Наталья Борохова - Адвокат – невидимка
– Откуда вы уверены в Лежневе? – остановила ее Дубровская. – Это, может, ваш Вася наливался от всей души, а дружок его в это время банк брал?
Женщина вздохнула.
– А потому, что я сама их, вот этими руками, на щеколду закрыла, чтобы не вздумали безобразничать. Ну а окна в Сашкином доме уже несколько лет не открываются, разве что форточки. Но в такую дыру здоровые мужики не проберутся, даже если сложатся втрое.
– Понятно, – проговорила Дубровская, понимая, что в ворота их защиты забили решающий гол. – Тогда живите спокойно. У нас к вам вопросов нет.
– У меня есть один вопрос к Китаеву! – спохватился вдруг Тараскин и, посмотрев на скуксившееся лицо жены садового авторитета, добавил: – Обещаю, что не причиню ему вреда.
– Тогда идите, но помните, что вы дали слово.
– Я на секунду! – заверил женщин Тараскин, выскакивая из машины. – Я сейчас вернусь!
– Не обращайте внимания, – махнула рукой Дубровская. – Он у нас немного чокнутый.
Женщина понимающе улыбнулась.
Тараскин хлопнул калиткой и в один прыжок преодолел три ступеньки крыльца. На пороге появилась внушительная фигура хозяина в распахнутой на груди рубашке.
– А-а! Любитель летающих тарелок! – проговорил он, улыбаясь.
Юный защитник потупил взгляд, стараясь не смотреть на волосатую грудь героя криминальных сводок, где красовались голубые купола. Ему страсть как хотелось пересчитать маковки церквей. Их должно было быть пять. Ровно пять.
– Зачем пожаловал? – спросил Китаев нежданного гостя.
Тараскин заморгал, соображая, как лучше сформулировать вопрос, но ничего дельного не придумал.
– Я все понял и про купола, и про воронку, – выпалил он, смущаясь. – Но что такое летающие воробьи в валенках? Скажите, иначе я сегодня не усну.
– Что это такое? – снисходительно улыбнулся «авторитет». – Да все очень просто, приятель. Мы проснулись, а печка-то за ночь остыла. В доме у Лежнева слишком холодно было. Вот я и сказал про воробьев в валенках. А ты что подумал?
Тараскин не стал сообщать ему о своих догадках. Какой в этом теперь был смысл? Он узнал, что хотел, и теперь мог спать спокойно.
– Какого черта ты наплел им про летающие тарелки? – набросилась на него Елизавета. – Ничего умнее придумать не смог?
– Сами же сказали, говори, что хочешь, – оправдывался Тараскин. – Да и вы, Елизавета Германовна, тоже не особо по части вранья преуспели. Начали нести что-то про колхозную кассу.
– А что мне оставалось делать? Говорить про внеземные цивилизации? – парировала она. – Как тебе такое в голову пришло?
– Я сказал Китаеву, что нашим астрологическим центром был зафиксирован неопознанный летающий объект, появившийся в зоне озера в ночь на первое мая. Мы будем признательны любому, кто сообщит нам по этому поводу дополнительную информацию. Потом уже следовал ряд вопросов, логически вытекающих из данной фабулы. Где он был в эту ночь? С кем? Смотрел ли на небо? Могу дать голову на отсечение, Китаев ничего не заподозрил. Наоборот, он проявил к моим словам большой интерес и выболтал все, что нам было необходимо. Кстати, я узнал и про воробьев в валенках.
– Расскажешь мне об этом на обратном пути, – хмуро сказала Дубровская, поворачивая ключ зажигания…
Глава 11
– Итак, обвиняемый Лещинский, ваше ходатайство рассмотрено и удовлетворено, – торжественно произнес следователь.
– Часом не то, в котором я требую прекращения уголовного дела в отношении меня? – спросил бывший защитник, стараясь скрыть эмоции за нарочито равнодушным выражением лица. Но Дубровская заметила, что красные пятна все же проступили на щеках адвоката, выдавая волнение, вполне уместное при подобных обстоятельствах.
Карасев лишь самодовольно покачал головой.
– Наши специалисты изъяли и обработали запись с камер видеонаблюдения, установленных по периметру вашего дома. Теперь я могу продемонстрировать вам наши находки на экране телевизора.
– Значит, все же что-нибудь нашли? – воскликнул Лещинский, глядя на заветную коробочку с диском в руках следователя.
– Минуточку терпения, – сказал тот тоном фокусника. – Сейчас сами все увидите.
Он вставил диск, нажал несколько кнопок, и через мгновение на экране появилось черно-белое изображение.
