Марина Серова - Дверь в темную комнату
– Вот так, значит… Но Романа убили не на той заброшенной стройке, – напомнила я Громову.
– Да… – Он умолк, болезненно поморщился и схватился за плечо. Я вдруг сообразила, что мы так и сидим в промозглом овраге, а высоко у нас над головами тревожно шумит лес.
– Нам нужно отсюда выбираться, пока бандиты Завьялова не сообразили, что мы остались в лесу, – спохватилась я.
– И то верно… – заторопился Громов. – Черт знает, сколько времени мы здесь провели. – Он посмотрел на наручные часы, потряс их, приложил к уху. – Черт! Стоят! Должно быть, промокли, когда мы провалились в овраг…
Я тоже давно потеряла счет времени – возможно, сейчас уже глубокая ночь и скоро забрезжит рассвет? Я запрокинула голову – верхушки деревьев раскачивались на ветру, изредка между ними мелькало мрачное черное небо. Я вздохнула – делать было нечего, нужно как-то выбираться. Хватаясь за иссохшие корни деревьев, я выкарабкалась наверх. Затем помогла выбраться Громову. Он стискивал зубы и хрипел, когда я тащила его вверх. Потом мы еще долго бродили по лесу, дергаясь и замирая, как затравленные зверушки, от каждого шороха. Последние несколько метров Громов еле шел – ему явно стало хуже. Меня буквально начинало трясти, когда я оборачивалась и видела его бледное лицо с огромными погасшими глазами.
– Тебе срочно надо в больницу, – твердила я.
– Нет, доберемся на попутках до моей машины, она осталась у ночного клуба, а там уж я сам…
– Что – сам? – больше прежнего встревожилась я.
Но у Громова не было сил ответить на мой вопрос, и я замолкала…
Прошел, может, час, а может, и больше, прежде чем мы выбрались на открытую трассу. Громов присел на дорожное ограждение – он еле держался на ногах. А я заметалась вдоль дороги, размахивая руками, пытаясь остановить машину. Но встречные авто на бешеной скорости проносились мимо, обдавая меня и моего спутника брызгами. Никто не хотел брать в попутчики странную парочку в разодранной одежде, вывалянных в грязи. Должно быть, со стороны мы производили крайне странное впечатление и, скорее всего, даже вызывали опасения у владельцев авто. Я уже совсем отчаялась и уселась на ограждение рядом с изнемогавшим Громовым. И в этот момент рядом с нами остановилась старенькая машинешка. Окно с водительской стороны приспустилось, и мы увидели добродушное обветренное старческое лицо:
– Чего тоскуете, ребята? Садитесь! Подвезу вас до города.
Мы переглянулись. «Мир не без добрых людей?» – должно быть, подумал каждый из нас в эту минуту, и мы дружно побежали к дряхлой машинке. Громов рухнул на заднее сиденье и устало прикрыл глаза. Я села вперед и всю дорогу до города травила нашему доброму водителю-спасителю байку – мол, наша машина сломалась в нескольких километрах отсюда, мы пытались найти ближайшую деревню, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, а в итоге заблудились в лесу… Старичок за рулем кивал и сокрушенно качал головой. Поверил он мне на слово или нет, я так никогда и не узнала, но у казино «Усталая лошадь», куда он нас любезно подбросил, мы расстались добрыми знакомыми.
– Может, стоило попросить его довезти нас до ближайшей больницы? – вновь забеспокоилась я, когда машинка фыркнула и унеслась в уже рассеивавшуюся ночную темень.
– Не могу я в больницу… Есть у меня свой врач на такой случай. Все на дому делает. К нему и поеду. Мне бы только до своей машины дойти…
– Давай, помогу, – предложила я.
Громов оперся о мое плечо, и мы медленно заковыляли к «Лексусу», припаркованному на другой стороне улицы.
– Черт! – вдруг выругался он.
– Что такое? Рука ноет? – забеспокоилась я.
– Мою машину вскрыли!
И, прежде чем я успела что-либо предпринять, Громов метнулся к своей иномарке с такой прытью, словно и не было у него никакого ранения, будто и не бродили мы несколько часов по лесу. С воплем: «Саша, подожди!» – я кинулась за ним. Но к тому моменту, когда я перебежала улицу, Громов, громко матерясь и фыркая, уже вытаскивал из салона своего авто мелкого воришку.
– Мерзкий аферист! – лупил его Сашка во все бока. – Решил поживиться в моей машине! – С этими словами он выволок на улицу моего горе-напарника – Павла…
Громко чертыхаясь, он шлепнулся на асфальт и попытался отползти. Подальше. Но Громов вновь схватил его за шкирку и одним мощным ударом пригвоздил к земле.
– Ты?! – воскликнул он, повнимательнее присмотревшись к лицу воришки. – Зачем явился? Неужто долг собрал и хочешь отдать?
