Наталья Андреева - Эра Стрельца
– Именно.
Леонидов проследил, как мужчина помог женщине в шляпе усесться в серебристый «Вольво» универсал. Обращался он с ней, словно с хрустальной вазой. Что неудивительно. Будь у Леонидова такая женщина, он бы вообще не позволил ей коснуться ногами грешной земли.
Все так же поддерживая коммерческого директора под локоток, Алексей повел его по тропинке вдоль забора, которым было огорожено кладбище.
– Павел Петрович, я был вчера в вашем офисе. Обстановка у вас там… Нездоровая, одним словом. Скажите, кто назначил Иванова управляющим, вы или Серебряков?
– Факт назначения Валерия Валентиновича был согласован мною с Серебряковым, он же одобрил впоследствии все его действия, – официальным голосом сказал Сергеев. – Если я в чем-то и был не согласен, так моего мнения не спрашивали. Да отпустите же наконец мою руку!
– Как же так? – спросил Алексей, разжимая пальцы. – Вы второй человек на фирме, а к вам не прислушивались?
– Я занимался другим. Не подбором персонала. Контрактами, закупками, перепродажей. Мне хватало.
– Следует понимать так, что в конфликт с Серебряковым вы вступать не хотели? Даже если вам что-то не нравилось?
– Послушайте, я занимался своим делом. Делом, понимаете? Мой день был расписан по минутам! – повысил голос Сергеев.
– Значит, подбором персонала вы не занимались. А управляющий? Кандидатуру которого вы согласовали с Серебряковым?
– О Господи! Какие мелочи! Не цепляйтесь к словам! Кто, кого, когда назначил! Ерунда! Кого это волнует?
– Ну, тех людей, которых уволил Иванов, волнует.
– В период кризиса жесткие меры необходимы. Я попытался объяснить это людям.
– А вы объяснили им, почему, несмотря на кризис, набрали новых, причем из числа родственников управляющего?
– Мне не хочется развивать эту тему. Это бессмысленно. Если вы так настойчиво меня искали, чтобы прочитать мораль, то мы оба потеряли время.
– Вы правы, Павел Петрович, я вас побеспокоил по другому поводу. Это касается лично вас. Но прежде чем мы перейдем к главному, позвольте вам сказать, что вы трус. Вы боялись покойного Серебрякова и терпели, когда он вами помыкал. Вы числились вторым лицом на фирме, а голоса не имели. Неучастие в судьбах уволенных людей – это есть соучастие в их увольнении. Если выяснится, что Серебрякова убили из мести, то вы – соучастник.
– Недоказуемо, – промямлил Сергеев. – И под статью не подходит. Если у вас ко мне ничего больше нет, то…
– Какова сумма вашего долга Серебрякову?
Павел Петрович побледнел, потом замялся, явно подбирая слова.
– Смелее, – подбодрил его Алексей. – Я человек бедный, но фантазия возносит меня до уровня Рокфеллера. В душе я миллиардер. Смелее.
– Мои долги… Это касается только меня…
– Отнюдь. Я узнал, что Серебряков потребовал с вас часть долга, а именно семьдесят тысяч долларов и именно двадцать девятого августа. В срочном порядке. Поставил ультиматум.
– Да вы что, думаете, будто я могу убить друга за семьдесят штук?! – взвизгнул Паша.
– Да кончилась она давно, дружба ваша! – повысил голос и Алексей. – Вы его ненавидели. По глазам видно. Комедию не разыгрывайте. «Друга… убить…»
– Да никого я не убивал, у меня же алиби!
– Ваше алиби сдаст вас при первой же возможности. Уже сдает.
– Ну это вы… врете, – с трудом выдавил Сергеев.
– Это любимых не предают. А у вас с Еленой рыночные отношения. Узнав, что у вас нет денег, она так огорчилась, что забыла о том, что она ваша девушка. Нет у вас алиби, Павел Петрович. Забудьте.
– Мне не было нужды его убивать. Я достал деньги. Не все. Но достал.
– Сколько и где? Кто дал вам денег под честное слово, если вы давно уже вышли из доверия? Кто?
– Мне бы не хотелось говорить на эту тему…
Леонидов глазам своим не поверил: коммерческий директор залился краской! Правда, быстро с собой справился, но сам факт!
– Придется объясниться. Долги – это мотив для убийства. Либо вы их отдали, либо…
– Это связано с женщиной, – поспешно сказал Сергеев. – У нас с вами беседа неофициальная, без протокола. И я надеюсь… Короче, я попросил одну даму, замужнюю, разумеется. Ее муж, он… Словом, жена его раскрутила. Семьдесят он, конечно, не дал, дал пятьдесят. Я позвонил Серебрякову. Упросил. Умолил. Возьми, мол, пятьдесят. Отдам все до копейки. Потом. Отработаю. Ночей спать не буду.
– А он?
– Он в этот день добрый был. Хотите верьте, хотите нет. Сказал, что погорячился, что пятьдесят его вполне устроит. Остальные долги подождут. И даже… Не поверите! Принес свои извинения! Сказал, что надо быть добрее к людям, тем более к старым друзьям. Что отныне будет прислушиваться к моему мнению. Более того, все к нему будут прислушиваться. Мы помирились. Я говорю правду!
