Марина Серова - Бегущая по головам
«Из-за нее убили человека!» – проглотила я конец фразы.
Антиквар прищелкнул языком:
– Вот то же самое кричала и та девица. Да что вам всем далась эта ваза? Кто вам вообще сказал, что она имеет какую-то ценность? Чушь!
– Скажите, а вы можете описать людей, у которых она была?
– Ну... девушка такая... среднего роста, с правильными чертами лица, только накрашена слишком ярко. Да и парик ей совсем не шел.
– Парик? А с чего вы взяли, что она была в парике?
– Да волосы у нее были ненастоящие. Может, конечно, девица их вытравила перекисью, но я почему-то, как только увидел ее, сразу подумал: «Зачем она напялила этот ужасный парик?»
Я вытащила из сумочки еще один снимок, на котором были запечатлены Лиза и Леонид, и протянула Разумовскому.
– Похожа на вашу клиентку?
– Нет, – покачал он головой. – Это точно не она.
– Ну хорошо. А что мужчина?
– А вот молодой человек с ней был самый непримечательный. Такой пройдет мимо тебя на улице раз сто, а ты даже не заметишь. Вот и все, что я могу про него сказать.
– Ну, может быть, что-то особенное еще вам запомнилось? Они не называли вообще никаких имен? Может, адрес? Или телефон вам оставили?
На каждый мой вопрос антиквар отрицательно качал головой.
– Так они были у вас три дня назад? Это точно? – переспросила я.
– Абсолютно.
Все сходится! Четыре дня назад ваза еще была у Димы, но вечером произошли небезызвестные события, в результате которых ваза оказалась у криминальной парочки. На следующий же день они пошли к Разумовскому и узнали, что ваза ничего собой не представляет. Очевидно, для них это было таким же шоком, как и для меня. Хотя нет. Им было хуже! Они-то пошли на убийство, чтобы сорвать большой куш. Тогда они без промедлений отправились к нотариусу. Им не верилось, что ваза – сущая безделушка, они были уверены, что в ней есть какой-то секрет. Этот секрет они и пытались узнать у Ташкова. Теперь-то я понимаю смысл слов, которые я сочла за предсмертный бред. «Они хотели знать секрет... Но я им его не сказал... Его знал только старик Митрохин, Лиза и я...» Митрохин мертв, нотариус тоже. Остается только Лиза. Только она в курсе того, чем так ценна эта ваза. А значит, она тоже в опасности. Хотя девушка скрывается и найти ее лично мне пока не удалось.
– Что ж, спасибо и на том. Вы даже не представляете, как помогли мне.
Я поднялась со своего места. Разумовский последовал моему примеру. Уже в дверях он неожиданно произнес.
– Хотя знаете...
– Что?
– Была одна странность у мужчины.
– Какая?
– Костюмчик у него был как будто с чужого плеча. Великоват ему вроде.
– Костюмчик? – я схватила Разумовского за рукав. – Такой бежевый? Льняной? Да?
– Точно. Так вы его знаете?
– Знаю-знаю...
Я попрощалась с антикваром и поспешила вниз по лестнице, по пути набирая номер Володьки Кирьянова.
Я же почти в одном шаге от того, чтобы раскрыть это дело! Тип в льняном костюме и некая дамочка в парике убили Диму и украли у него вазу, в надежде, что за нее можно получить большие деньги. О девушке мне совсем ничего не известно, но про мужчину-то я много какой информации успела нарыть. Например, точно знаю, что он работает на Игоря Солодова. Хотя похоже на то, что молодой человек и его спутница кинули своего босса. Иначе как объяснить, что ваза у них, а Солодов все гоняет своих людей на поиски злосчастного предмета? Впрочем, это уже их личное дело.
Есть у меня в руках и еще одна козырная карта – номер машины моего разлюбезного недоброжелателя, стрелявшего в меня на веранде. Нужно только, чтобы Володька пробил его по своей базе данных, и я получу адрес народного умельца!
Но сотовый у Кири был опять отключен, а незнакомый мужской голос сказал, что он уехал в командировку. Это известие поставило крест на всей моей гениальной идее по поимке убийцы Димы. Что же теперь делать?
Я забралась в свое авто, но ехать уже никуда не хотелось. Я положила руки на руль и опустила на них голову. Ну что за катастрофическое невезение?! Успех моего расследования зависит от того, когда Володька вернется из командировки. А что, если он будет в Тарасове только через неделю?! И что же мне теперь, сидеть и ждать у моря погоды? Нет, Танечка, надо как-то самой разруливать!
Я схватила мобильник и набрала справочную.
