Джеймс Чейз - С/С том 11. Гриф - птица терпеливая. Невинный убийца. Лишний козырь в рукаве
Он проник в помещение, где находился сейф, без особых трудностей и приступил к работе. Было без четверти три, весь дом спал. Так как модель несгораемого шкафа оказалась устаревшей, Феннелу пришлось повозиться основательно. Но когда он, наконец, все же справился с неподатливым металлом сейфа, дверь комнаты отворилась… Феннел моментально погасил автоген и схватил стальную полосу, которой пользовался для подставки под горелку. На пороге комнаты виднелся темный силуэт. А потом внезапно вспыхнул свет. Перед Феннелом стояла девочка в ночной сорочке с длинными черными волосами. Ей было не более десяти лет, как потом выяснилось — девять. Она в ужасе уставилась на Феннела и уже открыла рот, чтобы закричать, как Феннел одним прыжком подскочил к девочке и ударил стальной полосой по голове.
Феннелу не нужны были свидетели, а она видела его достаточно хорошо и могла описать, поэтому, когда он наносил свой удар, то уже знал, что тот будет смертельным.
Забрав из сейфа необходимые документы, он сгреб инструменты и выскочил из дома. Лишь в машине он обратил внимание на кровь и полностью осознал, что наделал. Эти огромные черные глаза, полные страха, он часто видел потом в ночных кошмарах.
На следующий день в газетах Феннел прочитал, что девочка была глухонемой. Он пытался уверить себя, что таким инвалидам все равно лучше не жить на свете, но тем не менее, стоило ему остаться одному в постели, как перед ним возникала фигурка испуганной девочки в ночной рубашке. Это видение терзало остатки его совести…
Феннел продолжал лежать на кровати, наблюдая за игрой света и тени, и незаметно уснул…
ГЛАВА 5
Каждое утро Макс Каленберг просыпался ровно в пять утра. Можно было подумать, что у него в голове вмонтирован будильник. Зато семь часов, положенных для сна, он спал как мертвый. Снов он никогда не видел и крепко спал вплоть до того момента, когда, внезапно открыв глаза, видел солнце, которое всходило из-за горной гряды, величественно раскинувшейся за окном. Огромная кровать располагалась на возвышении и имела форму раковины. Под рукой Каленберга всегда находилась дубовая панель с рядом кнопок. Каждая кнопка несла определенную функцию. Красная — открывала и закрывала шторы, желтая — опускала кровать до уровня пола, чтобы можно было ухватиться за кресло и скатиться в него. Кресло приводилось в движение электромотором на аккумуляторах. Синяя кнопка открывала панельку у изголовья, и оттуда появлялся поднос с завтраком. Черная кнопка наполняла ванну водой соответствующей температуры, зеленая — управляла телевизионной установкой, что крепилась к задней спинке его кровати и служила для вызова секретаря.
Сегодня Макс Каленберг проснулся как обычно и нажал красную кнопку. Шторы раздвинулись, и он посмотрел на небо. Увидел плывущие облака и пришел к выводу, что вскоре пойдет дождь. Тогда он зажег лампу и нажал синюю кнопку. Панель отодвинулась, появился поднос, на котором стоял серебряный кофейник, сахарница, чашка и блюдце.
Полусидя в огромной кровати, Каленберг походил на киногероя. Голова чисто выбрита, глаза серо-голубые, широко поставленные, тонкая верхняя губа большого рта. Каленберг спал без одежды, и сейчас можно было увидеть его хорошо развитое, загорелое тело.
Он выпил кофе, закурил сигарету, а потом нажал на синюю кнопку, которая соединяла его с одним из секретарей. Сразу вспыхнул зеленый экран, и Каленберг увидел Миа, молодую индианку, которая всегда обслуживала его по утрам. В руках у нее были наготове блокнот и карандаш. Каленберг с восхищением посмотрел на нее — он любил красивых женщин и доставлял себе удовольствие тем, что приглашал их на работу.
— Доброе утро, сэр, — сказала молодая женщина с классически красивым смуглым лицом. Ее большие глаза, казалось, смотрели прямо на него, хотя Каленберг знал, что она не может его видеть.
— Доброе утро, Миа, — ответил Каленберг, налюбовавшись ею. — Почта прибыла?
— Ее как раз принимают, сэр.
— Через час я вам продиктую кое-что, а сейчас можете завтракать.
