Светлана Алешина - Королева черного золота
Кроме того, в некрологе о смерти Венглера сообщалось, что попрощаться с телом усопшего можно также у него дома. Был предусмотрительно указан и домашний адрес. Немного подумав, я вытащила записную книжку и записала его туда: наверняка пригодится для чего-нибудь.
Тем временем оперативники пришли к выводу, что здесь им делать больше нечего, и собрались уезжать. Нам тоже было пора отправляться восвояси, я не без самоиронии размышляла, насколько справедливо в данном случае выражение: «не солоно хлебавши». Майор Белоглазов галантно распахнул передо мной дверцу потрепанного милицейского «уазика», приглашая сесть первой, но я замерла на пороге машины, одна навязчивая мысль вдруг овладела мной.
– Так, ребята, я не еду! – заявила я решительно. Все присутствующие посмотрели на меня озадаченно.
– Слушай, Ирина, мне домой пора, – заявил недовольным тоном Павлик.
– Нас средь бела дня здесь ограбили, а ты хочешь вечером тут остаться? – вторила ему Казаринова. – Вообще с ума, что ли, сошла? Лично я теперь в этих местах иначе, как в сопровождении милиции, ни за какие тысячи не появлюсь!
– Ну, поезжайте, – сказала я твердо. – Я же вас не держу, правильно? Лично я остаюсь здесь. Так надо!
Лерочка Казаринова обиженно хмыкнула и скроила презрительную гримасу. Видимо, решив, что я окончательно сдурела, она махнула рукой и первой полезла в милицейский «уазик». Павлик, недолго думая, последовал за ней. Валера и Костя Шилов остались стоять рядом, выжидательно глядя на меня. Майор Белоглазов, видя, что мы трое не садимся, махнул рукой, пробормотал себе под нос что-то вроде: «Да ну вас всех на хрен, своих проблем полно!» – и тоже полез в машину. Дверь ее с оглушительным грохотом захлопнулась, мотор взревел, «уазик» резко тронулся с места, покатил по пустынной дороге и вскоре скрылся из виду. Мы остались втроем посреди небольшой заасфальтированной площадки-парковки перед проходной. Над нами раскинулось широкое густо-синее вечернее небо; несколько расположенных у самого входа на завод уличных фонарей лишь немного прогоняли ночной мрак, за бетонной стеной деловито сопел и гудел крекинг-завод.
В стороне, у самого края асфальтовой парковки, где в этот поздний час стояло всего две машины, я заметила лавочку, почти скрытую от постороннего взгляда раскинувшейся кроной старого клена, и предложила пойти и сесть там. Ребята молча, беспрекословно подчинились.
– Ирина, у тебя что, есть идеи? – доверительно спросил Валерий Гурьев, когда мы уселись на жесткую деревянную лавочку.
– Нет, Валера, – сказала я грустно, – одни только сомнения. Или, если хочешь, на старости лет я решила поискать себе приключений, сижу в бандитском районе, вдали от мужа, в компании двух молодых мужчин.
Валера довольно ухмыльнулся, Костя Шилов смотрел на меня по-прежнему внимательно и очень серьезно.
– Я все пытаюсь понять, – сказала я, – что у них там могло быть в этих пакетах? Не молотое же это сено, в самом деле!
– Говорю тебе, это марихуана, – беспечно ответил Гурьев. – Что еще имеет смысл перевозить так тайно?
– Марихуана? – переспросила я недоверчиво. – И они нагло, средь бела дня, доставали эти пакеты со дна цистерны?
– Ну а почему нет? – пожал плечами Валера. – Что, там, на заводе, очень людно?
– Да я бы не сказала… Все равно, увидит кто-нибудь, пристанет с вопросами, что это, для чего, где взял…
– И получит по репе! – добавил Валера с обычной своей ухмылкой. – Ты с этим просто не сталкивалась, а вообще, любого человека запугать элементарно просто. Взбучить один разок как следует, сказать, что, если в милицию нажалуется, вообще отдаст концы, никто его не спасет, – и все. И не пикнет!
– Персонал целого завода ведь не изобьешь, правильно? – возразила я. – А если они этим бизнесом будут заниматься постоянно, на заводе будут все про это знать, и тогда обязательно рано или поздно информация в милицию просочится.
– Но доказательств у нее никаких не будет! – возразил Валера Гурьев.
– Оперативники могут нагрянуть с обыском…
– И ничего не найдут! – заявил Валерий жестко. – А тем немногим, что найдут, ни у кого заниматься желания не будет. Ты же знаешь, как они там, эти опера, загружены работой!
Мы умолкли. Логика Гурьева казалась мне непробиваемой, спорить с ним было бесполезно.
– Интересно, откуда прибыли эти цистерны с нефтью, – вздохнула я.