– Напомню, что в нашем распоряжении имелись записи, выполненные с цифровых видеокамер, установленных по периметру дома, – начал объяснять Карасев. – Цифровой формат является большим преимуществом, поскольку позволяет рассмотреть даже самые мелкие детали, узнать номер машины или лицо человека. Изображение четкое, картинка не размыта. Мы с вами можем просмотреть материалы видеоархива в режиме фильма или отдельно по кадрам.
Дубровская не сводила глаз с лица следователя и могла сказать определенно, что ничего хорошего от грядущего видеосеанса ждать не приходилось. Карасев не был бы так оживлен, в его голосе не звучало бы сейчас плохо скрытое торжество, если бы запись содержала материал оправдательного характера. Но она, впрочем, как и Лещинский, надеялась на чудо. А вдруг?
– Итак, как вы успели заметить, изображение передается на монитор семью камерами, установленными в разных местах. Поэтому мы можем наблюдать на экране семь разных сегментов. Вы видите, Елизавета Германовна?
Дубровская кивнула.
– Первая камера фиксирует всякого, кто входит в калитку или заезжает на территорию особняка со стороны парадных ворот. Вторая камера сторожит задние ворота. Третья, соответственно, крыльцо и входную дверь, четвертая – заднее крыльцо. Пятая установлена на дорожке парка. Шестая – на балконе второго этажа. Седьмая камера показывает фрагмент забора. Таким образом, легко можно заметить, что человек, вторгшийся в пределы частной территории, легко будет замечен и зафиксирован видеокамерами. Вот тут в углу вы видите цифры, обозначающие дату и время. Итак, нас интересует ночь с 30 апреля на первое мая.
– Нельзя ли побыстрее? – еле сдерживая нетерпение, произнес Лещинский. – Я сам смотрел на этот чертов монитор тысячи раз и знаю, в каких местах у нас были расположены камеры.
– Зато ваш защитник наверняка этого не видел, – тоном учителя заметил Карасев. – Ей нужно знать все нюансы. В противном случае как же она будет вас защищать?
Лещинский только покачал головой, собираясь, видимо, что-то сказать, но потом передумал.
– Итак, Елизавета Германовна, предвосхищая возможные вопросы, могу сказать сразу, что в ночь совершения преступления камеры никто не выключал. Стало быть, они записали все, что происходило на территории вокруг особняка поминутно!
– Скажете вы наконец, что же там происходило! – с отчаянием в голосе произнес Лещинский.
Карасев улыбнулся нехорошей улыбкой, от которой у Елизаветы пробежал холодок по спине. Должно быть, это было дурное предчувствие.
– Ни-че-го! – с расстановкой произнес следователь. – Вы понимаете? Ничего!
– То есть как ничего? – опомнилась Елизавета.
– Смотрите сами, – он щелкнул пультом. – В двенадцать ноль пять ночи ваша домработница покинула дом, заперев парадную дверь. Видите? Вот она в этом сегменте. Что-то поздно вы, гражданин Лещинский, отпускаете прислугу. Эксплуатация человека человеком?
Адвокат промолчал, во все глаза глядя на экран телевизора.
– Вот она что-то несет в руках, какой-то объемистый сверток.
– Это мусор, – нехотя пояснил Лещинский.
– Понимаю, – хмыкнул следователь. – Мы, люди простые, сами на помойку бегаем… Глядите, двенадцать десять. Она закрывает калитку.
– А дальше? – нетерпеливо воскликнул Лещинский.
– Следующие изменения в кадре зафиксированы в семь ноль-ноль утра, когда ваша домработница пришла на службу.
– Ну а между двенадцатью и семью часами утра кто-то же должен был пройти на территорию особняка?
– В том-то и дело, что никто не входил и не выходил! – воскликнул следователь. – Вы понимаете, что это значит?
Он не стал дожидаться ответа. Зрители проявляли, по его мнению, непростительное тугодумие.
– А это значит, что никакого убийцы, пробравшегося в дом, не было! – заявил он с триумфом. – Убийца находился внутри особняка. Учитывая, что, кроме вас и покойной Гуляевой, там никого не было, угадайте, кто мог совершить убийство бедной секретарши?
– Вы думаете, что это был я? – воскликнул Лещинский.
– А у вас есть еще вариант? – осведомился следователь.
– Но это полная нелепица! – негодовал адвокат. – Еще немного, и я поверю в привидения!
– Это сколько угодно, – ухмыльнулся Карасев. – Вы можете верить даже в снежного человека. У меня только один вопрос: вы собираетесь просматривать запись полностью или удовлетворитесь фрагментами, которые уже были вам показаны?
– Конечно, нас интересует полный вариант! – воскликнула Дубровская.
– Но для этого вам потребуется не менее десяти часов, – предупредил следователь. – Вы уверены, что не найдете лучшего применения своему драгоценному времени? Напоминаю, что запись уже просмотрели специалисты и не обнаружили ничего, достойного внимания.
