Ирина Градова - Последняя надежда обреченных
После обеда позвонил Михаил и предупредил, что зайдет в половине пятого. К назначенному времени Рита приняла душ, оделась и уселась в вестибюле в ожидании своего нового друга. От нечего делать она взяла в руки турецкую газету на английском языке, которую кто-то из постояльцев оставил на журнальном столике. Она лениво перелистывала страницы, пробегая взглядом основные новости недели. Самой интересной из них была та, что сообщала о двухдневном визите Таркана, который даст четыре концерта в Колизее Мармариса. Внезапно Рита встрепенулась: на спортивной страничке, которую она по привычке собиралась пролистнуть, промелькнуло знакомое лицо. Над текстом была фотография Михаила!
«Как известно, на ближайшие три недели Мармарис стал спортивной столицей Турции, – прочла она. – Нас ожидают соревнования яхтсменов, затем мы станем свидетелями интереснейших международных соревнований по боксу среди юниоров, которые проводятся в таком масштабе впервые. Особые надежды внушают два молодых боксера Али Гюкен и Дамад Шюкрю. Тренирует их четырехкратный чемпион мира по боксу в тяжелом весе Михаил Столыпин, более известный турецким болельщикам под именем Сары Эфе[15], прозванный так за светлые волосы и храбрость, внушавшую ужас соперникам в его бытность на профессиональном ринге. Сам факт участия Сары Эфе в судьбе наших боксеров обнадеживает…»
Рита еще раз перечитала фразу «четырехкратный чемпион мира». Надо же, а ведь Михаил говорил о своей спортивной карьере так, словно единственные его достижения – переломанные кости! Оказывается, он знаменитость, причем знаменитость скромная, что редко встречается. Теперь Рите стало понятно, почему на автостоянке таксисты с таким восторгом восприняли появление великана!
Подняв глаза от газеты, она увидела, что в фойе входит Михаил, и побыстрее засунула газету за спину. Рита не знала, что именно заставило так поступить: это был инстинктивный жест, хотя она и понимала, что поступает как напроказившая школьница.
– Привет, – широко улыбнулся Михаил, подходя. – Готова к путешествию?
– Всегда готова! – отсалютовала по-пионерски Рита. – Как бой с болгарином?
– Победа по очкам, – ответил он. – Жаль, я наделся на нокаут, – но по его довольному лицу Рита видела, что тренер гордится своим учеником, хоть и пытается приуменьшить его заслуги.
– Ты мог бы пригласить меня, – заметила она.
– Не знал, что ты интересуешься боксом.
«Я интересуюсь тобой», – подумала Рита, а вслух произнесла:
– Просто среди моих знакомых нет других боксеров.
Выйдя на главную улицу, Михаил свистом остановил долмуш[16]. Пока они ехали по городу, все было в порядке: машина двигалась с умеренной скоростью, и Рита с интересом смотрела в окно. Но как только долмуш выехал на серпантин, она пожалела о том, что не пошла пешком! Водитель заметно прибавил скорость, и пейзаж за стеклом слился в одну сплошную линию. Рита взглянула вниз и с ужасом увидела, что там зияет пропасть, а они несутся по самому краю дороги! Закрыв глаза, она попыталась вспомнить слова «Отче наш», потому что не верила в то, что живой доберется до этого Ичмелера!
Как выяснилось, боялась она зря: видимо, водитель долмуша знал, что делает, и через десять минут Рита почувствовала под ногами твердую землю. Она с трудом поборола искушение припасть к асфальту и поцеловать его, как путешественник Афанасий Никитин, вернувшийся из своего «хождения за три моря»: их путь оказался гораздо короче, но впечатлений, пожалуй, оставил не меньше!
– Послушай, здесь все водилы – смертники? – спросила она у Михаила.
– Нет, только те, которые водят долмуши, – спокойно ответил тот. – Пошли, вон твой «Акик».
И действительно, напротив возвышался беломраморный отель, при входе в который выстроились в ряд флаги нескольких европейских государств и дорогие автомобили.
– Да, нехилые клиенты в этом караван-сарае! – пробормотал Михаил. – Интересно, у нас достаточно респектабельный вид, чтобы успешно пройти фейс-контроль?
– Что значит парочка охранников для «Желтого Храбреца»? – бросила Рита и, прежде чем удивленный Михаил успел отреагировать, быстренько взбежала по ступенькам отеля.
Оказавшись внутри, Рита прямиком направилась к стойке дежурного администратора.
– Простите, могу я поговорить с госпожой Сезер? – спросила она по-английски. Молодой человек за стойкой удивленно посмотрел на нее.
