Светлана Алешина - Королева черного золота
– Почему, почему… – недовольно проворчал Кошелев. Он снял трубку внутреннего телефона, набрал какой-то номер, грозно сказал в нее: – Это Кошелев! Водителя Шилова пригласите ко мне в кабинет, пожалуйста! Что? – Выражение его лица изменилось. – С утра еще не появлялся? А почему? Понятно, спасибо…
Он положил трубку, растерянно оглядывая нас.
– Слышали? С утра весточки от него ждут! – Кошелев с досадой поморщился. – Чертовщина какая-то, однако, происходит! – сказал он после паузы. – Аппаратуру отобрали, водитель исчез… Ну, что скажешь, Гурьев? Криминал – это по твоей части!
Валера Гурьев, до сих пор молча слушавший наши разговоры, важно откашлялся.
– А что, ценность украденной аппаратуры велика? – как бы между прочим поинтересовался он.
– Я тебе что, завхоз? – проворчал в ответ Кошелев. – Уж не меньше десяти тысяч вся эта хренотень наверняка стоит, можешь быть уверен!
– Всего-то десять тысяч? – Гурьев высокомерно пожал плечами. – Ради таких копеек настоящие криминальные элементы даже не почешутся! Уж точно не станут рисковать разбойным нападением средь бела дня, уверяю вас!
– Однако ж рискнули, как видишь! – произнес Кошелев грозно. – И вполне успешно!
– Я поняла тебя, Валера, – сказала я негромко. – Ты хочешь сказать, что аппаратуру украли не ради нее самой, а ради чего-то еще, более важного. Но вот только ради чего?
– В том-то весь вопрос! – сказал, ухмыляясь, Гурьев.
– Это Павлика надо спрашивать, – сказала насмешливо Лера. – Что у него там за сокровища были, что даже таких матерых преступников привлекли…
– Да ничего особенного!.. – обиженно вскипел Павлик. – Обычная телекамера, южнокорейская… Правда, почти новая. Ну не знаю, такую купить в магазине проще, чем украсть с риском быть пойманными. Вон она в магазине на Привокзальной площади продается, бери не хочу…
Он хотел еще что-то добавить, но осекся, замер с открытым от изумления ртом, уставившись на дверь. Мы тоже оглянулись туда и тоже изумленно застыли. Потому что, пока мы увлеченно спорили, дверь кошелевского кабинета незаметно приоткрылась, и на ее пороге возник Костя Шилов с самым виноватым, какой только может быть, видом. Мы так и ахнули.
– Смотрите, «видение в лаптях»! – воскликнул Кошелев, довольно потирая руки. – Ну-с, молодой человек, проходите, рассказывайте, где это вас черт носил, пока вашу съемочную группу грабили матерые бандиты…
Костя послушно закрыл дверь, прошел к столу, несмело остановился посередине кабинета. Мне показалось, что он уже в курсе всего случившегося с нами.
– Понимаете, Евгений Васильевич, со мной какая-то чертовщина произошла, – начал он.
– Опять чертовщина! – радостно воскликнул Кошелев.
– Да, – поспешил заверить Костя. – Я знаю, вы мне не поверите…
– Ну почему же? – возразил Кошелев. – Смотря как будете врать!
– Понимаете, – невозмутимо продолжал Костя, – я стоял возле проходной, ну, в смысле, сидел в машине, книжку читал… Вдруг ко мне подъехала какая-то машина, темно-синяя «шестерка», оттуда выскочили трое в камуфляжных куртках и черных масках. Главное, так быстро все произошло, я и очухаться не успел, как они уже вытащили меня из машины, дали чем-то тяжелым по голове, и я больше ничего не помню. А когда очнулся, смотрю, я лежу на заднем сиденье в машине, а сама она стоит в каком-то узком дачном проулке… Ну, пока я из этих проулков выбрался, пока сориентировался, пока доехал до проходной завода, мне там сказали, что съемочная группа уже ушла.
Костя смущенно умолк, робко глядя на нас, словно прося прощения за свою неловкость. Мы все некоторое время ошарашенно молчали.
– А про то, что произошло с вверенной вашему попечению съемочной группой после того, как они вышли с проходной завода и направились к автобусной остановке, вам, конечно же, ничего не известно? – спросил, саркастически улыбаясь, Кошелев.
– Почему неизвестно? – возразил Костя Шилов. – Я как сюда приехал, мне в гараже все уже рассказали. Кошмар, что делается в нашем городе! – И он снова оглянулся на меня с виноватым видом.
Кошелев тяжело задумался, потом кивнул, жестом указав Косте Шилову на стул. Тот послушно и с видимым облегчением уселся. Мы помолчали.
– Снова темно-синяя «шестерка», – заметил Валера Гурьев задумчиво. – Слушай, а те трое, которые на тебя напали… Костя, ты успел разглядеть их, запомнил, как они выглядели?