– А деньги?
– Деньги он все-таки попросил привезти. Пятьдесят тысяч. Я их пересчитал, перетянул пачку резиночкой, завернул в прозрачный целлофановый пакет, сунул в карман пиджака и повез в офис.
– В прозрачный? Целлофановый?
– Ну первое, что под руку подвернулось. Пакет из-под моих, простите, носков. Я нервничал. Да и деньги… было жалко.
– Во сколько вы приехали в офис?
– Во сколько? В девять часов вечера. Примерно. В офисе уже никого не было, Серебряков разбирал какие-то бумаги, ждал меня, чтобы взять деньги и уехать. Мы вышли вместе. Поговорили немного, потом он посмотрел на часы и сел в машину. А я тоже сел в машину и поехал к Норе. Выпить захотелось, расслабиться. Последние сутки дорого мне дались. Понимаете?
– А сколько было времени, когда Серебряков посмотрел на часы? Вы ведь тоже на свои посмотрели?
– Половина десятого.
– Значит, он поехал прямиком к своей любовнице. Заехать никуда не успевал. Согласно заключению экспертизы около десяти часов вечера его застрелили. А деньги? Деньги, которые вы ему привезли? Куда Серебряков их дел?
– Как это куда? Деньги были у него в руках. Сверток. Пакет с деньгами. Так, как я ему дал. Он даже не стал их пересчитывать. И вообще выглядел рассеянным. Ничего и никого вокруг не замечал. Я проводил его до машины, что-то говорил, о долгах, которые обязательно верну. Он рассеянно кивал, потом открыл машину, деньги швырнул в бардачок. Именно швырнул. Пренебрежительно, я бы сказал. Он вообще был странный.
– Странно то, что в деле пакет не фигурирует. Никаких денег при нем не было. И в машине. Странно… А почему вы молчали до сих пор?
– Знаете, все дело в этой даме. Она меня преследует своей любовью, хотя с мужем разводиться не собирается. Теперь я ей вроде как обязан. Это все… неприятно, да.
– Как у вас все запутано, Павел Петрович! Содержите девицу легкого поведения, а сами в это же время находитесь на содержании у богатой дамы.
– Я бы вас попросил…
– Факт передачи вам денег она подтвердить может?
– Да, конечно.
– Давайте координаты. Придется ее побеспокоить.
– Но…
– Осторожно. Очень осторожно.
– Тот. На джипе.
– Так это что, ее муж?!
Павел Петрович скромно опустил глаза.
– Ох, и вляпались вы! – покачал головой Леонидов. – Разумеется, она не хочет от него уходить! На что попросила-то? На круиз? Или на норковую шубку?
– Какое это имеет значение?
– Да уж. Никакого.
«И что она в нем нашла? – с любопытством глянул Леонидов на Павла Петровича. Женщина, можно сказать, всем рискует, а что хорошего в парне, играющем вечерами в теннис и гоняющем на красном “Пежо”? Сплошное пижонство! И вот, поди ж ты! Нравится!»
– Идите, Павел Петрович, – вздохнул Леонидов. – Вас девушка ждет. А насчет алиби я соврал. Она вам даст алиби.
– Давать – ее профессия, – неприятно усмехнулся Сергеев и сел в машину.
Леонидов же направил свои шаги в сторону автобусной остановки.
– Постойте! – окликнул его Сергеев. – Эй! Господин оперуполномоченный! Алексей Алексеевич!
– Что еще? – обернулся Леонидов.
– Может, вас подвезти? До метро хотя бы?
– Нет уж. Я лучше прогуляюсь. Воздухом подышу.
При мысли, что придется ехать в одной машине с Норой, стало зябко. Да и не следует привыкать к дорогим машинам. Леонидову не хотелось ехать вместе с ним еще по одной причине. Он думал о загадочной женщине, чья красота так его поразила. Знал, что будет думать о ней весь день. И всю неделю. И до конца дней своих. Присутствие Паши и его любовницы оскорбляло эти светлые мысли, толпа в автобусе делала их возвышенными. Леонидова тыкали локтями в бока, наступали на ноги, а он думал о прекрасном и улыбался.
И тайно вздыхал: «Никто ведь не узнает… А жаль!»
Матвеев встретил Леонидова с загадочным выражением лица. Алексей понял, что настроение у начальства отличное.
– Ты чего такой хмурый, Алексей? Что, Сергеев не сознается?
– А если ему не в чем сознаваться?
– Ну и бог с ним. Кое-что прояснилось. Коллеги твои поработали. Приходила сегодня в Управление Казначеева Юлия Николаевна. Подходящая фамилия для главного бухгалтера, как считаешь? Беседа касалась финансов. Налоговая инспекция у них недавно шерстила. Заплатили они, конечно, солидный штраф, не без этого, но серьезных нарушений не нашли. Что касается финансов, то фирма удержалась на плаву, несмотря на отказ некоторых поставщиков возобновить договоры после проблем с налоговой. Потери были значительными, но полным крахом это не грозит. Состояние дел удовлетворительное. Интересно совсем не это.