Фридрих Незнанский - Стрельба по «Радуге»
Уткин хмыкнул и ответил:
— Разумеется, идет, какой разговор. Вы меня тоже извините, это, наверное, от волнения. Да и досталось нам сегодня с Сережкой по первое число. Даже врачам мало не показалось. Отсюда, вероятно, и такая реакция. Но я вас внимательно слушаю и сделаю буквально все, что вы посоветуете. Тут ведь чистой воды уголовщина, а вот как доказывать, я не знаю. И Сережка — тоже, мы оба никогда не судились ни с кем. Все, молчу, — он громко выдохнул воздух, как спущенный шарик.
— Я буду краток. Ваши заявления, от обоих, вы должны будете завтра с утра, часам к девяти, привезти на Большую Дмитровку, пятнадцать, в здание Генеральной прокуратуры. На проходной будут предупреждены о вашем прибытии, и вас проводят в приемную зама генерального. Там оставите свои заявления и ответите на все интересующие Меркулова вопросы. Хочу добавить при этом, что делается это в порядке, что называется, большого исключения. Сам Меркулов никакими частными жалобами не занимается, в прокуратуре есть секретариат, и он определяет, куда направить то или иное письмо. Почему, я считаю, нужно именно так поступить с вами? Отвечаю. Ваш случай далеко не новый, прецедентов сколько угодно, и сам я, относительно недавно, работая еще в Генеральной прокуратуре, да и позже, в частном охранном агентстве, занимался этими вопросами, и даже кое-кого отправил на нары. Ваш случай — из той же серии. Но разница в том, что в роли захватчиков выступают весьма ответственные в прошлом лица, работавшие в силовых и правоохранительных органах. И это, кстати, — тоже не прецедент, но, тем не менее, данный факт наталкивает на определенные размышления.
— Извините, Александр Борисович, а каким образом мы?..
— Тоже, разумеется, объясню. Не торопитесь, я еще не закончил.
— Простите…
— Ваши друзья, они как? Я имею в виду, насколько располагают своим временем?
— Так они наши же сотрудники, поэтому с посещением нет проблем.
— Хорошо. А сколько времени они собираются, или могут, вас охранять? Речь не только о вас с Гусевым, но и о ваших женах, безопасность которых, как я понимаю, у вас вызывает гораздо больше беспокойств, чем ваша собственная?
— Я не могу сказать, но они сказали, что до утра. У них же и свои дела завтра, и свои семьи, а теми мы рисковать тоже не собираемся, вы понимаете…
— Значит, могу предложить вам такой вариант. Но предупреждаю заранее, что его предлагаю вам не я, у меня, в смысле, у нас, в агентстве, забот выше крыши, а Меркулов. Он считает, что на период рассмотрения ваших заявлений вам потребуется не случайная, то есть, не любительская, а профессиональная защита. Как это делается, знаем мы. Но наша помощь, сами понимаете, не бесплатная. Правда, и не так дорого, как иной раз представляется. Если вы решите прибегнуть к помощи агентства «Глория», то мы заключим договор и определим сумму. Все это делается официально. А в данном случае, как мне представляется, такая защита необходима вам не столько как господам Уткину и Гусеву с их супругами, сколько генеральному директору и председателю совета директоров. Сюда же входит и обеспечение безопасности членов их семей.
— Господи! — воскликнул Уткин. — Да какие могут бьггь сомнения! Конечно! Нас устроят любые ваши условия!..
— Ну и хорошо. С этим покончили. Далее. Завтра с утра мы будем у вас и окончательно все обговорим. Сегодня ночью никуда не бегайте, во дворы не выскакивайте, даже если ваши машины станут орать благим матом, двери заприте, спите спокойно и на звонки не отвечайте. Заодно подумайте, куда бы вы могли на время переправить ваших жен. Если у вас нет подходящего места, тогда попробуем мы обеспечить их безопасность и тайну пребывания.
— Александр Борисович, мы с Сергеем будем просто очень вам благодарны! Ни о каких там суммах не беспокойтесь. Уж если эти мерзавцы потребовали с каждого из нас расписки на несколько миллионов, то вы понимаете, что разговору здесь и, тем более, торговли какой-то, быть просто не может. Заранее согласны. А с Сергеем я сейчас же переговорю. Да, тут еще один такой факт, мне он представляется важным.