– Я, это… того… ничего… – как всегда, растерял словесный запас мой горе-напарник.
– Ты что здесь делаешь? Я же велела тебе сидеть в машине! – ляпнула я и тут же захлопнула рот, поняв, какую непоправимую глупость совершила. Но было уже поздно.
Громов уставился на меня во все глаза:
– Ты его знаешь?
– Я-я-я… – настал мой черед заикаться и глупо хлопать глазами.
– А-а-а… Кажется, я начинаю понимать, что здесь происходит… – зло сощурил глаза Громов. – Вы заодно? Да? Тебя вовсе не нанимали родственники Самойлова! И как же я сразу об этом не подумал… Тебя нанял он? – И он ткнул пальцем в Павла.
– Нет… Ты не так все понял… – хотела было объяснить я, но Павлик меня опередил:
– Да, Женя меня охраняет… – Он пополз к моим ногам.
– Не мели чушь! – Сгоряча я пнула его ногой.
Павел жалобно заскулил, но заткнулся.
– Ты специально познакомилась со мной, – не спрашивал, а утверждал Громов, наступая на меня. – Ты специально предложила покататься по городу! Все это было хорошо спланированным ходом! Ты хотела меня отвлечь, чтобы этот болван… Что?! – Громов схватил Пашку за грудки и тряхнул с такой силой, что у того клацнули зубы. – Что ты искал у меня в машине?! Отвечай!
– Б-б-б… – защелкал зубами Павлуня.
– Что?
– Бриллианты!
Если бы это не противоречило принципам моей профессиональной этики, я бы тоже влепила хорошую затрещину Павлу. Но, по иронии судьбы, я должна была его всеми силами выгораживать, а это значит… Я шагнула вперед.
– Саша, я тебе все объясню…
– Не нужно мне ничего объяснять! Слышать ничего не хочу! – Должно быть, силы вновь изменили Громову, и он выпустил Павла. И только голос его остался таким же громким и глаза горели прежней ненавистью. – Видеть тебя не хочу! А ты! – Он круто развернулся к Павлу и болезненно поморщился: – Ты не забывай про свой должок! Завтра – крайний срок! И если ты не отдашь деньги… Сам знаешь, что с тобой будет! – сказал он, и прежде чем кто-либо из нас успел понять, что произошло, прыгнул в салон и ударил по газам.
Машина сорвалась с места и, обдав нас потоком бензинного смога, унеслась вперед, взвизгнула шинами на повороте и вильнула в темный проулок. Я – растерянная и подавленная – осталась стоять посреди тротуара, а рядом со мной, потирая отбитые бока, возился этот бездарь Павел.
– Ты зачем полез в машину Громова? – не сдержалась я и в сердцах дала ему подзатыльник.
– Ты чего дерешься? – обиделся на меня он.
– Э-э-эх… – махнула я рукой, круто развернулась и зашагала к своему авто. Меня так и разбирала злоба, но я оглядывалась на уныло плетущегося за мной Павла и успокаивала себя мыслью: «Ну, что взять с дурака?» Я – молча, Павлик – явно страдая и жалобно вздыхая – мы забрались в «Фольк». Но просто так ехать не было никаких сил, меня распирало от негодования.
– Как?! Ну как ты вообще до этого додумался – вскрыть машину Громова?! – ударила я кулаком по рулю.
– Я искал…
– Что?
– Чемодан с бриллиантами!
Я запустила пальцы в волосы, взъерошила их, выдохнула.
– С чего ты взял, что Громов спрятал их в машине? Кто тебя надоумил лезть в его тачку?
– Он же сам тебе сказал, что последние два дня провел в казино, за игровым столом. А это значит, что он не заезжал домой и никаких других мест, кроме казино, не посещал. То есть, если Громов убил Самойлова и прихватил с собой кейс с бриллиантами, то – чисто теоретически – он никуда не мог его спрятать, кроме… своей машины!
– Что?! – раскрыла я рот. – Ты как вообще узнал про этот разговор?! Ты же все время сидел в моей машине.
Пашка понял, что сболтнул лишнее, но идти на попятную было уже поздно. Стыдливо отводя глазки и нервно теребя пояс пальто, он был вынужден признаться:
– Я пошел за тобой следом – в казино.
– Что?!
– Да, – покаялся Павел. – Я видел, как ты обыграла его, слышал, как предложила ему прокатиться по городу, незаметно вышел за вами… Стоял в тени деревьев, когда вы садились в такси, и отлично слышал весь ваш разговор.
– Дурень! – Я еле сдержалась, чтобы не врезать бестолковому мужику по лбу.
– А сама… А ты… – обиделся Пашка, поскольку я усомнилась в его умственных способностях. – Между прочим, он тебе проиграл! Могла бы попросить у него – простить мой долг, – заканючил вредный придурок.
– Напоминаю тебе, что это твой долг, а не мой!
– Но ты – мой телохранитель, – ввернул Павел.
