Андрей Молчанов - Кто ответит
Началось переоборудование гаража... Затем гараж Анатолия расширился за счет смежного, преобразованного в камеру для сушки-покраски. Шефам кооператива, естественно, выплачивался "налог" за молчаливое согласие, пайщики, зависящие от услуг Толи, тоже не распускали язык, и вскоре стиль жизни новоиспеченного мастера сильно изменился, поработав спустя рукава за зарплату на заводе, он шел зарабатывать деньги...
Имелся у Воронова к настоящему времени собственный автомобиль "вольво", да и не только "вольво", а в кооперативе появились у него разного рода подручные, снабженцы. И стал Толя человеком обеспеченным. И жаден стал невыносимо - так поговаривали о нем сквозь зубы зависимые пайщики. А на заводе в нем тоже изрядную перемену заметили, хотя с выводами не спешили, даже несмотря на факты мелких очевидных краж: инструмента, краски, растворителя, ибо начальство предприятия, также имевшее личные автомобили, ценило Толину дружбу.
Поначалу закралась ко мне мыслишка тряхнуть, что ли, умельца этого как "несуна"? Но мыслишку я не без помощи Лузгина отверг. И вот почему Автомобиль "ВАЗ-2106", обнаруженный в лесу поблизости от места убийства "гаишников", принадлежал Льву Колечицкому. Исследуя машину, один из экспертов, завзятый автолюбитель, обратил внимание на несоответствие даты выпуска общему ее состоянию. Машине, судя по всему, было месяцев шесть от роду, тогда как согласно техпаспорту появилась она на свет три года назад. С немалым старанием установили номера кузова и двигателя подлинные, однако вварены как отдельные куски при помощи неизвестных технологичных методов.
Толя? Тогда ай да Толя! Но как доказать? Лева хранил воистину гробовое молчание, а Толю лишь предстояло разговорить. Думали же мы так: опытный водитель, он же опытный уголовник Коржиков угоняет машину, соответствующую по признакам той, что сдается в основательный ремонт, старая техника расчленяется на запчасти и металлолом; довольный клиент платит гонорар мастеру, не вдаваясь в подробности, а потерпевший от угона получает страховку.
Сопоставив эту типовую в общем-то версию с информацией по угонам и с наблюдениями старожилов кооператива о тех машинах, что в последнее время заезжали в гараж Анатолия, я косвенно версию подтвердил. Собрались и прямые улики: Лузгин выявил кое-кого из осчастливленных клиентов...
Угоны профессиональные, спланированные с целью наживы, не так уж часты. Обычно машину заимствуют напрокат из побуждений хулиганских и вздорных. Хулиганов задерживают, как правило, легко и быстро, хотя зуд в своей мятущейся душе они в итоге удовлетворяют - автомобили возвращаются к хозяевам изрядно изувеченными.
Список "пропавших без вести" по городу не ошеломил, не такой уж он был и внушительный. Но Толя за списком вырисовывался...
А вчера позвонил Лузгин и сообщил Анатолий осматривал седьмую модель "Жигулей", в пух и прах разбитую, восстановлению не подлежащую, однако для ремонта ее запросил максимум неделю. Когда договорились с клиентом, машину вывезли за город, в установленное, как с нажимом подчеркнул Лузгин, место Коржиков доставил ее в крытом кузове грузовика.
Далее наблюдение за Коржиковым не осуществлялось по причинам чисто техническим, но сегодня утром, перед сменой, он заехал в кооператив, где поставил в Толин ремонтный бокс новенькую "семерку" с номерами "семерки" битой.
Справка происшествий по городу подтвердила угон... Так начался день сегодняшний.
В 16.00 Коржиков навестил "установленное место", где хранилась битая машина, и, изъяв из нее некоторые принадлежности, носившие, очевидно, характерные приметы, выехал обратно в город.
В 17.15 заднюю дверцу его такси процарапала боковиной бампера "Волга" с водителем-новичком, и начался разбор происшествия.
В 18.00 Толя Воронов вошел в гараж, плотно закрылся изнутри и включил газовую горелку.
После этого сообщения я запер кабинет снаружи и направился к ожидавшей меня оперативной машине, где находился Лузгин.
В 18.30 сотрудник ГАИ, тоже "новичок", долго и трудно разбиравший простейшее ДТП, отпустил Коржикова, перегрузившего возле таксопарка "характерную мелочишку" в личный автомобиль, на котором в 19.08 проследовал в кооператив...
Выслушав последний доклад по рации, мы с понятыми дружно вышли из машины.
Через пять минут гражданина Коржикова вновь задержит ГАИ и некоторое время будет дотошно проверять его документы. В случае непредвиденных обстоятельств, зависящих от поведения Воронова, Коржикову предстоит пройти оскорбительную проверку на трезвость...
