Людмила Зарецкая - Судьба зимней вишни
Поэтому, когда на следующий день Петрович заехал ко мне в контору во время обеденного перерыва, я ничего ему не сказала. Мы заказали суши с доставкой в офис и наслаждались копченым угрем, обмакивая его в соевый соус, когда на пороге моего кабинета появилась Лора.
Выглядела она еще хуже, чем в нашу первую встречу. Непонятного цвета юбка болталась у нее вокруг щиколоток, скрывая роскошную, как я знала, фигуру. Сверху была надета нелепая самовязаная кофта, на которой к тому же не хватало пуговицы. Туфли были нечищены, голова опять немыта. И только роскошный маникюр, как и в прошлый раз, притягивал взгляд. Петрович, как настоящий джентльмен, встал, чтобы поздороваться. Я их познакомила.
– Ничего, что я к тебе зашла? – с извиняющейся улыбкой спросила Лора. – Я к психологу приходила. Право, Алиса, не стоило все это затевать. Теперь твоя Ирина с меня не слезает.
– И правильно делает. Первые два свидания сорвались почему?
– Потому что я нескладная.
– Нет, потому что кандидаты тебе не подходили. А теперь, после составления психологического портрета, все пойдет как по маслу.
Лора отказалась от суши (никогда в жизни их не ела) и от кофе и, быстро попрощавшись, ушла.
– Это кто? – с любопытством спросил Петрович.
– Моя одноклассница.
– Вы такие разные, неужели дружите?
– Нет, – засмеялась я. И рассказала Петровичу о нашей недавней встрече с Лорой, а потом, немного запнувшись, все-таки поведала и историю ее двух неудачных свиданий. Уж больно забавным был этот рассказ.
Почему-то Петровича история Лоры заинтересовала. Он почти час расспрашивал меня о том, какой она была в детстве, чем увлекалась, на что живет сейчас и кто ей помогает. Я даже слегка разозлилась и напомнила ему, что его должна интересовать я. Он горячо заверил меня, что так оно и есть, и больше мы к этой теме не возвращались.
Через пару дней Иришка подобрала Лоре третьего кандидата в женихи – разведенного инженера Барулина, которому в первом браке очень не повезло с женой. После первого свидания Барулин не сбежал, так что появилась надежда, что на этот раз у Лоры все получится.
За несколько дней до Сережкиного отъезда я выкупила в Наташкином бюро билеты и повезла их Илларии. Эта ведьма настояла, чтобы они хранились у нее, несмотря на то что доставить ее в аэропорт все равно должна была я.
Отдаться моей свекрови проще, чем объяснить, почему нет. Поэтому скрепя сердце я потащилась к ней. Бывать в квартире, где прошли самые счастливые (до недавнего времени) и самые поганые минуты моей жизни, я не люблю. Воспоминания не из самых приятных, сами понимаете.
Правда, бывать там мне приходится редко, не чаще раза в год, когда на Илларию накатывает желание побыть бабушкой. Но и в эти редкие минуты меня никогда не пускают дальше порога. Видать, боятся, что снова выставить меня из этого святилища будет не так-то просто.
Когда недавно мы были здесь с Петровичем, традиция тоже не нарушилась, но сегодня Иллария почему-то нервно попросила меня раздеться и предложила чаю. Признаться, я слегка обалдела.
– Мне нужно поговорить с тобой, Алиса, – заявила свекровь, поставив передо мной чашку. Я вздрогнула. Это был старинный голландский сервиз, который Иллария берегла как зеницу ока. В былые годы я так и не смогла заслужить почетного права пить из этих чашек, так что дело было очень серьезным. – Ты должна мне помочь. В конце концов, мой сын далеко, а ты в благодарность за все, что мы для тебя сделали, должна выполнить за него свой долг.
– Иллария Венедиктовна, свой долг можно выполнить только за себя, – улыбнулась я. – Но, конечно, я вам помогу. Если буду в состоянии.
– Ты обязана это сделать. Дело в том, Алиса, что за мной следят.
Я закашлялась, выплеснула горячую жидкость себе на колени и зашипела от боли. Свершилось! У Илларии начался старческий маразм.
– Ты всегда была криворукой, – автоматически отметила она, из чего я сделала вывод, что мир пока еще не потерял своих привычных очертаний.
– Иллария Венедиктовна, кому нужно за вами следить?
– Вот на этот вопрос ты и должна будешь ответить. – Свекровь ткнула в меня длинным наманикюренным пальцем. – К счастью, мы с Сердалионом послезавтра уезжаем, так что две недели мне не будет ничего грозить. Квартиру я оставлю на охране, но за время моего отсутствия ты должна разобраться, в чем тут дело.
– Да с чего вы вообще взяли этот бред?
