Евгения Горская - Под защитой высших сил
– Не думаю. Я, во всяком случае, ей не говорила.
– Значит, не знает, – кивнула Ирина. – Иначе бы побоялась тебя задирать.
– Я хочу пойти в отпуск. С одиннадцатого ноября.
– Ну и отлично. Отдыхай, а мы что-нибудь придумаем. Я не допущу, чтобы из-за какой-то дуры и стервы уходили перспективные специалисты. Даже если бы речь шла не о тебе, я приняла бы меры, а уж тебя в обиду не дам точно. А с новым замом ты познакомилась?
– Угу, – кивнула Настя.
– Симпатяга, да?
– Ир, я хотела у тебя спросить про Левину жену. Мама говорит, вы подругами были.
– Странно, ты второй человек, который меня о ней расспрашивает в последнее время.
– А кто первый?
– Игорь.
– Какой Игорь?
– Ваш Игорь, естественно, – засмеялась главный инженер. – Левин приемный сын.
– Я от него впервые и услышала, что у Левы была жена до тети Лили.
– Странно, что вас это заинтересовало. Обоих.
– Заинтересовало, – подтвердила Настя. – Сама не знаю, почему. Наверное, потому что о ней никто никогда не говорил.
– Мы не были подругами с Алей. – Ирина уставилась в окно. – Насколько я знаю, у Али вообще не было подруг. Она интересовалась исключительно мужчинами. Просто мы работали вместе. Я молодым инженером, а она чертежницей. Больше никого в отделе, подходящих по возрасту, не было, вот мы и оказались… непонятно кем. Но уж не подругами, это точно. Так… В кино иногда вместе ходили, по магазинам. Кстати, с Левой она познакомилась в кинотеатре. И до самой свадьбы тщательно его скрывала.
– Зачем?
– Ну как зачем? – усмехнулась Ирина. – Чтобы не отбили, не дай бог. Правда, я на три года старше Али, а в молодости это очень много значит, но, думаю, она рисковать не хотела. Ну а представить, что кто-то не кинется отбивать холостого мужчину, она просто не могла.
– Она что, была законченной стервой?
– Знаешь, а ведь, пожалуй, нет, – задумалась Ира. – Аля была ничуть не хуже многих других. Просто она не такая, как твой дядя. Как твоя мама. Аля не понимала, что иметь любовника непорядочно и поэтому стыдно. Она считала, что не изменяют мужьям только те, кто никому, кроме своих мужей, не нужен. А вместе с тем она была отзывчивой. У одной нашей сотрудницы погиб сын. Страшное горе. Так Аля помогала организовывать поминки, стояла в очередях за продуктами, собирала деньги на похороны. Она сочувствовала людям, которым плохо. Она только совершенно не выносила, когда кому-то хорошо. Впрочем, людей, которые радуются за других, вообще немного. Нет, она не была законченной стервой, но я все равно жалела Леву, такого умного, интеллигентного. Я ведь знала, что Аля… Как бы поточнее выразиться?.. Мало того, что дурочка, так еще и находится в постоянном поиске.
– В поиске мужчины?
– Угу. И замужество вовсе не являлось этому преградой. Причем мужиков она искала не только для развлечений, для выгодного устройства собственной судьбы тоже. Лева ей подходил, потому что у него квартира в Москве. Потому что не имел детей и не платил алименты. Да и вообще к тому времени она уже боялась засидеться в девках. А получив Леву в мужья, она стала искать более выгодную партию. И почти нашла…
– У нее был любовник?
– И не один. Хотя… Может, она и привирала. У меня тогда никого не было, и Аля любила рассказывать мне о своих мужиках. Ей хотелось, чтобы я ей завидовала. – Ирина не торопясь встала, прошлась по кабинету и уставилась в окно, опершись о подоконник. – Самое обидное, что я ей действительно завидовала.
– А кто у нее последним любовником был, ты знаешь? К кому она хотела от Левы уйти?
– Нет, – покачала головой Ирина, все так же глядя в окно.
– Ира, ты веришь, что она сама?..
– Нет. Не верю, – Ирина, вздохнув, повернулась к Насте. – И никогда не верила. Она бы заставила Леву ее простить. Ну а не простил бы, так жилплощадью поделиться вынудила бы. И алименты платил бы исправно, тут уж она бы постаралась. Не из-за чего было ей из окна бросаться.
– От несчастной любви? – предположила Настя.
– От любви? – усмехнулась Ирина. – Это вряд ли. Вряд ли Аля была способна на любовь. На такую, ради которой расстаются с жизнью.
– Выходит, ее убили?
– Не знаю. Это мог быть несчастный случай. А ты уж не убийцу ли собралась искать?
– Я не умею, – засмеялась Настя. – А то попробовала бы. А Игорь зачем Алей интересовался?
– Понятия не имею. Самой любопытно, с какой стати вы проявляете такой интерес к прошлой Левиной жизни.