На территорию кооператива мы проникли через забор во избежание объяснений со сторожем - приятелем Коржикова.
Подошли к боксу. Из дверей ядовито тянуло синтетической краской и слышалось шипение кислорода: заканчивались покрасочные работы...
Я постучался в дверь. Шипение стихло. Затем за дверью ощутилось некое встревоженное движение, после - пауза... Наконец звонкий голос произнес:
- Да!
Слово было короткое, но высказали его настолько грубо и презрительно, что невольно подумалось: сюда стучатся обычно либо надоевшие попрошайки, либо такие же, как и тот, находящийся за дверью, хамы.
- Электронадзор, - представился Лузгин строгим деревенским баском. - Открывайте!
- Машина сохнет, не могу, - прозвучало настороженно. Нечего пыль пускать, гуляйте, нормально тут все, проводка в порядке...
- Зафиксирована утечка, - с купеческой какой-то солидностью изрек Лузгин, а затем пригрозил ОБХСС вызовем, мол, немедля...
Послышался приглушенный мат, лязгнула щеколда затвора, и мы скопом вломились в гараж.
- Стоять на месте, уголовный розыск, - вяло предупредил Лузгин.
- Та-ак, - выдохнул Толя, сдирая с жилистой шеи респиратор и бросая его на верстак. На предъявленные документы внимания он не обратил, отмахнулся.
Я поднял капот. В нише водостока, на номере кузова, узрел свежую гладь краски Извлеченный двигатель стоял в углу, прикрытый рогожей. Я стер краем рогожи налет грязи с плоскости блока. Номер был тот, с угнанной машины.
Лузгин тем временем извлек из урны для отбросов вырезанный из краденого кузова кусок с выдавленными цифрами... Затем, вновь защелкнув щеколду на двери, включил вентиляцию. Все, как и предусматривалось планом - гул лопастей не мешал нам вести неслышимую снаружи беседу.
- Душновато у тебя, - мирно обратился Лузгин к Воронову. - Легкие не бережешь, гадостью всякой дышишь... Так и надышишь себе рачок.
- Не пужай, сердобольный доктор, - ответил тот.
- Товарищи понятые... - начал я, но речь мою прервал стук в дверь Радостный голос произнес с энтузиазмом.
- Толик, змей, открывай калитку! - Я это! Ну навонял, ну, трудяга, ну...
Толик покосился в сторону возгласов недоуменно и скучно: мол, кто бы ответил, какого такого дурака принесло?
Лузгин гостеприимно растворил ворота.
Радостная и одновременно заискивающая улыбка на лице Коржикова в одно мгновение при виде нас сменилась бледным ужасом.
- Входите, гостем будете, - пригласил я. В руке Коржикова обвислая сумка с "характерной мелочью" из похищенной машины, но обращать внимание на сумку в наши планы не входило.
- Да я... - промямлил он, - вопрос вот имею к нему... Указал скрюченным пальцем на Анатолия.
- Какой вопрос?
- Да вот... дверцу поцарапали мне сегодня, - нашелся Коржиков, слегка оживившись. - Краска нужна.
- Ваши документы, - зловеще протянул руку Лузгин, и, словно укушенный залезшим под рубаху насекомым, Коржиков поспешно полез куда-то глубоко за пазуху, причитая:
- Вот день! А? Вот день! - И извлек документы.
Пока документы просматривались с полной, разумеется, серьезностью, корректностью и всякими соответствующими вопросами, я продолжил спектакль.
- Итак, - обратился к Воронову, - зачем, позвольте полюбопытствовать, вы извлекли из краденой машины двигатель? Хотели узнать, что у него внутри? Перефразируя известного литературного героя О. Бендера, спешу пояснить: внутри новая поршневая группа, коленчатый вал без задиров и девственный распределительный вал.
- Правильно, - согласился Анатолий. - Но таково желание клиента протереть все это девственное сульфидом молибдена для пущей прочности...
- А как быть с фальшивым номером кузова?
- Это уже допрос? - резонно заметил Воронов.
- Еще нет. - Я мельком обернулся на Коржикова, уважительно гримасничающего перед Лузгиным.
- Вот... товарищ Коржиков, - надувая щеки, звучно представил его Иван Семенович. - Работник, значит, таксопарка.
- Дверь мне сегодня... - повторился работник жалостливо. - Ну, решил красочкой поразжиться, а тут, чувствую, момент...
- Тут не момент, ситуация, - ответил я. - Не откажетесь, кстати, присоединиться к понятым? С краской осечка вышла, бокс мы опечатаем, судьбу каждого предмета выясним, а вот коли желаете оказать помощь следствию...
Коржиков, встрепенувшись, всем видом выразил глубочайшую заинтересованность и готовность номер один.