– С госпожой Сезер? – переспросил он. – М-мм… она где-то в отеле. Я позвоню. Как вас представить?
– Просто скажите, что… подруга из России.
Молодой человек схватился за трубку и начал набирать номер. Рита отошла к стеночке и уселась на диван, где уже расположился Михаил.
– Откуда ты знаешь про «Сары Эфе»? – требовательно спросил он.
– Прессу читаем, – ответила Рита, доставая из сумочки фотографию Нади.
– Симпатичная, – отметил Михаил, разглядывая лицо девушки.
Рита кивнула. В этот момент двери лифта открылись, и из него вышла высокая черноволосая молодая женщина. В черной юбке, белой блузке и с единственным украшением – платиновой брошью с крупным сапфиром, таким же синим, как и ее глаза, она выглядела потрясающе. Женщина подошла к стойке, и Рита с изумлением увидела, как администратор кивнул и указал рукой в их с Михаилом сторону. На лице красавицы отразилось удивление, но она тем не менее подошла.
– Это вы – моя подруга из России? – спросила она, нахмурившись.
– Знаете, видимо, на фотографиях вы плохо получаетесь, – пробормотал Михаил. – То есть совсем не похоже!
– Ничего не понимаю! – раздраженно сказала молодая женщина.
– Я тоже, – согласилась Рита. – Я попросила портье вызвать госпожу Сезер.
– Госпожа Сезер – это я.
Рита открыла рот.
– Вы – Надежда Сезер?!
– Я – Олеся Сезер, – ответила женщина. – А вы-то кто?
– Кажется, – промямлила Рита, – объяснения займут какое-то время!
Евгений снова занял свой наблюдательный пункт напротив отеля «Акик». Разговор с Олесей мало что прояснил. Знала ли она о смерти бывшего мужа? Нет, но не удивлена, что он плохо кончил, учитывая род его занятий. Догадывается ли, кто мог желать его смерти? Миллион человек, но она не лезла в его дела и не знала никого из его окружения. Когда Фисуненко спросил Олесю о смерти сестры, она рассказала не больше, чем Танина подруга, с которой беседовал лейтенант Гаврилов: Таня умерла от передозировки героина в их с Олесей квартире, поэтому ее, Олесю, ничто больше не связывает с Россией, кроме горьких воспоминаний, и она не планирует возвращаться туда до конца своих дней.
Разговаривая с Олесей, капитан внимательно наблюдал за ней, стараясь уловить хоть малейший намек на нервозность, но тщетно: молодая женщина казалась абсолютно спокойной, как человек с кристально чистой совестью. Тем не менее он смутно чувствовал, что собеседница говорит ему далеко не все. Если бы они находились на его территории, Фисуненко нашел бы средство заставить Олесю говорить, но здесь он ничего не мог поделать, и оставалось удовлетвориться ее краткими ответами.
Именно поэтому он снова пришел в это кафе, из которого открывался прекрасный вид на «Акик», и занял привычное место: он хотел, чтобы Олеся понервничала и, возможно, предприняла какие-то действия. По крайней мере, Евгений убеждал себя в том, что он оказался здесь по этой причине, а не потому, что ему опять захотелось увидеть девушку из альбома Гаджиева.
И вот, когда он сидел там за кружкой пива и бездумно пялился на проходящих мимо туристов, капитан обратил внимание на красивую пару – внушительных размеров рыжеватого мужчину и высокую молодую женщину с пепельными волосами. Козырек розовой кепки на ее голове мешал Фисуненко как следует разглядеть лицо, но вся фигура дамы и даже походка почему-то показались ему очень знакомыми.
Выслушав рассказ Риты, Олеся некоторое время молчала. Потом она обернулась и сделала знак администратору подойти. Когда молодой человек наклонился к Олесе, она что-то прошептала ему на ухо. Тот кивнул и испарился, а молодая женщина повернулась к Рите и Михаилу.
– Здесь не очень удобно разговаривать, – объяснила она. – Давайте пройдем на террасу.
Там уже вовсю орудовали официанты, накрывая на стол. Они поставили на скатерть жестяной кофейник, чашки из тонкого фарфора, предназначенные, очевидно, далеко не для всех, а также поднос с турецкими сладостями и графин с соком. Олеся пригласила своих гостей присаживаться, а сама принялась разливать кофе. Рита с опаской поглядывала на темно-коричневый напиток. Олеся, поймав ее взгляд, поспешила успокоить:
– Не волнуйтесь, это обычный «европейский» кофе. Я и сама не пью «по-турецки», так и не привыкла. Значит, вы пришли, надеясь встретить здесь Надежду?