– Не груби, Алиса. Я чувствую, что за мной следят. Когда я разговариваю по телефону, то слышу особенные щелчки в трубке. Вчера я ходила к Марье Семеновне, и за мной по пятам шел какой-то человек. Очень подозрительный. И сегодня в магазине я тоже чувствовала, что кто-то смотрит мне в спину. Марья Семеновна думает, что это интересуются моими бриллиантами.
Марья Семеновна – это новая теща Артемия. Мать Нины. «Совсем у бабок от одиночества крыша поехала», – подумала я, но, чтобы не спорить, согласилась нанять для Илларии Венедиктовны детектива. Далеко ходить за ним мне было не надо. Я решила, что закажу эту разведывательную операцию Петровичу. Ну а оплачу ее, естественно, из своего кармана.
В чем я и заверила Илларию, а затем договорилась, что заеду за ней послезавтра в 10 утра. На том мы и попрощались. Я, освобожденная из злополучной квартиры, выскочила на улицу и… налетела на Петровича.
– Саш, ты чего здесь делаешь? – воскликнула я. Мне показалось, что Петрович смутился.
– Тебя встречаю.
– А как ты узнал, что я здесь, я ведь никому не говорила, что к Илларии поеду? – удивилась я.
– А я и не знал, я почувствовал.
– Ой, Саш, что-то тут нечисто. Может, ты за Илларией следишь? – решила пошутить я.
– За твоей Илларией?
– Ну, она, к счастью, не моя. Представь, она вбила себе в голову, что за ней следят, и я пообещала, что найму ей детектива.
– Твоя свекровь мало того, что подпольная миллионерша, так еще и сумасшедшая, – покачал головой Петрович. – Или у нее правда какой-нибудь свечной заводик есть, раз она считает, что за ней могут следить?
– Да нет у нее никакого заводика, – отмахнулась я. – Крыша просто поехала. Ты мне поможешь?
– В чем? – не понял Петрович.
– Ну, стань этим самым детективом, а потом скажешь, что никто за ней не следит и ей это все показалось.
– Ладно, – неожиданно легко согласился Петрович, – договорились. Только денег я за это не возьму. Будем считать, что это наше родственное дело.
Я так обрадовалась, услышав эти слова, что даже немножко попрыгала. Но потом нахмурилась.
– А все-таки, как ты тут оказался?
– Твоя Иллария… Ну ладно-ладно, не твоя… Она заразила тебя подозрительностью. У меня клиент живет в соседнем подъезде, я его проводил до дома, вышел на улицу, а тут ты.
Я расхохоталась такому смешному совпадению, после чего мы сели в машину и поехали ужинать.
За ужином мы поспорили насчет того, стоит ли до Сережкиного отъезда знакомить его с Петровичем. Я считала, что раз уже анонсировала сыну это мероприятие, то должна выполнить обещание. Он уверял, что торопиться ни к чему.
– Алиса, парень послезавтра уезжает. Он уже весь мыслями в этой поездке. Не нужны ему новые эмоциональные впечатления. Кроме того, он же ребенок. Нарассказывает чего-нибудь бабушке или отцу. Зачем тебе это надо? Вернется, и мы познакомимся.
Я была вынуждена согласиться, что в этом есть определенная логика. И спросила, переедет ли Петрович ко мне на время отсутствия Сережки.
– Обязательно, – ответил он. – Только не сразу. Я как раз хотел тебе сказать, что завтра на неделю уезжаю в командировку. Вернусь только в следующую пятницу. И сразу к тебе.
Я расстроилась ужасно. Из двух недель счастья подлый работодатель Петровича крал у меня дней десять, да еще вдобавок с двумя выходными. Мой любимый внимательно посмотрел на меня:
– Алиса, я тебе обещаю, что вернусь из этой командировки и мы будем вместе. И еще. Я не говорил, что я тебя люблю?
На этих словах я, заплакав, закрыла лицо ладошками, но Петрович отвел мои руки, внимательно посмотрел мне в глаза и крепко поцеловал в губы.
– Я очень люблю тебя, Алиса, – повторил он. – Я выполню свою работу, и у нас все будет хорошо.
Я позвонила маме и попросила переночевать с Сережкой. Мы с Петровичем поехали к нему, в его маленькую квартиру. Я была там впервые, но меня не смущали ни старые обои, ни одежда, которая вместо шкафа висела на вбитых в стену гвоздях. Меня волновало только то, что завтра человек, которого я люблю и который, о боже, любит меня, уезжает на целую неделю. Мне нужно было с ним хорошенечко попрощаться. И честное слово, я отдала ему все, на что была способна.
Глава 7
Страсти на части
Никогда нельзя распускаться. Надо всегда быть в форме. Нельзя показываться в плохом состоянии. Особенно родным и близким. Они пугаются. А враги, наоборот, испытывают счастье. Поэтому, что бы ни происходило, обязательно нужно думать о том, как ты выглядишь.
