Евгения Горская - Под защитой высших сил
– Вы отлично доложились, – наклонившись к ней, произнес сидящий справа немолодой мужчина.
– Что?
– Вы отлично доложились, – повторил он и почти незаметно улыбнулся. – Все хорошо, не переживайте.
Лариса не спросила тогда, как он понял, что она… переживает. Ей сразу стало спокойно и даже весело, и она подумала, как расскажет Ракитину о сегодняшнем докладе. А еще подумала о том, что никто из ее одноклассников в думе не только не докладывался, но даже и не бывал здесь, и от этого вернулась привычная уверенность, и Лариса осторожно покосилась на сидящего рядом мужчину. Мужик был ничего, нормальный. Седой, плотный. На светлой в мелкую полоску рубашке, выглядывающей из-под темного пиджака, виднелось еле заметное пятнышко, и Лариса сразу подумала, что он не женат. Потом, когда само собой получилось, что новый знакомый пошел ее провожать, этот вопрос – женат он или нет – беспокоил ее так же сильно, как сейчас вопрос насчет Полины.
Наверное, потому что никто, кроме Володи, не умел одной только улыбкой возвращать Ларисе уверенность в себе.
Владимир оказался неженатым и через несколько месяцев стал ее мужем.
– Володя, – Ларисе хотелось побыстрее покончить с собственными сомнениями, – она в тебя влюблена?
– Кто? Полина? Чушь какая. Она моложе меня лет на двадцать. Что с тобой, Лара?
Лучше бы он этого не говорил. Она, Лариса, моложе Володи всего на десять лет. Раньше она думала, что этого вполне достаточно, чтобы всегда чувствовать себя уверенной в браке с ним, а оказывается…
Впрочем, раньше она вообще об этом не думала. Все ее мысли занимал Ракитин.
– Она брюнетка с раскосыми глазами, да? – уже зная ответ, все-таки спросила Лариса.
– Лара, перестань, – поморщился он. – Что на тебя нашло?
Он отвечал, как отвечал бы любой муж, которого жена мучает необоснованной ревностью, к тому же Лариса видела, что говорить ему трудно, и жалела его, но понимала, что ее спокойной жизни пришел конец.
Ее теперь удивляло, что она считала свою ненормальную жизнь с кучей мужей и Ракитиным в придачу спокойной.
– Как ты себя чувствуешь? – наконец-то через силу спросила она, потершись о его небритую щеку.
Через полчаса, идя по территории больницы к оставленной у ворот машине, Лариса радовалась, что не стерла из записной книжки за ненадобностью номер давнего знакомого: охранника с места своей первой работы, Максима Кутасова. Когда-то Кутасов за ней всерьез ухаживал, чем очень Ларису развлекал. Представить себя рядом с секьюрити она могла только в страшном сне. Тем не менее раза два в год она с ним встречалась, мило болтала за ужином, а однажды даже провела с ним ночь. Как раз перед свадьбой с Володей.
– Макс, – обрадовавшись, что он сразу ответил, сказала Лариса. – У меня к тебе просьба.
– Все, что пожелаешь, – засмеялся он.
– Я хочу знать все о Полине Колыбановой. Работает на заводе «Альстрим». Лет двадцать пять – тридцать. Может, и побольше, но не намного. Сделаешь?
Когда-то Кутасов хвастался своими связями в МВД. Как будто ей было какое-то дело до его связей.
– Попробую, – удивленно произнес он. Хотел что-то спросить, но воздержался. – Это будет стоить денег. Для тебя не очень больших. Только ты не думай, бабки пойдут не мне. Это плата за информацию.
– Да хоть бы и тебе. Макс, ты оцени свои труды, сколько скажешь, столько я и заплачу.
– Не надо, – засмеялся он. – Я готов всю жизнь на тебя работать бесплатно. А за информацию придется заплатить, тут уж никуда не денешься. Сведения нужны срочно?
– Срочно.
– Когда?
– Вчера.
– Понял, – опять засмеялся он.
Лариса швырнула телефон в сумку, постояла, вдыхая влажный воздух осеннего скверика, и поняла, что в офис не поедет.
Пожалуй, впервые в жизни ей не было дела до работы.
Ракитин поставил машину на уже привычное «свое» место, переступил слегка затекшими ногами и не торопясь направился к выходу со служебной стоянки. Камеру, висевшую у въезда, он заметил случайно и не сразу понял, что это такое, и круто развернувшись, направился к будке охранников.
То ли его должность заместителя генерального произвела впечатление, то ли скучающий охранник просто оказался отзывчивым, но уже через пятнадцать минут после недолгих переговоров Ракитин внимательно рассматривал номера проезжающих вечером в прошлую среду мимо стоянки машин. Камера висела удачно, и нужный автомобиль Ракитин нашел быстро.
