Наталия Левитина - Кейс. Доставка курьером
Мне пришла в голову идея позвонить в приемную депутата. Довольно быстро я нашла номер.
– По личным вопросам Антон Аркадьевич принимает избирателей каждый третий четверг месяца, – предельно вежливо сообщил мне в трубку приятный женский голос. – Но на этот месяц, к сожалению, я не смогу вас записать, уже перебор. Хотите на следующий?
Ого! Запись к депутату идет полным ходом! Даже не протолкнуться. Учитывая нынешнее физическое состояние Воскресенского, это похоже на очередь в Мавзолей.
– Да нет. Я не собиралась обсуждать с ним личные вопросы.
А было бы здорово!
Напомнил бы мне код и фамилию.
– Можете написать письмо и оставить у нас в приемной. Или приходите, побеседуем, а потом мы сами запишем все ваши пожелания Антону Аркадьевичу! – доброжелательно сказала женщина.
Молодец Воскресенский, правильно подобрал кадры для работы с избирателями… Хотя, если посмотреть с другой стороны, именно такие сладкоголосые дамы и становятся непреодолимым препятствием для избирателей на пути к депутату.
– А сам-то Антон Аркадьевич… где?
– В смысле? – насторожилась женщина.
– Он в городе?
– Ах, ну… Да, сейчас его нет в городе. Деловая поездка. Но скоро должен вернуться.
Деловая поездка.
На тот свет.
Не удовлетворенная расплывчатым ответом дамы из депутатской приемной, я мобилизовала свою пронырливость и настойчивость – основополагающие профессиональные качества журналиста. Позвонила коллеге, тот – другому, другой – третьему. Буквально через десять минут (заодно освежила контакты!) получила телефончик некоего Алексея Р., пиарщика из команды депутата Воскресенского. К номеру телефона прилагалось устное рекомендательное письмо в мой адрес – на кого из знакомых сослаться, чтобы разговор с пиарщиком получился свободным и искренним. Я передала привет от нашего общего друга, и Алексей сообщил мне по большому секрету, что Воскресенский и вправду отправился на днях в деловую поездку. На Мальдивы!
Я тихо сползла с дивана от удивления, а потом вскарабкалась обратно.
– Так далеко? – не поверила я.
– Да. Он давно забил в план эту поездку. Сначала отправил семью. Потом и сам устремился вдогонку. Думаю, раньше чем через неделю не вернется…
Ах, вот оно что… Очевидно, накануне трагедии Воскресенский успел сообщить всем о грядущем отъезде на курорт. И теперь мировая общественность пребывает в твердой уверенности, что депутат нежится в шезлонге под пальмой… А он, бедолага, убит бандитами и закопан где-то за городом или вмурован в бетон на какой-нибудь стройке. Или и того хуже.
Хотя куда уж хуже?
Но если сейчас депутат Воскресенский удовлетворяет запросы совершенно другой категории избирателей (увы, это черви), то почему его супруга, не дождавшаяся мужа на Мальдивах, не бьет тревогу, не требует расследования? Или она и бьет, и требует – просто я не в курсе?
Никто, случайно, не знает, где можно приобрести гильотину? Я устала от своей головы. В ней слишком много мыслей. И они меня замучили.
– Что ж, забавно, – промурлыкала Марина Аркадьевна, дочитав текст и отложив бумаги в сторону. – Ах, Юля, какая ты умничка!
Лично я в данный момент склонна считать себя не умничкой, а полной кретинкой, кропотливо прокладывающей маршрут в клинику неврозов. Туда, очевидно, я в результате и попаду. И никто, кроме меня самой, не будет в этом виноват.
Но у Марины Аркадьевны все-таки есть повод для похвалы. Во-первых, я только что вручила редактору «Стильной леди» распечатку моей новой статьи. Во-вторых, сегодня решила не надевать синтетический палантин, забракованный Глебом. Хватит травмировать обостренное чувство прекрасного Марины Аркадьевны. Да и на термометре уже плюс двадцать!
Статья о пользе лени вряд ли блистала особыми литературными достоинствами или сражала наповал ударной дозой остроумия. Никто и не ждет этого от материала, призванного всего лишь заполнить пространство между двумя полосами рекламы.
Зато – по просьбе редактора – я сдала статью за две недели до намеченного срока. Покажите-ка журналиста или другого представителя творческой профессии, способного взять и передвинуть сроки сдачи материала на целых две недели, причем не в свою пользу! Мы же как студенты – тянем до последней ночи. А потом пытаемся за три часа провернуть работу, распланированную на три месяца. Нам, русским, иначе неинтересно. Штурм, натиск, ажиотаж – именно так и рождаются шедевры.
Например, моя статейка для «Стильной леди».
