Антон Грановский - Заблудшая душа
— А это что? — кивнул он на следы.
— Где?
Сторож посмотрел туда, куда ему указывал Глеб.
— А, это! — Сторож махнул рукой. — Да, должно быть, опять лисы.
— Лисы? — удивился Глеб.
— Угу. Они завсегда вокруг кладбищ крутятся.
— Откуда же они приходят?
— Из Роминтской пущи, откуда ж еще. — Сторож снова положил обе руки на черенок лопаты. — Мне пора работать.
— Да, — сказал Глеб. — Спасибо, что согласились поговорить.
— Да не за что.
Сторож поднял лопату, перехватил ее поудобнее и повернулся к разрытой могиле.
6— Кстати, у вас очень хорошая машина, — похвалил Юрий Петрович, оглядывая салон «БМВ». — Наверное, очень дорогая?
— Да, — ответил Глеб, сворачивая с грунтовки на асфальтовую дорогу, ведущую к центру города. — Но мне она досталась практически бесплатно.
— Как это? — не понял Клинков.
— Долгая история, — небрежно отозвался Глеб.
Некоторое время оба молчали. Первым молчание прервал библиотекарь.
— Знаете, одна знакомая дама сказала мне, что у вас был роман с Эльзой Зиберт. Или с Кирой Бегуновой. Не то с одной из них, не то с обеими сразу…
Клинков замолчал, поняв, что сказал бестактность.
— Не напрягайтесь, Юрий Петрович, — спокойно проговорил Глеб. — Да, я дружил с Кирой. Был ее парнем. А потом влюбился в Эльзу. Какое-то время я метался между ними… — Глеб пожал плечами: — Проблема выбора. Такое часто случается в юности. Да и не только в юности. Но потом я решил расстаться с Кирой. Какое-то время мы были счастливы с Эльзой. Так мне, по крайней мере, казалось. Но однажды она просто захлопнула дверь у меня перед носом.
— А вы? — поинтересовался Юрий Петрович. — Что сделали вы?
— Я? — Глеб усмехнулся. — Я пытался бороться за свое счастье. Повсюду ходил за Эльзой, распевал по ночам серенады под ее окном. Даже подрался с ее отцом, когда тот хотел вышвырнуть меня из подъезда. Но в конце концов я понял, что ловить мне больше нечего. И смирился.
— Как же вы это поняли? — поинтересовался библиотекарь.
Глеб покосился на него ироничным взглядом.
— Эльза сама мне это объяснила. Разговор был очень жесткий. Точнее, это была просто отповедь. Короткая и доходчивая.
Корсак убрал одну руку с руля и потянулся в карман за сигаретами.
— Боже… — тихо проговорил Юрий Петрович, и в голосе его дрогнула жалость. — Представляю, как вам было тяжело.
— Ерунда, — небрежно проговорил Глеб. — Все это звучит мрачнее, чем было на самом деле. Мы ведь были юные, и у нас впереди была целая жизнь.
Глеб сунул сигарету в губы и щелкнул зажигалкой.
— И все же вы уехали из города, — сказал библиотекарь.
Корсак выпустил изо рта сизое табачное облачко и махнул перед глазами рукой, отгоняя дым.
— Уехал. Но вовсе не из-за этого. Я просто хотел посмотреть мир.
Библиотекарь понимающе улыбнулся.
— И где же вы побывали?
— Много где, — ответил Глеб. — Плавал на сейнере. Долбил уголь в сахалинских шахтах. Учился в Москве, потом — в Италии. А потом стал журналистом и через несколько лет потерял счет странам, в которых побывал. Так что приключений у меня было в избытке, — с усмешкой заключил Корсак.
Юрий Петрович задумчиво наморщил лоб и проговорил:
— Надо же… И все это из-за одной юной девушки.
Глеб недовольно дернул краешком губ, но спорить не стал. Еще пару минут они ехали молча, каждый был погружен в свои мысли.
— Я вот о чем подумал, — снова заговорил Корсак. — Моему дяде было шестьдесят три года. В таком возрасте сложно в одиночку ворочать тяжелые вещи. Переставлять шкафы, разбирать кирпичную кладку.
— То есть… вы думаете, что у Бориса был помощник?
— Вполне возможно.
Юрий Петрович виновато улыбнулся и пожал плечами:
— Увы, мне об этом ничего не известно.
Глеб остановил машину.
— Мы приехали.
— Да. Спасибо, что подвезли!
Юрий Петрович выбрался из машины, захлопнул дверцу и усталой походкой двинулся к зданию библиотеки. Глеб некоторое время смотрел ему вслед. Потом перевел взгляд на небольшой магазинчик, который стоял рядом с библиотекой. Это был цветочный киоск.
Глеб сунул руку в карман и достал помятую салфетку с телефонным номером.
7Перед тем как нажать на кнопку электрического звонка, Глеб поправил шелестящую упаковку на букете белоснежных роз и стряхнул с плеча невидимую соринку.