И Уткин рассказал Турецкому о телефонных звонках Грошева-младшего, который будто проверял, чем занимается Николай Петухов, финансовый директор. Сказал и о том, почему Николай не высказывает опасений по поводу себя и семьи: он же ни в чем не возразил Грошеву-младшему и со всеми его требованиями согласился безропотно, прекрасно зная, что ни одна его подпись под документами, к которым он не имеет прямого отношения, недействительна. Вероятно, именно это кроткое поведение и спасло его от избиений. А все остальные свои действия, в частности в госпитале, он совершил так, что его никто не видел, даже свои. На всякий случай. Он хоть и толстый, и кажется неповоротливым, но на самом деле быстрый на ногу и ловкий. И дома он оказался вовремя, как раз к моменту проверки. Поэтому он пока и за свою семью не беспокоится. Преследовать его бессмысленно, он не владеет акциями, а является в производственном объединении всего лишь высокооплачиваемым служащим.
— Хотя, я думаю, — закончил Уткин, — что в нашей ситуации нельзя ничего твердо гарантировать. Но это уже — моя личная точка зрения.
— Что ж, подведем итог, — сказал Турецкий. — Ваши соображения лишний раз подтверждают мое убеждение в том, что вы, ну, и мы, соответственно, имеем дело с умным и достаточно изощренным в своих действиях противником. Значит, и вести себя надо соответствующим образом. Ну, а способ маскировки, это уж мы сами вам подскажем. Нам не впервой, — он успокаивающе рассмеялся. — Тогда будем считать, что в вашу игру, которую вам навязали недавние коллеги, включились новые игроки. Но им, старым игрокам, этого до поры до времени знать совсем необязательно. Договорились? И еще один вопрос решите сами и непременно сегодня: утрясите окончательно ваши семейные проблемы, с тем чтобы ваши супруги согласились временно, повторяю, принять наши условия, и завтра с утра мы не теряли бы даром драгоценного времени. Иначе мы не сможем обеспечить их безопасность. Говорю вам это сейчас, Павел Степанович, как профессионал. И прошу учесть, что там сидят тоже профи высшего порядка. Так что война вам предстоит нелегкая. А засим, если нет вопросов, готов пожелать вам и вашим друзьям спокойной ночи.
Ему показалось, что Уткин был растроган проявлением такой заботы. Но, оказалось, что еще больше «растрогалась» Ирина.
— Шурик, да ты же у меня дипломат! Министр иностранных дел! Нет, с этой минуты я просто бессильна в чем-либо возразить тебе!..
В ответ Турецкий хищно зарычал и прижал жену к себе с такой силой, или страстью, что бедная женщина застонала. Тоже неизвестно, от чего: от боли или от аналогичной страсти…
Глава четвертая
УТОЧНЕНИЕ ПОЗИЦИЙ
С утра у него сильно болела голова. Не удержался вчера Григорий Александрович, достал из буфета бутылку коньяка и основательно ее ополовинил. Жидким чайком заглотнул: готовить какую-либо закуску не было ни сил, ни желания. Так и заснул, фактически не раздеваясь. Почему, сам не знал. А разбудил настойчиво «пиликавший» прямо возле уха сотовый телефон. Нашарил рукой трубку, лежащую рядом, на разложенном диване, нажал «плей» и стал слушать.
— Григорий Александрович!
Снова этот Петька. О чем он? Мозги врубились не сразу, потому что хотелось пить. И он, слушая вполуха, нашел глазами на столе пустую коньячную бутылку. Подумал отрешенно, что в ней же вчера еще наполовину коньяка оставалось, где же он? Неужели сам и выпил? Ну, блин… давно он за собой такой дури не замечал… Это он — на голодный желудок! Так ведь ни черта вчера и не пожрал, все собирался да откладывал…
— Погоди, — недовольно пробурчал он в трубку. — Повтори, я ничего не понял. Кто и куда поехал? Давай сначала и медленно…
Но то, что он услышал из «медленного» рассказа охранника, повергло его в шок.
Охранники, как он понял, прибыли на место в семь утра, обычно руководство «Радуги» появлялось в офисе к восьми, так что самое время проследить, кто будет выходить и кто останется дома. Но произошла неожиданность. Никто долго не появлялся, и никакого движения не наблюдалось. Стали ждать. Уж извелись было, когда только в восемь часов к дому Гусевых подъехали сразу две машины с тонированными стеклами. И тут же из подъезда вышли те оба и быстро сели в первую машину — черную «ауди», серый джип «паджеро» сопровождал первую.
Петр и Федор, сидевшие вдвоем в своей «тойоте», могли бы поклясться, что в обоих «тачках» находилась братва. Или кто-то очень «крутой».
Затем обе машины, номера у которых были очень грамотно запачканы так, что ничего невозможно было разобрать, подъехали к дому Уткина, и в его подъезд ушли Гусев и неизвестный мужик, примерно такого же роста и сложения. Вот тут Федор стал звонить Грошеву, но его «сотовик» не отвечал, может, батарейка разрядилась, так они подумали и стали выжидать. А Степан с Олегом отъехали на улицу, чтоб, если потребуется, «вести» этих и узнать, куда они направляются.