Выключив телевизор, Каленберг нажал на черную кнопку, наполнявшую ванну водой. Опустил кровать до уровня пола и откинул простыню, покрывавшую нижнюю часть его тела. Только сейчас можно было увидеть, что красавец Каленберг — вовсе не красавец, а настоящий урод. С момента рождения никто, кроме матери, не видел его ног. А они так и остались атрофированными, совершенно неспособными выдержать вес тела. Как Каленберг ненавидел и проклинал их! Физический недостаток отравил ему существование и испортил нервную систему.
Макс Каленберг никогда и никого не принимал в спальне. Он чувствовал себя уверенным, когда был полностью одет и сидел в кресле с покрывалом, наброшенным на ноги.
Соскользнув с кресла, он опустился в ванну. Часом позже он «вышел» оттуда освеженным, побритым и взбодренным — с помощью хитроумных тренажеров он проделал целый комплекс специальных гимнастических упражнений. После этого закутал свои немощные конечности в покрывало, надел рубашку с открытым воротом и, маневрируя креслом, выехал в коридор, а оттуда в свой кабинет.
Крупный гепард, увидев его, поднялся и пошел следом. Гепарда звали Гинденбург, он был лучшим другом Каленберга. Каленберг остановил кресло, чтобы дать возможность хищнику подойти к нему. Он погладил огромную кошку по мягкой шерсти, и та замурлыкала от удовольствия. После этого Каленберг продолжил путь в кабинет в сопровождении гепарда.
Кабинет был огромных размеров. Одна стена была стеклянной, и благодаря этому открывался прекрасный вид на сад с его клумбами, лужайками, волнистыми холмами, а на заднем плане сквозь дымку проступали контуры горной системы Дракенсберг.
На письменном столе Макса Каленберга уже дожидалась почта. На письма были наклеены этикетки того или иного цвета, в зависимости от их значимости. Еще накануне, прежде чем лечь спать, Каленберг отдал соответствующие указания относительно дел, которые предстояло сделать завтра. И теперь, когда он нажал зеленую кнопку, телевизионный экран засветился, появилось изображение прелестной Миа, которая сидела за столом и ждала распоряжений. Каленберг продиктовал ей все необходимое. Примерно через час он закончил.
— Это все, Миа… По Лу здесь?
— Она ждет вас, сэр.
— Скажите ей, что она понадобится через полчаса. — С этими словами Каленберг выключил телевизор.
Потом он быстро просмотрел почту, — около полусотни писем. Так же быстро принял решения, которые помогут увеличить его капитал, а затем снова включил телевизор. На этот раз на экране появилась симпатичная грациозная вьетнамка. Она, как и Миа, сидела за письменным столом и ждала распоряжений.
К десяти часам, освободив рабочее место от писем, Каленберг сделал передышку. Он погладил гепарда, потом нажал кнопку селектора.
— Зайдите ко мне, Гуилла.
Через несколько секунд в дверь постучали, и она открылась. Гуилла Тэк, личный секретарь Каленберга, приблизился к письменному столу своего патрона. Он был высокий, худощавый, с черными волосами и бледной кожей, с лихорадочно блестевшими черными глазами. Мать его была итальянка, отец чех. И от них он уже в раннем возрасте унаследовал способности к финансовым операциям. Одно время он работал в Швейцарском банке, где завоевал славу финансового гения. И когда Каленберг обратился к знакомому банкиру, не посоветует ли тот подходящего человека на роль его личного секретаря, банкир не задумываясь назвал ему имя Тэка. Каленберг, разумеется, обратил внимание на этого молодого человека, оценил его честность и преданность. Раньше Каленберг часто нанимал воров и специалистов по кражам, чтобы улучшить экспозицию своего личного музея. Потом решил, что музей требует надежной охраны, а это в свою очередь потребует создания специальной организации. Обдумав хорошенько это дело, Каленберг пришел к выводу, что можно полностью доверить его Тэку, который проработал у него уже семнадцать месяцев. И теперь молодой человек нес ответственность за охрану музея и время от времени вносил дельные предложения по улучшению охраны сокровищ.
— Добрый день, сэр, — приветствовал Тэк своего шефа, сгибаясь в низком поклоне.
— Садитесь, — пригласил Каленберг. — Есть какие-нибудь новости в отношении операции «Кольцо Борджиа»?
— Есть, сэр. Трое авантюристов, о которых вам уже известно, несколько часов назад прибыли в отель «Интернациональ». Феннел приехал из Парижа еще вчера. Сэм Джефферсон, владелец гаража, купил для них все необходимое. У меня есть список их снаряжения, если хотите, можете взглянуть. Кроме того, имеются фотографии этих людей, сделанные на аэродроме, в момент их прилета. — Он замолчал и бросил быстрый взгляд на Каленберга. Потом положил на стол большой конверт. — Женщина — очаровательна и, возможно, в вашем вкусе…