Над головой Глеба тускло светила желтая лампочка. Стены подъезда были обшарпаны. Недалеко от двери на белой известковой поверхности карандашиком было нацарапано неприличное слово.
Глеб обвел взглядом стены, понюхал розы и вдруг — несмотря на то что обстановка мало располагала к романтическому настроению — почувствовал себя девятнадцатилетним юношей. И, больше не колеблясь, нажал на кнопку.
Через несколько секунд щелкнул замок, и дверь открылась. Черная челка, зеленые глаза, удивленная улыбка.
— Прежде чем открывать дверь, — назидательно сказал Глеб, — нужно спрашивать: «Кто?»
— Спасибо за совет. — Эльза, глядя на Глеба приветливым и удивленным взглядом, улыбнулась. — Ты только за этим пришел?
— Нет. Но вопросы безопасности — прежде всего. — Глеб протянул Эльзе букет роз. — Это тебе!
Она взяла цветы, понюхала их, затем прижала к груди и улыбнулась.
— Ограбил цветочный магазин? Или оборвал клумбу?
— Точно, — кивнул Глеб. — Может, пустишь меня в квартиру? В подъезде довольно холодно.
Эльза отошла в сторону, пропуская Глеба, и закрыла за ним дверь.
— Эльза, я…
Она прильнула к нему, обняла за шею и поцеловала его в губы.
— Я так рада, что ты пришел!
Глеб стоял ошарашенный и изумленный.
— Эльза, я не…
Она снова его поцеловала — долгим, страстным поцелуем. И Глеб сорвался. Он привлек Эльзу к себе и крепко обнял.
— Тише, тише, дикарь! — засмеялась Эльза. — Цветы помнешь!
— Черт с ними! — выдохнул он. — Новые куплю!
Глеб взял из рук Эльзы розы и швырнул их на табурет. Затем вновь прижал ее к себе и принялся покрывать лицо и шею поцелуями.
Эльза курила, опершись спиной на подушку. На ее левой руке была перчатка из тонкой бежевой, очень мягкой кожи. Глеб лежал, закинув одну руку за голову, а другой нежно гладил Эльзино загорелое плечо.
— Глеб, — тихо позвала она.
— Что?
— Ты был счастлив? Там, в Москве?
— Да, — признался Корсак. — Я был там счастлив.
Глеб залюбовался обнаженной грудью Эльзы, ее плоским животом и стройными бедрами. Несмотря на тридцать девять лет, она в отличной форме. Тело ее было безупречно.
— На что ты смотришь? — с улыбкой спросила Эльза, заметив его взгляд.
Глеб чуть коснулся пальцами ее левой груди.
— Когда-то ради двух этих родинок я мог бы перевернуть мир, — сказал он.
Эльза улыбнулась:
— Как хорошо, что я не дала тебе такого шанса.
Глеб приподнялся и поцеловал родинки. Эльза обняла его голову и прижала к себе, запустила тонкие пальцы в его шевелюру. Потом заставила его поднять лицо и нежно поцеловала в губы.
Глеб снова лег на подушку.
— Надо же, — проговорила Эльза. — Мы снова встретились только благодаря тому, что твой дядя умер.
— Нет худа без добра, — заметил Корсак.
Эльза вздохнула.
— Как думаешь, что случилось с твоим дядей? — задумчиво спросила она.
— Не знаю. Он вел загадочную жизнь. Писал роман о нашем городе. Делал копии с надгробных памятников. Вел раскопки в подвале музея.
— Вел раскопки? — удивилась Эльза.
— Ну, не один, конечно. Ему явно кто-то помогал. Но кто именно — я не знаю. Дай затянуться.
Эльза протянула ему почти догоревшую до фильтра сигарету. Глеб взял ее, вставил в губы и затянулся.
— Никак не могу бросить курить, — виновато пожаловалась Эльза. — Хотя знаю, что пора. Говорят, от никотина портится кожа и появляются морщины. А я боюсь стареть, Глеб. Я очень боюсь стареть!
Глеб протянул руку и вмял окурок в пепельницу. Эльза о чем-то задумалась. Глеб нежно погладил ее ладонью по плечу. Эльза повернула к нему голову и сказала:
— Однажды я проезжала мимо музея на машине. Это было поздно вечером. И я видела, как в музей, с черного хода, входил парень.
— Парень?
Эльза кивнула:
— Да. Помню, я тогда подумала, что это странно.
— Ты знаешь этого парня? — спросил Глеб.
Эльза нахмурила лоб.
— Я не уверена. У него на голове была бейсболка. Но, кажется, это был кто-то из той парочки — Славик Геер или Сашка Рогов. Они носят похожие кожаные куртки.
Глеб озадаченно поскреб ногтями горбинку на носу.
— Странно… — проговорил он. — Что мог делать сын банкира или сын мэра в музее?
— Не знаю. — По лицу Эльзы пробежала слабая тень. — Глеб, я хотела тебе сказать… В нашем городе никому нельзя верить. Здесь все врут. Все хотят казаться не теми, кто они есть на самом деле.
