Марина Серова - Бегущая по головам
– Поняла. Но все равно, мне бы с ней лично поговорить, – вздохнула я.
– Ой, милая моя, зря ты все это затеваешь. Зря, – твердила свое старушка. – Ну, может, Аристарх Петрович что знает. Он-то больше с ней общался.
– Аристарх Петрович? – оживилась я. – А кто это?
– Да вроде прислуги был у Митрохина. На все звонки отвечал, в квартире убирался, даже готовил. А потом с ним несчастье случилось: попал в аварию. Врачи-то его выходили, да только теперь он не ходок. Остался в инвалидном кресле, но Леонида не забывал. До последнего был с ним, все его секреты знает. И о Лизке наверняка ему известно – на его же глазах все было. Может, и про то, куда она делась, тоже в курсе.
– А где мне можно найти этого Аристарха Петровича?
– Сейчас посмотрю. Кажется, у меня где-то был записан адрес.
Анастасия Павловна вышла из кухни и вернулась через пару минут с листочком в руках.
– Вот, держи. Если не переехал, найдешь его.
Я от души поблагодарила старушку и, сжимая в руках адрес человека, который мог вывести меня на Лизу, покинула квартиру гостеприимной Анастасии Павловны.
Как оказалось, Аристарх Петрович жил совсем неподалеку от Митрохина. Мне даже не пришлось садиться в душный салон моего авто и колесить по улицам. Нужно было только пройти в глубь двора, пересечь детскую площадку, и пожалуйста – перед вами панельная пятиэтажка под номером 7.
Поднявшись на третий этаж, я остановилась перед нужной мне квартирой. Никакого звонка обнаружить не удалось, так что пришлось барабанить в дверь кулаком. Почти сразу же послышался голос:
– Сейчас-сейчас. Подождите минуточку.
Заклацала задвижка замка, дверь скрипнула и приоткрылась. Из темного коридора на меня глянул инвалид: старик, прикованный к креслу, смотрел внимательными глазами, очевидно, пытаясь понять, кто я такая.
– Простите, а вы к кому?
– Вы ведь Аристарх Петрович?
– Именно.
– Значит, к вам, – улыбнулась я и представилась: – Татьяна Александровна Иванова. Частный детектив.
Обманывать старика, который жил бок о бок с Митрохиным, не было никакого смысла. Начни я представляться дальней родственницей, племянницей, сестрой из богом забытой деревеньки – он бы тут же смекнул, что это обман, и захлопнул бы передо мной дверь. Так что это был тот редкий случай, когда честность – друг и товарищ всего человечества.
– Частный детектив? – удивился Аристарх Петрович, тщательно изучив мое удостоверение. – А я зачем вам мог понадобиться?
– На днях был убит Дмитрий Нуштаев – племянник Леонида Митрохина. Я расследую это дело. Не могли бы вы уделить мне несколько минут для общения?
– Конечно, – тут же отреагировал мой новый знакомый. – Чем смогу, помогу. Проходите. Только дверь захлопните.
Старик поехал впереди меня на своем кресле, указывая дорогу. Я послушно следовала за ним по маленькой, тесно заставленной мебелью квартире.
Аристарх Петрович толкнул очередную дверь, заехал в комнату и остановился.
– Располагайтесь здесь, – предложил он.
Я присела на краешек старинного рассохшегося дивана, который от тяжести моего веса жалобно заскрипел. Собственно говоря, в квартире все было таким – старым и ветхим, хотя и содержалось в идеальной чистоте и порядке. Занавесочки на окнах были идеально выглажены, скатерть с длинными кисточками была аккуратно постелена на стол, а в серванте множество чашечек было расставлено в строго шахматном порядке и так же тщательно найдены места для фотографий на стенах.
– Так чем я могу вам быть полезен? – осведомился старичок.
Я перевела на него взгляд, собралась с мыслями и приступила к делу.
– Скажите, вы знали о том, что Диму убили?
– От вас услышал. Милейший был молодой человек. Несмотря на то что у его отца была вражда с Леонидом, он все равно навещал дядю. Кто же его мог убить?
– Это я и пытаюсь выяснить.
– Тогда я вряд ли вам смогу помочь. С Дмитрием я никогда не общался. В те редкие дни, когда он навещал Леонида, я старался им не мешать, в разговорах не участвовал.
– А ведь вы были на похоронах?
– Да.
– Значит, должны были видеть Диму.
– Разумеется. Он был там, но мы не общались.
– Скажите, а что-нибудь о завещании, оставленном Леонидом, вам известно?
– Только в общих чертах. Леонид говорил мне, как хочет распорядиться своим имуществом, и не более того.
