Наталья Александрова - Отдых не для слабонервных
– Ну, наконец-то… – проворчала Надежда. – Теперь хоть к делу подошли.
– Понимаешь, денег за съемки платят мало, приходится за любую работу браться…
– Ты про это уже говорила, – ввернула Надежда.
– Ну да… Короче, если премьера какая в Доме кино, или вечер, или презентация, тогда…
– Знаю, приглашают девушек в красивых платьях, чтобы пустых мест в зале не было видно. И ты этим подрабатываешь?
– Хочешь сказать, что я для такого старовата?
– Извини, – смутилась Надежда, – я не хотела гадости говорить.
– Да ладно. Ну, для премьеры блокбастера какого-нибудь я, конечно, не гожусь, а вот если презентация новой клиники, к примеру, это другое дело. Прикинь, они журналистов позовут, на банкет потратятся, а в зале никого нет… Вот там я и видела эту Машу-Дашу. Открытие клиники пластической хирургии. Сама посуди, если одни молодые девицы в зале будут сидеть, кто же поверит? Где правда жизни? Им пластическая хирургия не нужна. А тут сидят дамы приятной наружности, но бальзаковского возраста, вопросы умные задают.
– А какие?
– Какие напишут на бумажке, те я и выучу! – отрезала Анна. – От себя ничего не прибавлю! В общем, эта девица там вертелась, кто уж она по должности, не поняла я.
– А как клиника называлась?
– Вроде «Афродита»… – неуверенно ответила Анна, – или «Нефертити»… А может, вообще «Персефона». Но буква «Ф» там точно была. А тебе зачем?
– Да так просто… – Надежда очень естественно пожала плечами, – для разговора…
Они выпили еще кофе и распрощались по-дружески.
* * *У себя в коттедже Надежду Николаевну одолели тяжкие думы. Муж не звонил. Ни утром, ни днем, ни вчера вечером. Обиделся, что она с ним сухо говорила, или же и правда все плохо с работой?
Если обиделся, то нужно позвонить первой и поговорить приветливо и ласково, а вот если второе, то не стоит к человеку соваться, только на хамство нарвешься – не мешай, мол, не дергай по пустякам, и так все плохо, а тут ты еще…
Она выложила телефон на стол, походила немного по комнате, убирая разбросанные вещи, попила водички, поглядела в окно и наконец возмутилась.
– Черт знает что! – в сердцах сказала Надежда самой себе. – На что я трачу время!
Она решительно набрала номер мужа. И что вы думаете? Механический голос с явным ехидством сообщил, что абонент временно недоступен! Все ясно – отключил телефон, потому что на совещании. Или переговоры важные.
Можно, конечно, позвонить секретарю, но до такого Надежда еще не дошла.
Держа телефон в руках, она вспомнила, что хотела связаться с Люсей. Эта оказалась на связи.
– Симакова! – послышался решительный Люськин голос, из чего Надежда поняла, что Люська на трудовой вахте и болтать по пустякам у нее времени нет. Однако убийство Шубина – не пустяк, поэтому Надежда решилась оторвать Люську от важных дел, хоть в голосе подруги проявилась нескрываемая досада.
– Слушай, я по делу! – буркнула Надежда. – Ты Володю Шубина давно видела?
– Не так чтобы давно, месяцев пять назад, может, чуть больше… А что такое?
– Умер он, – вздохнула Надежда, – скоропостижно, от сердечного приступа.
– А ты откуда… ой, кошмар какой!
Надежда, понукаемая Люськой, которая моментально позабыла о работе, рассказала, что встретила Шубина совершенно случайно в пансионате, где отдыхает с мужем, что поговорить толком они не успели, а потом он умер.
– Он на тебя сослался, так вот, что ты про него знаешь? – спрашивала Надежда вроде бы без интереса. – Есть ли семья у него, вообще близкие, им же сообщить надо…
– Слушай, я мало чего знаю, – призналась Люся. – Тоже встретила его случайно, ну, в кафе посидели, поговорили. Я, дура, все про себя тараторила, как с мужем развелась, да про детей-внуков, как будто это кому-то кроме меня интересно… А он сказал только, что в аварию попал лет пять назад. Голову сильно повредил. И очень трудно из этого всего выходил, лечился долго. Сначала вообще думал, что инвалидом на всю жизнь останется, память отшибло. Ну, потом выправился как-то, только за это время жена от него ушла.
– Сволочь какая! Больного человека бросила!
– Да у них вроде давно уже к этому шло… Он по этому поводу не сильно расстроился.
– А дети?
– Вот про детей ничего не говорил. Извини, Надя, меня тут дергают, – опомнилась Люся, – я тебе вечером перезвоню.
