Светлана Алешина - Погибать, так с музыкой
Оперативник потер пальцем под носом и ринулся спорить.
После непродолжительного разговора мы порешили на том, что сотрудники одной из подъехавших машин подвезут меня к дому и проводят до квартиры. Если там найдутся документы, подтверждающие мою красивую личность, то мне дадут возможность спокойно остаться, если же нет…
Мне не было сказано, что будет в этом случае, но я уже представила себе, как вторую ночь подряд придется проводить в камере, пусть даже и более комфортабельной, чем в бандитском гараже, но все равно перспектива мне очень не понравилась.
Однако другой пока не существовало, и мы поехали.
Добравшись до дома, мы поднялись по лестнице, и, пока я отпирала дверь в квартиру, Виктор и оперативник, нас сопровождающий, заняли до смешного одинаковые позиции только в зеркальном отражении. Виктор встал слева сзади от меня, лениво привалившись к стене и скрестив руки на груди, а оперативник точно так же встал справа, тоже подпирая стену. Но, на мой взгляд, его положение было лучше, чем у Виктора: он имел за спиной лестницу, то есть тактически мудро расположился недалеко от путей возможного отхода.
Я отперла дверь и вошла, тут же мне навстречу выскочила Маринка.
– Оля, ну наконец-то! А тебя тут по телевизору показывали!..
Маринка, увидев незнакомого мужчину, вошедшего следом за Виктором, осеклась, одним взглядом оценила его и осторожно сказала:
– Добрый вечер!
– Здравствуйте, – суховато ответил оперативник, с явным интересом рассматривая Маринку. Самое смешное, что я почувствовала что-то вроде укола ревности.
Стараясь держаться спокойно, я сняла плащ.
– Маринка, посмотри, пожалуйста, у меня в серванте в баре должны лежать паспорт и права, – сказала я, – короче, принеси мои документы, все, какие есть.
– Ага! – бодро ответила Маринка, ломанулась в комнату, но вдруг, остановившись в дверях, повернулась и подозрительно спросила: – А зачем?
– Принеси, пожалуйста, – настойчиво повторила я.
Окинув оперативника пристальным и недружелюбным взглядом, Маринка направилась в комнату, откуда тут же выглянул Сергей Иванович. Ключи от своей квартиры я доверяла всем моим сотрудникам без исключения.
– Добрый вечер, Ольга Юрьевна, – поздоровался он сначала со мной, а потом и с остальными. – Что-то случилось?
– Ерунда, – небрежно ответила я, – взорвалась машина, на которой мы ехали.
– Да? – почти не меняя интонации, спросил Сергей Иванович. – А почему она так решила поступить?
– Ее расстреляли из автомата, – чуть не зевнув от обыденности своего ответа, пояснила я и сама удивилась своей наглости. А на самом деле, подумаешь: автомат! Меня второй день убить хотят, и мне стало казаться, что я уже немного привыкла к этому процессу.
Из комнаты выскочила Маринка, держа в руках несколько книжечек документов.
Молчаливый оперативник протянул руку, но Маринка демонстративно не заметила ее и все отдала мне. Иногда она бывает молодцом, ничего не скажешь!
Я подала оперативнику свой паспорт. Он его раскрыл, изучил и переписал себе данные. После паспорта были внимательно просмотрены права.
– Так у вас есть телефон? – настойчиво повторил оперативник свой прежний «уличный» вопрос.
– Марина, принеси, пожалуйста, трубку, – попросила я.
Марина и с трубкой поступила так же, как с документами, после чего оперативник позвонил куда-то и продиктовал информацию обо мне и номер моего телефона.
– Немного придется подождать, пока проверят, – сказал он вполне миролюбиво.
– В таком случае, может быть, согласитесь на кофе или чай? – спросила я. – Какой смысл нам всем стоять в коридоре? Я-то думала, что это дело нескольких минут.
Оперативник помялся и согласился. Но едва он сел за стол и взялся за ручку чашки, зазвонил телефон. Это подоспело подтверждение того, что я – это я и живу там, где прописана.
– А можно спросить? – обратилась я к оперативнику, чтобы с одной стороны немного сгладить неловкость, а то получается, что после полученного им ответа он уже может чай и не пить – приглашали же время скоротать, а не потому что он так всем нам симпатичен, а с другой – воспользоваться моментом и приблизительно определить свои перспективы.
– Пожалуйста, Ольга Юрьевна, – отозвался он и тут же, широко улыбнувшись, представился: – А меня зовут Коля!
– Замечательно, – ответила за меня Маринка, а я ограничилась только кивком.
– Что будет со мною дальше? – спросила я у Коли. – Я в том смысле, что мне интересно: пойдет ли расследование, часто ли начнут вызывать на допросы, или как это у вас называется, не знаю, долго ли это будет продолжаться, ну и прочее.
