Владимир Константинов - Город
Бархан когда-то имел человеческое имя. А эта кличка, ставшая его именем, возникла уже здесь. В день его рождения было знамение. Как говорила ему потом повивальная бабка Гурам, служившая ключницей у одного из вельмож фараоновых, небо тогда прочертила большая падучая звезда с хвостом в полнеба. А в год тот была большая беда. Громкие трубы кричали: "У-у-у, у-у-у!", - возвещая о постигшем людей несчастье. И воздух оглашался стенаниями и воплями умирающих. А темные египетские ночи освещались страшными кострами из сложенных штабелями человеческих трупов. Чума косила людей. Страшно было. Многие умерли. Он выжил. Повивальная бабка Гурам говорила, что у изголовья его колыбели стоял сам Господь. Это он спас его. Так и было. Только, что это за "Господь", он узнал много позже.
А потом Бархан вырос. Возмужал. Стал сильным и красивым с волосами до плеч и бородой. Тогда он пас овец на Горючей горе. Нет, Горючей - она стала потом. А тогда она звалась Лысой. Он пас овец на Лысой горе. Лежал под терновым кустом. Вдруг, куст загорелся пламенем ярким, но не сгорел. И затряслась гора. И возникло над ней густое облако. И повалил черный дым. И раскалились камни от жара великого. А в воздухе запахло серой. И возник большой огонь. И в огне явился Он. И сказал:
- Я есть твой Бог. И Бог отца твоего. И Бог отца отца твоего. И Бог всего народа твоего. А вы есть мои любимые чада. Если будете слушаться меня, я помогу вам стать первыми на Земле. А тем, кто будет противиться этому, пошлю великие беды. А ты будешь первым среди царей и уподобишься Богу. О тебе будут сложены легенды. И ты будешь почитаем во всех народах Земли. Иди и скажи народу своему - Я пришел!
И наполнилось сердце Бархана великой радостью и великой гордостью, что пал на него выбор Господа. И сошел он с горы и рассказал народу своему о встрече с Богом. Сказал, что отныне могучая длань Господа простирается над ними. Она и защитит их, и укажет верный путь к славе, богатству и могуществу.
Но не поверили многие, даже родной его брат не поверил. И тогда явился народу сам Господь в грозном обличье своем и сказал:
- Он сказал правду. Я Бог ваш. А он - мой помазанник. Слушайтесь его.
И тогда поверил народ и пошел за Барханом. И тот повел его в конец пустыни, а Бог был впереди и указывал путь. Там стали жить. Много раз встречался Бархан с Богом, внимая заповеди его. А потом учил свой народ жить по заповедям Бога. И смутил разум людей. Поверили они, что являются избранниками Бога и сильно возгордились. И стали жить по заповедям этим. После много было чего: и мор, и войны, и расселение по другим народам. Но свято чтили они заповеди Господа своего, верили, что будут управлять миром.
Лишь на суде Создателя Бархан понял, что господь, смутивший его, есть сам сатана. И понял еще, что гордыня - есть самый великий грех перед Космосом. Но уже ничего нельзя было исправить. За деяния его назначили Антихристом, обрекли на вечные муки и страдания. Но больше всего терзало его душу раскаяние перед народом своим, что смутил их разум гордыней непомерной. Как хотел бы он искупить свою вину и открыть народу своему правду. Но он не мог этого сделать. Таковы законы Космоса. Каждое благое намерение лишь увеличивало его душевные и физические страдания. Он хотел делать добро, а вынужден был творить зло. И он возненавидел свой народ, слепо идущий за сатаной. И возненавидел другие народы, поклоняющиеся ему. Лучшим местом на Земле для него стали пустыни. Он вызывал суховеи, гнал пески и радовался, видя как пустыни поглощают все новые, некогда цветущие пространства. Он мечтал со временем превратить Землю в сплошную пустыню. Тогда он и был прозван Барханом. Он люто ненавидел своего хозяина, но обязан был ему служить. Со временем новые, более страшные злодеи сменяли его на постах и он дошел до простого демона, чему был только рад, так как с понижением в должности, ослабевали и муки его. Но новый дьявол, сменивший прежнего, приблизил его к себе, назначив на должность статс-секретаря и поручив возглавить пятый уровень жизни.
От мрачных воспоминаний и размышлений Бархана оторвал секретарь Самого, сообщивший, что его вызвает Хозяин.