Какое-то время он тупо рассматривал номер неприметной машины, который помнил наизусть, потому что тот же номер был на очень похожем автомобиле, зафиксированном его мобильным телефоном, когда он наугад водил камерой, стоя на чердаке Настиного дома. Ракитин медленно поднялся, удивляясь полному отсутствию мыслей, вышел из будки и направился в проектный отдел, боясь даже подумать о том, что Насти может там не оказаться.
Вместо привычной тишины из комнаты раздавался смех. Рывком распахнув дверь, Ракитин увидел немногочисленных обитателей проектного отдела, столпившихся около незнакомой круглолицей женщины, которая, казалось, одним своим присутствием заряжает воздух веселой радостью.
– Тебе не надоело дома сидеть? – улыбалась пожилая дама, фамилии которой Ракитин не помнил.
– Сама не пойму, – пожала плечами веселая незнакомка и засмеялась, с любопытством разглядывая Ракитина.
– Здрасте, – поздоровался Денис, решительно взял за руку стоявшую рядом Настю и потащил к двери под удивленными взглядами сотрудников.
Ему нужно было срочно выяснить у нее массу вещей, но спросил он совсем другое:
– Кто это?
– Галина Антоновна Новикова, она у нас раньше работала, а потом на пенсию ушла. – Настя осторожно высвободила руку. – Она к нам часто приходит. Просто так. Повидаться.
Он видел, что она рада незнакомой женщине, и это его слегка задело. Наверное, потому, что ему она так не радовалась.
Он слегка подтолкнул ее по направлению к лестнице, а потом вниз, к собственному кабинету.
– Настя, – пропуская ее в кабинет, начал Ракитин.
Посмотрел на захлопнувшуюся за ними дверь и неожиданно крепко прижал Настю к себе, понимая, что это глупо и преждевременно, и боясь, что кто-нибудь постучит и ему придется ее отпустить.
Настя замерла, она понимала: нужно немедленно это пресечь, и так боялась, что он ее отпустит, что почти перестала дышать.
– Почему?.. – почти неслышно спросил Денис, почувствовав, что она пытается отстраниться.
Она не ответила, но он угадал, в чем дело, и объяснил:
– Это была моя одноклассница.
Он наконец отпустил Настю, а потом не удержался и провел рукой по ее волосам.
– Это моя одноклассница, – вздохнув, повторил Ракитин.
Настя уселась на ближайший стул, и он пристроился рядом.
– Она замужем.
Настя молчала, опустив голову, но он понял, что говорит то, что надо. Ему тоже хотелось спросить ее про «гражданского» мужа, но он не рискнул – боялся услышать то, что ему не понравится. Впрочем, он знал, что не отступится от нее, несмотря ни на каких «мужей».
– Настя, – он помедлил и вздохнул, поражаясь нереальности того, что сейчас скажет. – Убить пытались тебя. Именно тебя.
– Что? – Она совсем не ожидала, что он заговорит про какое-то убийство.
Она думала, что он скажет совсем о другом, и не знала, что ему ответить, и понимала, что все ее мысли последние дни заняты только им одним, и она совсем не удивилась, когда он обнял ее: ведь чувствовать его руки для нее счастье и необходимость.
– Помнишь, я говорил, что за тобой ехала машина? Когда я первый раз пошел тебя провожать?
Она кивнула. Ей не было дела ни до какой машины, ей хотелось слышать, что он не может без нее жить, что ничего подобного с ним никогда не случалось, и только сейчас он встретил свою единственную женщину, и эта женщина она, Настя. Или какую-нибудь другую глупость в том же духе.
– Когда я был на чердаке, сфотографировал двор. Одна машина отъезжала от дома. Я вчера эти фотографии Воробьеву показал, он должен номер пробить по своим каналам, но еще не звонил. Так вот. Сейчас я просмотрел записи с камеры наблюдения на нашей стоянке и увидел ту же машину. Это она ехала за тобой в среду. Настя, таких совпадений не бывает. У кого из твоих знакомых старый серый «Форд»? Посмотри, – он подошел к компьютеру и двинул мышкой, пробуждая экран.
– Ни у кого, – покачала головой Настя, послушно переместившись за ним к компьютеру.
Волосы у него слегка вились, и ей хотелось уткнуться лицом в его склоненную над экраном голову.
«Прекрати, – одернула она себя. Он же не сказал, что жить без нее не может. – Он всего лишь заботливый и надежный начальник. Если бы старый «Форд» ехал за какой-нибудь другой женщиной, а потом кто-то напал на нее, он беспокоился бы точно так же».
– Никуда не выходи из института, – велел он. – Ни при каких обстоятельствах. Вечером я за тобой зайду. Или сама приходи. Поняла?