– Да ладно…
Надежда снова задумалась. Шубин попал в аварию, после чего были проблемы с головой. Значит ли это, что все его страхи и непонятные поступки объясняются этим? Тогда ему нужно было обратиться к психиатру, а не к Надежде. Но ведь там, небось, он и так прописался. И Люська говорила, что он вроде бы вылечился. А потом его убили, уж это никак не спишешь на последствия аварии, Надежда сама видела синяки на шее.
Хватит маяться дурью, решила она, нужно наконец выяснить, что же случилось с Шубиным. Невезучий какой человек. В аварию попал, жена ушла, теперь вот вообще убили.
Итак, что мы имеем?
Имеем его мобильный телефон и присланную в ночь после убийства эсэмэску. На мобильнике можно посмотреть входящие и исходящие звонки. Еще имеем шикарную девицу Машу или Дашу, которая приезжала к Шубину явно по делу. Эта самая Маша или Даша как-то связана с клиникой, название которой эта охламонка Анна Творогова толком запомнить не могла.
Как искать девицу? Может, она вообще в той фирме и не работает, просто так крутилась тогда на презентации.
Надежда смутно помнила, что было еще что-то, но решила не разбрасываться и не высматривать журавля в небе, а ухватить лучше синицу.
Итак, что за эсэмэска пришла? Вот она:
«Третьего в восемнадцать тридцать около Тургенева».
Стало быть, покойному Шубину назначали встречу. И судя по тому, что человек не подписался, Шубин этого сообщения ждал и понял бы, от кого оно. Если бы прочитал.
Так, сегодня у нас какое число? Третье июня. А время? Без пяти три. Если очень поторопиться, то можно успеть в город к шести тридцати. А «Тургенев», разумеется, означает памятник русскому писателю Тургеневу (который написал не только «Муму», как думают многие, а еще много всего), расположенный на Манежной площади. Хорошее место, в самом центре города.
Надежда собралась быстро, как солдат на марше. Джинсы, курточка-ветровка, удобные тапочки, довольно объемистая сумка, где множество полезных вещей.
Она сдала ключ на ресепшн, предупредила дежурную, что обязательно вернется либо вечером, либо завтра утром. Девушка сегодня дежурила другая, она была столь любезна, что посоветовала не ждать такси, а попроситься к водителю продуктового фургона, он как раз собирается возвращаться с город. С водителем договорились быстро, он оказался немолодым приличным дядечкой и всю дорогу слушал старую итальянскую эстраду.
* * *Надежда Николаевна пересекла площадь и подошла к скверу, в глубине которого возвышался памятник Ивану Сергеевичу Тургеневу. Бронзовый классик, автор «Отцов и детей», «Дворянского гнезда», «Записок охотника» и все той же бессмертной «Муму», сидел опершись одной рукой на трость и мрачно глядел на молодежь, тусующуюся на Манежной площади.
Надежда взглянула на часы. Ровно восемнадцать тридцать – то самое время, которое указано в сообщении.
На скамье рядом с памятником сидела, обнявшись, влюбленная парочка. Рядом прогуливалась молодая мамаша с коляской и двое симпатичных старичков.
Никто из этих людей не показался Надежде подозрительным, никто, судя по всему, не ожидал встречи с покойным Шубиным. Возможно, автор загадочного сообщения уже узнал о смерти Володи и не придет по вполне очевидной причине…
Надежда еще раз огляделась – и тут увидела на здании по другую сторону площади уличные часы. Они показывали двадцать восемь минут седьмого.
Ну да, вполне возможно, что ее часы немного спешат, подумала Надежда, и неизвестный еще не пришел…
В это время в сквер вошел невзрачный сутулый человек лет пятидесяти. Он быстро взглянул на часы, потом опасливо огляделся по сторонам и подошел к памятнику.
Надежда исподтишка оглядела незнакомца.
На вид ему было лет пятьдесят, и все эти годы оставили на его лице и фигуре неизгладимый отпечаток. Лицо обрюзгшее, с красными прожилками, свидетельствующими о вредных пристрастиях. Редеющие волосы кое-как причесаны, чтобы скрыть намечающуюся плешь. Впрочем, попытка эта была неудачной. Коричневый костюм явно помнил лучшие времена.
В общем, подумала Надежда, малосимпатичная личность. Непонятно, что общего могло быть у этого человека с покойным Шубиным. Единственное, что говорит в его пользу, это точность – он пришел на встречу минута в минуту, ровно в восемнадцать тридцать.
Впрочем, вряд ли из этого можно сделать какие-то далеко идущие выводы. И зачем она сюда пришла? На что рассчитывала? Что хотела предпринять?
Подойти к этому потертому типу и в лоб спросить его: а не знали ли вы, милейший, Владимира Шубина? И не его ли здесь дожидаетесь? И о чем хотели с ним побеседовать?