– Лица – точно нет, – поспешил заверить тот. – Я же вам говорю, у них на голове какие-то черные маски надеты были. И потом, они так неожиданно сзади подскочили…
– И что, значит, вообще ничего не запомнилось?
Костя задумался.
– Ну, двое из них вроде как огромного роста, типичные амбалы такие, высокие, широкие, как бочонки… – Наш водитель немного помялся. – А у третьего на пальце золотой перстень был…
– Золотой перстень? – в изумлении переспросила я.
– Да, – подтвердил Костя, – здоровый такой, с печаткой…
Мы с Валерой понимающе переглянулись.
– Итак, без всякого сомнения, это действия одной компании, – подвел итог Валерий. – Кстати, – спросил он, – номерные знаки этой «шестерки», я надеюсь, вы потрудились записать?
– Номерные знаки? – Мы все так и ахнули. В самом деле, как же это мы про них забыли!
Мы все трое, я, Лера и Павел, недоумевающе переглянулись друг с другом, чувствуя, что не понимаем в этой истории вообще ничего.
– Слушай, Валера, – вспомнила я. – Что-то никак не могу понять, как они даже выглядели, эти номерные знаки. Будто их вовсе не было.
– Вот-вот! – подтвердила Лера. – Я эту «шестерку» как сейчас вижу, вот она стоит, и те трое бандитов из нее выскакивают. А что у нее на месте номерных знаков было, не помню, так, какое-то черное пятно.
– Серьезно? Точно черное? – переспросил Валера с ехидной ухмылкой. – А не белое?
– Черное, – повторила Лера тихо и печально.
– Ну а ты, Костя, что по этому поводу скажешь? – повернулся Гурьев к Шилову.
– Ничего, – Костя покачал головой. – Говорю тебе, я книжку читал. А они сзади подъехали. Я мельком глянул – синяя «шестерка», а потом снова в книжку уткнулся.
– Значит, все, что мы видели, это черное пятно вместо номера, – подытожил Валера Гурьев.
– Ну, значит, Ирина Анатольевна права, их там не было вовсе, этих номеров! – воскликнул Костя Шилов. – Они, наверное, попросту сняли их, когда на дело отправились, и все! Место там пустынное, гаишников в радиусе трех километров ни одного. А встретится, остановит их – ну и что? Дадут ему на рыло, сколько попросит, он их и отпустит. Ничего подозрительного они с собой не везут, так, какую-то телеаппаратуру…
Валера посмотрел на нашего шофера с ехидной ухмылочкой, как бы удивляясь, когда это Костя научился так рассуждать. Однако потом кивнул в знак согласия: то, что говорил Костя, выглядело весьма логично и правдоподобно.
– Ну, прямо детективный сериал какой-то, – Кошелев саркастически усмехнулся. – Смотрите-ка, они даже потрудились заранее нейтрализовать Костю Шилова, чтобы шуму меньше было. И это все ради каких-то десяти тысяч рублей!
– Каких десяти тысяч рублей? – не понял Костя.
Пришлось ему рассказывать все наши сомнения и доводы по поводу соизмеримости ценности украденной аппаратуры и риска быть пойманными на месте преступления. Костя слушал внимательно и, видимо, с нашими соображениями полностью согласился.
– Вот задача, Костя, – сказал Валера Гурьев после того, как тому все объяснили. – Из-за чего некие таинственные преступники решают украсть не новую и не самую лучшую в мире телевизионную аппаратуру методом разбойного нападения? Сейчас в криминальном мире крутятся такие деньги, что десять тысяч рублей за аппаратуру – гроши, ради которых не стоит рисковать разбойным нападением!
– Значит, им нужна была не аппаратура! – убежденно заявил Костя.
– А тогда что? – огрызнулся Павлик. – У меня там больше ничего не было!
– Было! – тихо, но отчетливо сказала я. Все присутствующие посмотрели на меня с напряженным ожиданием. – У тебя, Павлик, там была видеокассета, на которую ты снимал внутренности крекинг-завода. Ведь ты снимал, Павлик, правда?
– Ну, снимал, – Павлик смотрел на меня недоумевающе. – Там нечего особенно и снимать-то было, просто закопченный цех, и все…
– Это для тебя ничего особенного, – заметил Валера. – Значит, там было что-то такое, что преступники не хотели, чтобы оно было заснято. Павлик пожал плечами, считая нас не иначе как недоумками. Слышно было, как он бормотал себе под нос: «Да ну, не было там ничего особенного. Цех как цех…»
– А ты только в цеху снимал? – вдруг спросил Валера Гурьев.
– Почему? Нет, – Павлик пожал плечами. – Что я там, в цеху, снимать буду? Как этот тип с Леркой заигрывает? Я вышел во двор, в смысле, через другую дверь, не ту, через которую мы зашли.
– Постой, какую дверь? – не поняла я. – Там больше никаких дверей не было!
