Алина Кускова - Чисто русское преступление
И Барклай принялся вываливать содержимое шкафа на постель, чтобы его было легче передвигать. Прочный деревянный шкаф оказался настолько неподъемным, что Василий удивился. Никогда раньше он не двигал шкафов, обычно этим занимались нанятые им работники. С непривычки отодвинуть шкаф от стены у него не получилось, он его попросту завалил.
Туровский подскочил на постели от страшного грохота.
Создавалось впечатление, что в средней полосе страны посредством землетрясения небрежно поменяли местами парочку равнин.
Оказывается, сосед в нетрезвом состоянии был страшен! Он дошел до того, что начал громить мебель. Интересно, с чего он так разозлился, что рвет и мечет, мечет и рвет?
Василий, глядя на перевернутый шкаф, тяжело вздохнул. Поднять махину и поставить на место у него наверняка не хватит сил, можно даже не пробовать. Остается изобразить полный кавардак и потребовать от горничной, чтобы она ничего не трогала в его специально созданной творческой обстановке! Там, где горничная ногу сломит, разгребаясь, сыщику уж точно не найти пластиковую папку. Василий, злорадно хмыкая, перевернул еще стол и стулья.
Туровский сел в постели. За стенкой происходило нечто невероятное. И это нечто требовало его вмешательства. Хотя бы из чистого любопытства! А по большому счету ради помощи новому другу, с которым они так мило беседовали сегодня вечером, распивая коньяк. Сыщик подскочил и принялся одеваться. На всякий случай он еще раз прислушался – за стенкой стояла пугающая тишина. Если до этой ночи она казалась ему вполне нормальной и даже привычной, то после учиненной разрухи стала просто вызывающей. Первой его мыслью было, что Барклай убился, и он поспешил к нему в номер.
Василий Барклай спал!
Он спокойно лежал на кровати-горе из фраков, парадно-выходных костюмов, сорочек и носков среди полного и капитального погрома, перевернувшего всю мебель в номере. Любовно прижимая к груди пластиковую папку, он как ни в чем не бывало мирно похрапывал, наплевательски отнесясь к внезапному появлению сыщика.
– Странная папочка, – прошептал Туровский, безрезультатно пытаясь выдернуть пластик из рук Барклая. – Неужели там похищенная книга?
Туровский замолчал. Барклай, сладко причмокивая во сне и прижимая к себе папку, перевернулся с ней на бок.
Действовать следовало моментально, другого подходящего случая могло и не представиться.
Андрей огляделся, более пристальным взглядом оценивая качество вещей. Слишком дорогие для почтаря-посредника, они валялись как попало и, словно, отчитываясь перед сыщиком, гордо выставляли напоказ свои ярлыки. Туровский поднял с пола пиджак и присвистнул. Из последней коллекции Армани! Для того чтобы приобрести этот пиджачок, простому смертному придется год жить впроголодь. Вторая поднятая с пола вещь подтвердила его догадку. Барклай скрывал свою принадлежность к элите общества!
Или... Туровский хлопнул себя по карману со списком.
Или Василий Барклай сам являлся частным коллекционером, скупающим краденые раритеты. Он их не просто скупал, а перепродавал. Выгодный бизнес, если вести его с размахом.
Туровский поднял упавший мобильный телефон. Лишнее подтверждение скромной роскоши, эстетствующий архитектор Барклай остался верен себе и в мелочах. Эксклюзивное оформление с инициалами владельца в виде бриллиантовой россыпи. Вензель «ВБ» – сомнений нет, имя и фамилии у него подлинные, здесь Василий не соврал. Очень дорогой телефончик.
Туровский не сразу справился с сенсорным управлением, залезть в адресную книгу у него не получилось, лишь высветился последний номер звонившего Барклаю абонента. Андрей переписал номер и положил эксклюзивный мобильник на место.
Очень хотелось проинспектировать карманы архитектора, но у Андрея не было твердой уверенности в том, что тот не воспримет это простое действие сыщика как вмешательство в личное пространство и не начнет кричать. Любопытство не приведет к добру, подумал Туровский и ограничился беглым осмотром помещения.
Когда он вернулся к себе, первым делом набрал записанный номер. Позвонил с гостиничного аппарата, стараясь не вызвать особого подозрения. Приготовился извиняться, что ошибся...
– Слушаю, – ответил на обратном конце провода мужской голос.
– Майор Шашкин?! – изумился Туровский.
– Вы ошиблись, – сказал голос и отключился.
– Я ошибся, – согласился с ним Туровский и задумался.