Нового хозяина пяти первых уровней жизни здесь, как и при его биологической жизни, называли "бесноватым фюрером" (за глаза, конечно). Он не избавился от своих дурных земных привычек. Наоборот, они здесь лишь увеличились. Он постоянно бегал, совал везде свой несимпатичный нос, размахивал руками, кричал, топал ногами, стучал по столу кулаком. Бархан очень его не уважал, даже презирал. И, глядя на кривляния дьявола, невольно думал: "Как мог этот неумный и ничтожный человечишка завладеть умами миллионов, внушить им мысль о превосходстве арийской расы, всучить в руки оружие и направить завоевывать мир? Уму непостижимо! Да, мельчают нынче вожди и деградируют народы. Похоже, скоро мир придет к общему знаменателю, за которым - мрак, холод и пустота. Скорее бы." Когда Фюрер бывает на Земле, то либо принимает облик прежнего дьявола, либо романтический образ главного злодея, созданный литераторами, понимая всю тщетность попыток завладеть душами людей в своем настоящем облике. Слишком свежа ещё была у людей память о нем.
Дьявол сидел за своим огромным столом и смотрел на вошедшего враждебно и настороженно. Его одутловатое бледное лицо подергивалось в нервном тике, выпуклые глаза были все сплошь в красных прожилках. Бархан понимал, какие адские муки тот постоянно испытывает. По существу, он - самый несчастный человек в Солнечной системе. Но сочувствия в Фюреру не испытывал. Нет. Лишь злорадство. Думал:
"Мало тебе еще, сукин сын, за все твои мерзости, за непомерную гордыню твою. Мало."
- Ты где это пропадаешь, нахал?! - заорал хозяин, выкатывая глаза и брызжа слюной. - Почему тебя трижды приходится вызывать?
Фюрер любил подобные провокации, любил когда перед ним оправдывались.
Бархан выдержал его взгляд, умехнулся, дерзко ответил:
- Ты что-то путаешь, Фюрер. Я прибыл по первому твоему, так сказать, зову. - У демона не было настроения прогибаться перед этой сволочью. Было желание хоть чем-то ему досадить.
- Что?! - вылетел из-за стола бесноватый хозяин. - Какой я тебе, козел, фюрер?! Совсем обнаглел, мать твою. - Он забегал по кабинету, заразмахивал руками, затопал ногами. Подбежал к столу и трижды ударил по нему кулаком. - Мудак, так перетак!
Исчерпав таким образом весь свой арсенал методов "убеждения", дьявол сразу успокоился и, озадаченно глядя на Бархана, спросил:
- Ты что, такой крутой, да? Такой продвинутый?
Он любил испытовать в разговоре с подчиненными новые жаргонные словечки, придуманные демоном, отвечающим за литературно-художественную часть ада, ещё до того, как тот внедрит их в новую современную литературу на Земле или в общение между людьми.
Бархан пожал плечами, равнодушно ответил:
- Есть малость.
- Ты, Бархан, никак хочешь, чтобы я тебя назначил своим заместителем. Меня уже давно просит антихрист подсмотреть ему замену.
У Бархана похолодело все внутри. Худшего наказания, как продвижение по службе, здесь трудно было придумать. И хотя он знал, что решение принимается ни этой сволочью, а Высшим советом при Создателе, но сатана был членом Совета и к его голосу прислушивались. А потому, усмирив свой гнев, изобразил на лице покорность и смирение, склонил голову и виновато сказал:
- Простите, сир! Я погорячился.
- Тот-то же, мать твою! - усмехнулся дьявол. И после довольно продолжительной паузы сказал: - И все же, Бархан, ты своим поведением заслуживашь должности главного черта. По моему, основоположник марксизма слишком на ней засиделся. Надо дать человеку некоторое послабление. Ты как считаешь?
Бархан промолчал, так как понимал, что любое, сказанное им слово в данной ситуации может сыграть против него.
- Собирайся в командировку, - распорядился дьявол.
- Куда? - поинтересовался Бархан.
- В город. Посмотришь там что к чему. Потом доложишь.
- Хорошо, сир.
"Дался ему этот вшивый город!" - с раздражением подумал Бархан, покидая кабинет хозяина. Он не любил бывать в городе. Терпеть не мог идиота Пантокрина и всю камарилью. Этот мерзкий правитель напоминал Бархану самого Фюрера, только, разумеется, в гораздо меньших масштабах. Этакий уездный маленький фюрер. Однако, приказ есть приказ. Приказ начальства - закон для подчиненного. Вот именно.
Через десять минут он уже был в городе и обнаружил, что Пантокрин начал новую кампанию борьбы со "шпионом Остального мира". Ну, не придурок ли?! Роль шпиона была отведена парню Григорию Орлову, тезке некогда знаменитого на Руси графа. Парень оказался настолько щустрым и удачливым, что здорово пощипал нервы не только Пантокрину с приспешниками, но и нечистой силе. Симпатии Бархана были полностью на его стороне, но он представлял силы зла и не имел права ни словом, ни делом помочь Орлову. Наоборот, вынужден был помогать негодяю Пантокрину. Бархан долго мучился над дилеммой - как ему поступить, пока его голову не посетила счастливая мысль: "А что если предложить Самому заменить Пантокрина этим вот парнем?" Мысль показалась ему настолько интересной, что он тут же принялся досконально изучать ситуацию в городе, чтобы потом использовать её в разговоре с Орловым.