– Эти вопросы не ко мне, Ольга Юрьевна, а к следователю, – ответил оперативник Коля, пронзив меня честнейшими глазами. – Только он будет принимать решения по этим вопросам, а какими будут эти решения, я, разумеется, не знаю.
Кивнув, я поняла две важные вещи. Во-первых, краткость ответа свидетельствовала, что больше я ничего путного не услышу; во-вторых, стало ясно, что наша милиция вовсе не так коррупционна, как принято обвинять ее в прессе, и за какой-то там чай служебных секретов мне выдано не будет.
После чая Коля почти сразу же ушел, напоследок зачем-то посоветовав мне ни в коем случае не пренебрегать повесткой, когда та придет по почте. Я очень убедительно ответила, что не собираюсь бежать до канадской границы, тем более что до нее и не добежишь от нашего Тарасова – океан мешает.
Коля ушел, и тут Маринка выплеснула на меня эмоционально окрашенное известие о том, что Лилька уже успела смонтировать свой репортаж и он прошел в вечернем выпуске «Криминального Тарасова».
– Ты знаешь, как она тебя показала? – спросила Маринка.
– Догадываюсь.
– Нет, ты даже не догадываешься! Я хочу сказать, что ты дошутилась, мать, дошутилась, понимаешь! – Маринка уткнула кулаки себе в бедра и уже раскрыла было рот, чтобы произнести обличительную речь в мой непутевый адрес, но ее самым грубым образом прервали.
– А какое вино вы пили, Ольга Юрьевна? – вылез Ромка. – Как называлось?
– Отстань, мерзавец! Мы разговариваем с твоим начальством! – прикрикнула Маринка, сделав акцент на слове «твоим», и, снова повернувшись ко мне, начала излагать: – Как ты шутила, что стала крестной мамой, так, твою мать, тебя и изобразили! У них получилось, что банда паханов из двух человек…
– Один из паханов – это я? – я закурила и с тоской подумала, что еще нужно тащиться в ванную, а потом – из ванной…
– Ну! Понятное дело – ты! – крикнула Маринка. – Очень жуткий образ получился! Очень!
Я взглянула на Сергея Ивановича. Он делал вид, что все происходящее его не интересует. Это означало, что положение не так уж ужасно, как Маринка старается его изобразить.
Поймав мой взгляд, Кряжимский кашлянул, Маринка замолчала, и Сергей Иванович сказал:
– Эта девушка из «Криминального Тарасова»…
– Да Лилька Назарова, ты не знаешь ее, что ли? – Маринка, когда начинала что-то говорить, мгновенно проникалась верой, что вокруг нее находятся глухие идиоты, и поэтому всегда говорила громко и отвлекалась на описание совершенно ненужных деталей, как вот сейчас, например.
– Безобразно всегда так одевается! Вот сегодня у нее была синяя юбка и желтая кофта, при ее собственных соломенных волосенках жутко смотрелось, просто жутко! – Маринка словно забыла, о чем начала говорить, и, похоже, собралась прочитать лекцию о сочетании цветов в одежде.
Я терпеливо ждала, что скажет Сергей Иванович.
Он переждал всплеск Маринкиной активности и продолжил:
– Она сыграла на контрастах. Показала жуткий образ бандита, потом приличный – ваш, дорогая наша Ольга Юрьевна, и потом плавно подвела к мысли о том, что вас обоих объединяет. Сидора и вас.
– И что же? – полюбопытствовала я.
– Экономические интересы.
– Ага, – снова влезла Маринка, – приплела зачем-то нефтеперерабатывающий завод. Ты и правда, что ли, купила акции?
Я шмыгнула носом, на вопрос не ответила, но попросила еще чаю. Маринка тут же налила мне полную чашку и жалобно так спросила:
– Ну что делать-то будем?
– А что такое? – удивилась я. – Они же нам сделали классную рекламу! Небольшой скандальчик всегда положительно сказывается на оборотах!
И я прочитала небольшую лекцию о том, сколько сэкономила наша редакция, не оплачивая эту рекламную кампанию, и гордо осмотрела своих советников.
Маринка приоткрыла рот и не нашлась, что добавить, но в ее глазах даже не мелькнуло, а загорелось огромными лампочками уважение к моим предпринимательским способностям. Сергей Иванович нахмурился и проговорил что-то вроде «ну, может быть, не знаю…»
Тут зазвонил телефон. Я взяла со стола трубку.
– Да!
– Добрый вечер, можно услышать Ольгу? – услышала я голос Полины.
– Это я, добрый вечер, Полина!
– Ого! – сказала Полина. – А я тебя и не узнала! – Она засмеялась и закашлялась. – Как прошел разговор с Сидором? Не сильно напугалась?
