Лилиан Браун - Кот, который плыл вверх по ручью
На автостоянке не осталось ни одного свободного места, и Квиллеру пришлось воспользоваться пресс-картой, чтобы припарковаться рядом с именитыми согражданами. В вестибюле было полно зрителей, настолько взволнованных, что они всё никак не могли отправиться на свои места в зрительный зал. Квиллер протолкался сквозь толпу, кивая и раскланиваясь.
По пути ему попался прилавок с трёхцветными пиратскими гольфами, выручка от продажи которых должна была хотя бы частично покрыть расходы хорового клуба. Предсказывали, что гольфы будут пользоваться большой популярностью у туристов.
Квиллер предался своему любимому пороку — начал подслушивать.
— Мне всегда нравились пираты! Они такие дружелюбные!
— А мне — полицейские. Они такие добрые и застенчивые.
— Вот Элизабет Харт. А где же Дерек Каттлбринк? Они же всегда вместе.
— А вон доктор Преллигейт с тем дизайнером интерьеров.
— Только не смотрите туда, но этот мужчина с усами — мистер К.
Когда он направился по проходу в пятый ряд, то пожалел, что с ним сейчас нет Полли. Она знала эту оперу наизусть. Кто же будет сидеть с ним рядом — если только Кэти удалось пристроить его билет? К его удивлению, это была сама Кэти.
— Я никогда не слушала оперу и решила, что это будет полезно для пополнения знаний.
— Ну это, знаете ли, не «Паяцы» и не «Тоска». Это музыкальный фарс. Вам нравится фарс?
— Не знаю. А что это такое?
Она была откровенна и жаждала знаний, чем восхитила Квиллера.
— Это комедия, в которой к смешному подходят серьёзно. Приготовьтесь забыть про здравый смысл.
— Звучит забавно, — заметила она невозмутимо. — А о чём там идёт речь?
— Вы знаете Пензанс?
— Не думаю.
Ему пришлось перейти на скороговорку. Оркестранты застыли в ожидании. Опоздавшие торопились занять свои места.
— Это город на побережье Англии — когда-то излюбленное место сборищ пиратов. Юноша по имени Фредерик, которого собирались отдать в обучение к лоцману, по ошибке стал пиратом из-за того, что его нянька плохо слышала. Теперь, когда ему исполнился двадцать один год, он освободился от контракта. Его няня, которая с горя последовала за своим питомцем к пиратам, также покидает их, чтобы сопровождать молодого хозяина. Её партию поет Ханна Хоули, которая живёт в одной из хижин «Щелкунчика».
— Вы писали о миссис Хоули в своей колонке на этой неделе! — воскликнула Кэти. — Мне бы так хотелось взглянуть на её мебель для кукольных домиков!
Дядюшка Луи, как ласково называли дирижера, занял своё место и, озорно улыбаясь, раскланялся с публикой. Затем он повернулся к оркестру, дважды постучал по пюпитру дирижерской палочкой, поднял обе руки, и зазвучала увертюра. Публика улыбнулась при первых же нотах, предвкушая замечательное зрелище. Только Кэти не знала, чего ожидать и как реагировать.
Поднялся занавес, и перед зрителями предстали жизнерадостные пираты, празднующие освобождение Фредерика. На всех были красные платки и знаменитые полосатые гольфы. Бедная Рут, находившаяся у них в услужении, выглядела дурно одетой кубышкой — ей под костюм подложили толщинки.
— Это миссис Хоули? — прошептала Кэти. После соло Рут, в котором она объясняла свою ошибку, зал разразился овацией — и не только потому, что тут было полно Хоули и Скоттенов.
Другим любимцем публики стал строгий генерал-майор с деревянной походкой. Его выходная ария тоже восхитила зрителей. Красивые генерал-майорские дочери (двенадцать хористок) прогуливались по берегу в длинных платьях, шляпках и перчатках. Одна из них, лирическое сопрано, влюбилась в бывшего пирата, романтического тенора. Ну что же, пока что недурно. Квиллер бросил взгляд на Кэти. Она сидела с серьезным видом, пополняя свои знания.
Затем возникли драматические коллизии. Другие пираты (двенадцать хористов) захотели жениться на дочках генерал-майора. Между тем ошибка, допущенная при чтении особых условий контракта Фредерика, напечатанных мелким шрифтом, привела к тому, что он слишком рано освободился. А генерал-майор вероломно солгал как раз перед концом первого акта. Занавес опустился.
Оживлённая публика поспешила в фойе — освежиться стаканчиком пунша в антракте.