– Ждите ответа, – оповестил меня электронный голос, из трубки потянулась заунывная мелодия, потом что-то щелкнуло, и бодрый голос ответил:
– Вторая на линии. Добрый день.
– Не могли бы вы подсказать мне адрес одного человека, только имени его я не знаю, но зато у меня есть номерной знак его машины.
– Простите, мы не даем информацию такого рода, – отрезала моя собеседница и повесила трубку.
Я чертыхнулась и зашвырнула сотовый в бардачок. Ладно, это тоже не самое страшное, что может быть в моей работе. В конце концов, я могу поехать в редакцию и расспросить всех сотрудников об этом типе. Наверняка кто-то да вспомнит что-нибудь интересное.
Я посмотрела на часы. Начало седьмого. Значит, экскурсию в чертог злодея-Солодова придется отложить на завтра. Ничего страшного, я смогу занять и сегодняшний вечер. Например, пора бы вспомнить и о втором претенденте на наследство Митрохина. Вдруг он знает что-то про Игоря Петровича? А у меня такое чувство, что именно его персона вырисовывается за всеми этими убийствами... В моей работе никакая информация не будет лишней. С этими мыслями я снова схватилась за сотовый.
На этот раз по телефону, значившемуся за господином Цукариным, мне ответили.
– Добрый день. Могу я поговорить с Алексеем Алексеевичем?
– Это я.
– Ой! Правда?! – обрадовалась я. – А я вам все дозвониться не могла. Знаете, меня интересуют старинные монеты. И мне сказали, что именно у вас имеется широкий выбор. Это правда?
Я тут же подумала, что с монетами я загнула, нужно было что-нибудь попроще придумать. Но антиквар ответил:
– Вас не обманули. Если хотите, можете приехать прямо сейчас. Наш магазин работает до восьми.
Я, разумеется, хотела и, узнав адрес, тут же завела мотор. «Лада» кашлянула ржавым нутром и вползла на дорогу.
Длинная вереница из авто медленно текла по остывающей после полуденной духоты трассе, дружно замирала на светофоре, кружила по кольцевым улицам. В итоге поток из железных коней прибил мою машинешку к лавочке антиквара, расположенной на первом этаже многоквартирного панельного дома.
Я выбралась из салона и бодро зашагала к парадным дверям магазинчика, над которым красовалась зазывная вывеска «Мир чудес и подарков». Я усмехнулась. Ну, ладно, чудеса – еще куда ни шло, но назвать старое барахло, которое наверняка в изобилии представлено в местной лавочке, подарками?! Цукарин, конечно, большой оригинал!
Я распахнула дверь в магазинчик – над головой тут же затренькал колокольчик. Я поморщилась, сделала шаг вперед и провалилась на несколько ступенек вниз.
После яркого солнечного света здесь показалось совсем мрачно и неуютно. Повсюду стояли стеллажи с россыпями старинных вещиц. Чего тут только не было! Кубки причудливых форм, шкатулки, статуэтки и даже несколько курительных трубок. Интересно, и все это кому-то надо? В одном углу приютился резной стол и пара табуреток, очевидно, тоже выставленных на продажу. Но апофеозом всего этого был самовар огромных размеров. Вот уж точно крайне необходимая вещь в наш XXI век!
Я так и не успела как следует оглядеть все это добро, когда открылась боковая дверь, которой я раньше не заметила, и из нее вынырнул сутулый дядечка. Это и есть господин Цукарин?
– Добрый день, – разлюбезничался он.
– Добрый. А вы и есть Алексей Алексеевич? Я звонила вам недавно.
– Ах да, насчет старинных монет?
Я энергично закивала головой, мол, точно-точно, сплю и вижу эти монеты.
– А с какого года?
Вот незадача! А с какого года они считаются «старинными»?
– Мне самые редкие, – нашлась я. – Знаете ли, я-то сама не особо увлекаюсь, а вот муж... Хотела сделать ему сюрприз.
– Ну хорошо, – так и не получив вразумительного ответа, кивнул Цукарин. – Думаю, у меня есть кое-что для вашего мужа. Сейчас принесу.
Антиквар скрылся за той самой дверью, из которой так неожиданно появился. Я осталась одна в помещении, забитом всяким старьем, ломая голову над главным вопросом: «Как бы мне начать разговор о Солодове, Митрохине и его убитом племяннике?»
От нечего делать я уткнулась носом в один из стеллажей. «Может сказать, что мой муж Константин Нуштаев и это подарок для него? А потом плавно перевести тему на его брата – Леонида Митрохина, который, судя по рассказам, увлекался всем этим старьем?»
Мой взгляд бесцельно скользил от глиняных слоников к инкрустированным шкатулкам. В самом углу стеллажа приютилось семейство матрешек.