– Из Чечни, наверно, – легкомысленным тоном предположил Валера. – В Чечне черт знает какой криминал сейчас орудует, из-за войны безнаказанно шурует, там наверняка есть перевалочные базы торговцев наркотиками.
– А нефть-то они откуда в Чечне взяли? – удивилась я.
– Из земли выкачали! – со смехом отвечал Гурьев. – В Чечне крупнейшие месторождения нефти в нашей стране, если хочешь знать. Я слышал, что оттуда в наш город нефть по железной дороге возят. Потому что нефть с местных месторождений поступает по нефтепроводу, это я совершенно точно знаю!
– А у нас в области тоже месторождения нефти есть? – Мое удивление было искренним. – Я знала, что у нас есть нефтепровод, но почему-то думала, что по нему нефть гонят откуда-нибудь из Сибири…
– Нет, это из местных месторождений, – возразил Валера. – Их у нас даже очень много, и нефтяных, и газовых!
– Тогда зачем же нам эта нефть из Чечни? – не унималась я. – Что, нам своей мало?
– Наша нефть плохая, – сказал Костя Шилов. – Уж не знаю, чем именно, но слышал, что чеченская нефть намного лучше. Например, делать авиационный керосин предпочтительнее именно из чеченской нефти, какие-то в ней есть преимущества.
– А, я слышала, слышала про это! – воскликнула обрадованно я. – Мне Щеглов про это уже трепался сегодня во время нашего застолья на крекинг-заводе.
– Ну, вот и отлично, тогда ты все знаешь, – сказал Валера Гурьев. – Потому-то чеченскую нефть и возят цистернами по железной дороге, это недешево, но в этом есть смысл.
– Хорошенькая, однако, картина получается! – возмутилась я. – Возят в наш город цистерны с нефтью, вместе с нею – пакеты с наркотиками. Затем их, наверное, вскрывают, развешивают на более мелкие партии. А куда при этом смотрит милиция, вот что вы мне скажите!
– Стой-ка, Ирина, – Валера задумчиво посмотрел на меня. – У меня есть один знакомый лейтенант из отдела борьбы с незаконным оборотом наркотиков. Сейчас я ему позвоню и спрошу, не попадалась ли ему марихуана, упакованная в полиэтиленовые пакеты со следами нефти снаружи.
Он вытащил свой мобильный и стал звонить кому-то, мы рассеянно слушали реплики Валеры, из которых, впрочем, выходило, что никаких таких пакетов местный отдел борьбы с незаконным оборотом наркотических средств не видел.
– Да, там все чисто, – сказал наконец Валера, засовывая свой телефон обратно в карман. – Значит, хорошо прячутся, заразы!
– Однако полиэтиленовый пакет, перемазанный нефтью, – заметная штука, – возразила я. – Если этот канал работает достаточно активно, таких пакетов должно быть множество.
– Самое главное, с ними у самих перевозчиков много возни, – сказал молчавший до сих пор Костя Шилов. – Выгрузить, перегрузить, привезти… Пока все это сделаешь, в нефти как свинья перемажешься.
– Что наш Павлик и снимал сегодня на видеокассету, которую у него потом отобрали, – сказала я.
– Да, не зря этот рабочий, который по цистернам лазил, так матерился, – довольно ухмыльнулся Валерий. – Ему-то, наверное, больше всех досталось!
Я улыбнулась рассеянно. Мне не давало покоя одно соображение, и я сказала:
– Пакеты с марихуаной, перемазанные нефтью, не всплывали до сих пор ни разу во время милицейских проверок, правильно?
Валера кивнул.
– Этот факт можно объяснить по-разному, – продолжала я. – Во-первых, это может быть никакая не марихуана, и мы тут с вами гадаем на кофейной гуще. Во-вторых, это самая первая партия марихуаны, переправленная таким способом, и те пакеты, что видел Павлик, единственные, существующие в природе. И в-третьих, перевозчики марихуаны освобождаются от пакетов прямо здесь, на крекинг-заводе, где столько всего перемазанного нефтью, что на это просто никто не обращает внимания.
– Молодец, Ирина, ты гений! – восторженно воскликнул Валера Гурьев. – Третий вариант самый правдоподобный, он, между прочим, прекрасно объясняет, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор с похищением старой телевизионной аппаратуры Павлика.
– И, может быть, с убийством Сергея Викторовича Венглера, – тихо, словно про себя, добавила я.
Ребята удивленно посмотрели на меня.
– Ты думаешь, что это убийство? – спросил, озадаченно глядя на меня, Валера Гурьев.
– Я только предполагаю, – сказала я. – Официальная версия причины аварии, которую выдвинуло руководство крекинг-завода, выглядит очень сомнительно. Впрочем, версия о взрыве как злом умысле также не имеет пока никаких конкретных подтверждений. Но зато, если окажется, что в пакетах из цистерн была именно марихуана и след ведет к наркобизнесу, то версия об убийстве Венглера получает вполне правдоподобный мотив.