А просьба Марины Аркадьевны сдать материал пораньше выступила в роли дополнительного катализатора творческого процесса.
– Ах, Юля, – сказала она по телефону некоторое время назад. – Я, конечно, понимаю, сейчас статья готова от силы на семьдесят процентов, так как ты собиралась еще месяц работать над ней. Но у нас образовалась огромная брешь, поэтому вся надежда на тебя. Успеешь сдать пораньше?
В момент телефонной беседы статья была готова от силы на 0,1 процента, однако я решила не подрывать оптимизм Марины Аркадьевны.
– Ноу проблем, конечно успею! – пообещала я.
…Сегодня редактор выглядела великолепно. У Марины Аркадьевны бывают особенные дни, когда внешность становится главным препятствием в попытке определить ее возраст. Ну и освещение в кабинете, вероятно, подобрано специальным образом.
– Вы прекрасно выглядите.
– Зато о тебе, Юля, этого не скажешь, – вкрадчиво заметила Марина Аркадьевна. Обычно она не церемонится с моей самооценкой: просто берет лопату и смело закапывает в землю. – Выглядишь от-вра-ти-тель-но!
– Спасибо за комплимент, – грустно кивнула я. – Я тоже вас люблю.
– Нет, Юля, серьезно. В твоем возрасте иметь такие круги под глазами! Такой землистый цвет лица! Такой гнусный оттенок волос!
Да, она так и сказала: гнусный.
В последние три дня всё против меня!
– Кто тебе еще это скажет? – продолжала бушевать Марина Аркадьевна. – А твоя фигура! Твоя чудесная точеная фигурка… Что ты сделала с ней! Разъелась, как хомяк. И Никита такое терпит?
– Ой, да он рад, ему очень нравится! – оживилась я. – Проходу не дает.
– Юля, – строго заметила Марина Аркадьевна, – нельзя идти на поводу у мужчин и собственного аппетита. Никите нравится! Ты сейчас весишь, я думаю, килограмма шестьдесят два.
– Всего шестьдесят!
– Это ужасно. Сорок девять – вот твой идеальный вес. Не ориентируйся на мнение Никиты. Он хватает за мягкое, и у него сдувает шалаш. Его и семьдесят килограммов вдохновят, и восемьдесят. И что же? Мечтаешь превратиться в сальный окорок?
– Но я ведь пока еще совсем не похожа на сальный окорок, – всхлипнула я, готовясь всплакнуть. Мне и так плохо! А она меня добивает.
– Почему ты не работаешь над собой? Как несовременно! Ты хороший профессионал, но этого мало. К тридцати годам, Юля, пора бы уже превратиться в шикарную женщину, найти свой стиль, образ. Увы, тебе это не удалось. Ты даже умудрилась испортить то единственное, чем могла похвастаться, – фигуру.
Я положила руки на стол, уткнулась в них лицом и зарыдала.
Да плевать на фигуру, на стиль и образ!
Я не знаю, кому отдать кейс!
Вот это действительно меня мучает.
Марина Аркадьевна испугалась моей бурной реакции.
– Ой, Юлечка, ну что ты, милая! – засуетилась она. – Я же не со зла! Я знаю, ты прислушиваешься к моему мнению. Иногда. Поэтому и решила подкорректировать твой путь. Ведь сейчас ты движешься в неверном направлении. Хочешь холодной минералочки? Нет, постой. Давай сначала взвесим тебя на моих супервесах. Они показывают процент жира в организме.
Чуть ли не силком милая редакторша заставила меня залезть на весы.
ЧТО?! Шестьдесят четыре?!! О нет…
– М-да, – озадаченно покачала головой Марина Аркадьевна. – Меня подвел глазомер. Все гораздо хуже, чем я думала.
Да, все просто ужасно.
– Кстати, Юля, а в каких ты отношениях с Андреем Холмогоровым? – как бы невзначай поинтересовалась Марина Аркадьевна. – Говорят, он тебя на лошади катал?
– У нас сугубо официальные отношения. Деловые.
Так оно и есть.
– Угу. Понятно, – не поверила Марина Аркадьевна.
– Нет, правда. Он приглашает меня на всякие пафосные мероприятия, проводимые под эгидой мэрии. Вы с ним знакомы?
– Ах, что ты. Это птица высокого полета.
Я хмыкнула:
– Да ладно вам, не такого уж и высокого. Я с ним запросто познакомилась. Андрей Вадимович классный мужик. Но в мэрии он всего лишь на вторых ролях. Сотрудник департамента соцразвития.
– Говорят, он имеет большое влияние на мэра. Что-то вроде серого кардинала.
– Да что вы! Андрей Вадимович вовсе не похож на хитреца иезуита. Он обаятельный и демократичный, – пожала я плечами. – Марина Аркадьевна, а вы точно уверены, что ваши весы не врут?