— Я иду в фойе, — объявил Квиллер. — Не хотите ли размять ноги? — Пока что он избегал спрашивать Кэти, что она думает об опере. Вместо этого он сказал: — Я узнал от Роджера Макгиллеврэя, что вы будете девушкой из салуна в историческом шоу. Каким образом вы туда попали?
— Мой бойфренд играет одного из сплавщиков. Они прибыли из французской Канады, чтобы весной сплавлять брёвна вниз по течению. Он изучает в колледже романские языки, так что говорит по-французски. На них будут красные шарфы и красные вязаные шапочки.
— А что будут делать девушки из салуна?
— Слоняться по залу, а посетители должны с нами заигрывать.
Квиллер не успел проронить ни слова, как появились Абернети. Он представил им спутницу:
— Это Кэти, она работает в «Щелкунчике». Простите, Кэти, я не знаю вашей фамилии.
— Хупер, из Тронто-Бич.
Нелл оживилась:
— А я Купер, из Пёрпл-Пойнт. Мой кузен женился на одной из Хуперов.
— Это была моя тетушка! Я гуляла на той свадьбе — там ещё взорвался свадебный пирог! — Она прилагала усилия, чтобы не расхохотаться.
Нелл совсем развеселилась.
— Предполагалось устроить фейерверк, но что-то не сработало, и загорелась скатерть. Моя кузина вылила на неё пунш с шампанским!
— Все так кричали!
— Мать невесты упала в обморок!
Женщины просто давились от смеха, а мужчины поглядывали друг на друга, качая головой.
Наконец Нелл удалось взять себя в руки, и она пояснила:
— В «Пикакском пустячке» материал об этой свадьбе был дан под заголовком «Свадьба Хупер-Купер», и автор его ни словом не обмолвился о взрыве. Теперь все пышные свадьбы мы называем «настоящий Хупер-Купер»!
— А почему это происшествие не кажется смешным мне? — спросил Квиллер.
Женщины ответили хором:
— Потому что вас там не было!
Свет мигнул, призывая зрителей занять их места. Когда они двинулись в актовый зал, Нелл напомнила:
— Не забудьте о ланче МОК, Квилл.
— А у вас будет фейерверк? — спросил он. Ему хотелось также узнать, каким образом она связана с колледжем, но сейчас было неподходящее время.
Пока они с Кэти ждали, когда погаснет свет и дядюшка Луи вернётся за дирижерский пульт, она спросила:
— Что происходит во втором акте?
— Обман, месть, интриги — и счастливый конец. Пираты сражаются с полисменами, которые побеждают в силу лучшей технической оснащенности. — Он вручил Кэти буклет. — Почитайте это дома, и вы оцените вольные рифмы У. Ш. Гилберта.
— Спасибо. Это нужно вернуть?
— Нет. Это часть вашего образования.
Когда закончился последний хор, бурно выражавший ликование, зал взорвался аплодисментами.
Кэти радовалась, что пираты в конце концов оказались приличными людьми.
— Таковы уж Гилберт с Салливаном.
— Мне ужасно понравились их гольфы!
Она считала, что полисмены бесподобно выглядели, с этими своими шлемами и начищенными до блеска медными пуговицами.
— Но мне было так жаль бедняжку Рут!
— Не печальтесь понапрасну. В конце она уходила со сцены под ручку с шефом полиции и подмигивала залу.
Ханна Хоули была звездой этого шоу — и не только потому, что в зале собралось полно Хоули и Скоттенов.
Подъезжая к хижине, Квиллер услышал негодующий хор: ему напоминали, что он должен возместить пропущенную трапезу. Он автоматически осмотрел помещение на предмет урона, нанесённого кошками, — точно так же, как Ник Бамба после отъезда постояльцев проверял, не пропали ли электрические лампочки и хорошо ли завёрнут кран с горячей водой. Не было ни изодранных газет, ни разбросанных ручёк и карандашей, но два предмета всё-таки скинули с полки над диванчиком — видео Ханны с «Пиратами» и «Американский чёрный орех», который дал ему почитать Брюс. Последнее напомнило ему об ореховом печенье в холодильнике, и он решил выпить чашечку кофе.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В субботу Квиллер поднялся ни свет ни заря, как говорили три века тому назад. И выражение это до сих пор в ходу. Если бы здесь была Полли, они бы затеяли оживлённую дискуссию на сей счет. Особенно ему не хватало Полли во время уикендов. Позже он съездит проведать и подбодрить её кошек, которые тоже скучали по хозяйке.
А пока что он уселся на веранде с кофе и размороженным рулетом. Кошки сидели поблизости, намываясь после завтрака. Вдруг они навострили уши: кто-то шёл по тропинке.
Это был маленький мальчик из хижины номер два. Он приблизился к веранде со словами:
— Котятки, котятки! Вы нашли свои перчатки?[13]