– И как же?
– Он передал все государству. Своим немногочисленным друзьям он оставлял лишь малоценные вещи: копии картин или статуэтки.
– А вам он тоже что-то оставил? – бесцеремонно спросила я.
– Леонид еще при жизни постарался сделать все, чтобы мне не пришлось ни в чем нуждаться. После того как я попал в аварию и врачи сказали, что я не смогу ходить, он выхлопотал мне пенсию, потом купил эту квартиру.
– Понятно. А Лизе он тоже купил квартиру?
Аристарх Петрович изменился в лице.
– Лизе? С чего вы это взяли? Да и при чем тут Лиза? – как-то не на шутку забеспокоился он.
– Но ведь Леонид любил девушку! Неужели он совсем ей ничего не оставил?
– У Леонида к Лизоньке была отцовская привязанность – только и всего.
– Правда? А вот у меня другая информация.
– Это все глупые домыслы! Не знаю, кто вам такое наговорил! – Аристарх Петрович явно разнервничался. Он подкатил кресло к столу, схватил стакан с водой и залпом выпил его. – Не верьте тем, кто это говорил! На самом деле Лизонька была просто несчастная девочка. Когда она только приехала в город, то познакомилась с одним типом – криминальная личность, такими делами воротил, жуть! Он втянул Лизу в одно из таких дел: оформил на нее подставную фирму, которая занималась тем, что отмывала деньги от продажи наркотиков. Вот только на чем-то они прокололись. О махинациях стало известно милиции, и, естественно, все подозрения пали на Лизу. Ей грозил тюремный срок, и не маленький. Вот тогда-то она и встретила Леонида. Он помог ей: кому-то заплатил, кому-то пригрозил. С девушки были сняты все подозрения. После этого какое-то время она жила у Леонида, и то только потому, что тот подонок искал ее по всему городу. А потом их пути разошлись, но Лиза никогда не забывала Леонида.
Так вот, значит, что за страшная тайна, которую Лиза скрывала от своего мужа! При таком раскладе все вопросы отпадают сами собой. Я бы на месте девушки тоже не стала особо распространяться о своем криминальном прошлом. С такой репутацией и в старых девах запросто можно остаться!
– Скажите, а что за вазу Леонид хотел оставить Лизе?
– Я же говорил: всем своим друзьям Леонид передал, как память, какую-то из своих вещей. Он, знаете ли, был большим любителем всяких старинных редких штучек. Собирал репродукции известных картин, одно время увлекался марками. Возможно, он и хотел передать Лизоньке на память вазу. Я даже догадываюсь, о какой именно вазе идет речь. Леонид привез ее из Египта. Вещь была очень красивая. И Лизе тоже нравилась.
– А почему вы решили, что эта ваза ничего не стоит?
– Леонид сам говорил, что купил ее на развале за гроши, – отмахнулся Аристарх Петрович.
– Правда? А по одной из моих версий, именно из-за этой вазы и погиб Дима, ведь именно он должен был передать ее Лизе. Неужели из-за дешевой посудины могли убить человека? Скорее всего, вы ошибаетесь, и ваза на самом деле очень дорогая! – с самым непосредственным видом заявила я.
Мой собеседник как-то странно дернулся в кресле. Нервы у него явно пошаливали, и он опять потянулся за стаканом с водой, но нечаянно уронил его. По скатерти тут же расплылось пятно.
– Вот невезение! – пробормотал он.
– Не переживайте, я сейчас налью воды. Где у вас кухня?
– Прямо по коридору, правая дверь.
Я схватила стакан и быстрым шагом вышла из комнаты.
Кухня оказалась такой крошечной, что здесь уместился только самый минимальный набор мебели. Если инвалид заедет сюда на своем кресле, то, не совершая никаких перемещений, с одного места сможет легко дотянуться и до плиты, и до холодильника, и до стола.
Я открыла кран с холодной водой и наполнила стакан.
«А Аристарх Петрович содержит свое хозяйство не хуже любой домохозяйки», – отметила я, еще раз обводя кухоньку взглядом. Лично в моей кулинарной мастерской царит всегда один и тот же пейзаж – горы посуды в раковине и чашки с недопитым кофе на столе. И только редкие визиты гостей способствуют тому, что я вспоминаю о самом главном предназначении женщины в этой жизни – о роли домохозяйки...
Что и говорить, у моего нового знакомого таких сложностей явно нет. И только фартук, небрежно брошенный на стул, немного портил эту идеальную картину.
Фартук? Я вспомнила, что нахожусь в квартире одинокого инвалида, и мне стало как-то не по себе. Эта вещь здесь была явно лишняя...
