? - спросила я.
- С-с-спирт. - Дрюнины губы дрожали, а зубы лязгали. - Мне Елена в аптечку положила на всякий случай. Ранку там промыть или еще что...
- Так тебя же натереть надо! - всплеснула я руками. - А то простудишься.
- Нет, вот натирать меня не надо! - категорически не согласился Дрюня. Здесь и так мало!
Но я его уже не слушала. Больше всего я боялась, что Дрюня простудится и заболеет, и торчать мне с ним тогда в этой глуши бог знает сколько времени. А Полина там с ума сойдет.