– У тебя есть ее фотографии, этой Али?
– Есть, конечно.
– Ирочка, покажи мне, пожалуйста, – попросила Настя. – Мне так хочется на нее посмотреть.
– Ладно, – засмеялась Ирина Анатольевна. – Поищу и принесу. А насчет работы не волнуйся, отдыхай спокойно. Я обязательно что-нибудь придумаю.
Едва проснувшись, Лариса привычно прикинула намеченные на сегодня дела: ничего особо срочного не было, но появиться на работе стоило, хотя бы для того, чтобы подчиненные не расслаблялись. Расслабляться Лариса не позволяла никому – ни подчиненным, ни себе.
Она совсем уже решила ехать в офис, но, облачившись в новый костюм, за сумасшедшие деньги купленный недавно в ГУМе, поняла, что никуда не поедет.
Не сможет она работать, если есть вероятность, что какая-то баба будет дежурить у постели ее мужа, смотреть на него, поправлять одеяло. Улыбаться или, наоборот, плакать.
С чего Лариса взяла, что какая-то женщина мечтает о Владимире, она и сама не понимала. Просто кое-что ей очень не нравилось.
Не нравился уставший голос незнакомой Полины.
И очень не нравилась красотка у окна больничного коридора.
Наличие влюбленной в мужа женщины волновало Ларису гораздо больше его здоровья, и она невесело усмехнулась, мимоходом отметив это. Впрочем, он легко отделался: переломами бедер, ушибами и травмой головы.
Какого черта его понесло на завод?
– Кира, – позвонив секретарше на мобильный, попросила Лариса, – у меня муж в больнице, я сегодня, скорее всего, не приду. Если что срочное, звони.
– Хорошо, Лариса Максимовна, – откликнулась Кира и тихо спросила: – Что с вашим мужем?
То ли Ларисе показалось, то ли действительно Кирин голос прозвучал участливо, и от этого участия Ларисе стало легче. Не так противно, как минуту назад, когда она думала о красотке у окна.
– Он попал в автомобильную аварию. Особенно страшного ничего нет, но…
– Не беспокойтесь, Лариса Максимовна. Я все сделаю. – И опять ей показалось, что Кира искренне ей сочувствует.
– Если что, ты сразу звони.
– Обязательно.
Лариса сунула телефон в сумку, лежавшую на тумбочке в прихожей, и постояла, глядя в зеркало. Зеркало было роскошное, итальянское, Лариса купила его несколько лет назад и до сих пор радовалась. Она вообще радовалась удачным покупкам и никогда не забывала, где и почем покупала свои вещи.
Вещам радовалась, а вот людей вокруг почти не замечала. Ей нравилось быть одной. Сильной, независимой. Она всегда была одинока, даже со всеми своими мужьями. И с Ракитиным она была одна, и это нисколько ее не тяготило.
Сейчас ей совсем не нравилось быть одной.
Сейчас ей хотелось убедиться в том, что ее семейной жизни ничто не угрожает.
Как она и договорилась накануне, Владимира перевели из реанимации в одноместную палату. Не шикарную, но и не такую отвратительную, как все остальные, где несчастным больным приходится терпеть присутствие друг друга.
Почему-то Лариса была уверена, что опять найдет мужа спящим, но он смотрел на нее спокойно и внимательно и даже ободряюще кивнул, когда она замерла в дверях.
– Володя, – не смогла сдержаться Лариса, подходя к кровати. – Кто такая Полина?
– Полина? – удивился он. – Химик.
– Какая она?
– Что?
– Какая она? – терпеливо повторила Лариса, пододвинув к себе стул. – Сколько ей лет?
– Не знаю, – усмехнулся он. Или ей показалось, что усмехнулся? – Не интересовался.
– Володя, прекрати. Ты же прекрасно понимаешь, о чем я спрашиваю. – Лариса знала, что говорить нужно совсем другое, что надо хотя бы поинтересоваться его самочувствием, но выяснить про красотку у окна было для нее сейчас самым важным. Таким важным, что заслоняло собой все остальное.
– Полина Колыбанова талантливый химик.
– Она красивая?
– Не присматривался. – Теперь он отчетливо улыбнулся, и Лариса сразу успокоилась.
Ей незачем беспокоиться из-за других женщин, пока он так ласково и насмешливо ей улыбается.
Собственно, из-за этой улыбки она и выделила его из множества мужчин, с которыми сталкивала ее жизнь.
Она делала доклад в городской думе, рассказывала, как и куда расходовались выделенные на модернизацию производства средства. Оттарабанила выученный почти наизусть текст, ответила на вялые вопросы честно и уверенно, а потом отчего-то разволновалась, как студентка на экзамене. Причин для этого не было, и собственное волнение вызвало у нее только злость на себя саму да на сидящих в зале людей, мимо которых она пробиралась после доклада к своему месту. Очень хотелось пить, Лариса терпеливо ждала перерыва в заседании и от этого злилась еще больше.