* * *Светлана Ведрищева без приключений добралась до своей квартиры. После неприятной сцены нападения маньяка у дверей родной библиотеки она была уверена в своих физических возможностях и чувствовала себя суперменом. Нет, настоящей суперледи! Она смогла дать отпор серийному преступнику, о чем намеревалась утром сообщить сыщику Андрею Туровскому и усмехнуться при этом. Он убеждал Светлану, что ее преследует поклонник! Смешно! В наше время настойчивыми преследователями-поклонниками оказываются лишь закоренелые маньяки. Это в прошлом, позапрошлом веке мужчины ходили за дамой сердца и целовали песок, по которому она ступала, пели под балконами серенады и клялись в вечной любви. Сегодня их едва хватает на то, чтобы попросить принести книги из библиотеки. Слабаки! Ничего, она сумеет защитить своего избранника, главное, чтобы тот выкарабкался. Главное, чтобы столичный сыщик нашел преступника, посягнувшего на ее достояние! Она с ним быстренько разберется.
Светлана Ведрищева почувствовала такой прилив сил, что смогла бы остановить на ходу трамвай. Трамваям повезло, что они не попались на ее пути следования домой. Отныне Светлана была не скромной девицей близкого к последнему шансу возраста, впрочем, особенно скромной она никогда и не была, а настоящей дикой кошкой, готовой выцарапать глаза любому, кто встанет у нее на пути.
Перевоплощение ее нисколько не испугало, наоборот, окрылило и вселило надежду на личную жизнь. Она поняла, что должна идти напролом, иначе ее единственным утешением, нужно заметить, довольно слабым, так и останется библиотечное дело.
– Е-э-э-э-с-с-с! – Светлана сделала выпад в сторону своей двери, пригрозила мнимому противнику, откинула за спину косу и полезла в сумочку за ключом.
Маньяки порою бывают полезными для провинциальных девушек. Они поднимают у них самооценку.
Глава 6
КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ – В СУЩНОСТИ, СТРАННЫЕ ЛЮДИ, СОБИРАЮЩИЕ ВСЯКУЮ ВСЯЧИНУ, ПОРОЮ НУЖНУЮ ТОЛЬКО ИМ ОДНИМ
Старший научный сотрудник научно-исследовательской лаборатории «Росметгидроземлепроект», а ныне два месяца как пенсионер, Николай Ефремович Тумаков не к добру затеял ремонт в собственной квартире. Впрочем, ремонт затеяла супруга Анна Аркадьевна, которой внезапно приспичило переклеить обои и побелить потолок. Чем она мотивировала свое желание, Николай Ефремович даже не поинтересовался, он привык снисходительно смотреть на капризы жены и реагировать на них только в особо критических случаях. Раньше, когда муж трудился в лаборатории, по причине небольшого оклада и смехотворной премии его, а также вследствие отсутствия у оного свободного времени капризничала Анна Аркадьевна мало.
Но на этот раз Анна Аркадьевна поставила вопрос ребром: или Николай Ефремович переклеивает обои и белит потолок в большой комнате, или она с ним разводится. И это после сорока лет совместной жизни! Жестокость и равнодушие супруги показались Николаю Ефремовичу форменным свинством, он, глядя ей в лицо, рассмеялся, нервно похрюкивая, но пронять перешедшую все мыслимые границы супругу не удалось. Она заявила, что и так ему, криворукому и косоглазому, сделала снисхождение, наняв чужую платную рабочую силу на укладку кафельной плитки в ванной комнате.
Николай Ефремович почувствовал себя рабом! Он пожалел себя и опрометчиво согласился на развод. Анна Аркадьевна, собравшаяся было на дачу, вмиг села за письменный стол и принялась сочинять заявление на расторжение брака, вслух комментируя каждое предложение. Николай Ефремович не выдержал жениного напора, больше, правда, беспокоясь по поводу того, что скажут общественность, их великовозрастные дети, малолетние дети детей, узнав, что одной фразой «не сошлись характерами» в заявлении гражданки Тумаковой не обошлось. Она, смакуя подробности, охотно расписала проступки супруга, начиная со встречи этого Нового года, когда тот, находясь в праздничном подпитии, перепутал ее с соседкой Свистуновой, незамужней дамой фривольного поведения. Анна Аркадьевна дошла до Восьмого марта, когда Николай Ефремович перепутал супругу с еще одной одинокой дамой, ведущей асоциальный образ жизни...
И тогда он вздохнул, пламенно сказал себе, что нужно меньше пить, что все бабы сволочи, и забрал свои опрометчивые слова обратно, смирившись с ударом судьбы.
Анна Аркадьевна, обрадованная кардинальным поворотом событий, вскочила, спрятала заявление на расторжение брака в сумочку, поцеловала мужа в нос, после чего указала ему на купленные ею и великовозрастными детьми на последние деньги рулоны итальянских обоев, пачки клея и побелки, кисточки, старый пылесос и уехала на дачу.
