Наталия Швец - Мой друг работает в милиции
Витька вовсю старался, чтобы не заснуть. Для этого он даже начал шепотом рассказывать ветру, почему он тут сидит и зачем нужно узнать, с кем связался Севка, кто принес взрывчатку, что они замышляют.
Ветер все понимал.
Он сорвался с места, полетел в сторону озера и принес Витьке отдаленный плеск весел.
Сначала это был очень тихий плеск. Постепенно он становился отчетливее. Витька увидел вынырнувшую из-под каменного зуба лодку. На веслах сидел широкоплечий дядька в ватнике и шапке-ушанке. На корме правил веслом другой, в синей кепке.
Лодка нырнула в береговую тень, и ее не стало видно.
Потом ветер принес Витьке хруст шагов. Потрескивали сучки, осыпались, скатывались в озеро камешки. Перед штабом выросли две фигуры.
— Под камень смотри! — Голос показался Витьке знакомым. Только слышал он его вроде как во сне. Когда-то давно-давно. А теперь голос звучал рядом.
Широкоплечий в ушанке достал ключ, и оба вошли в штаб. В черном бревенчатом сарае замелькал огонек свечи. Доносились какие-то звуки. Что-то шелестело.
Витька хотел вылезти из засады и подобраться поближе, но ветер поднял такой свист, что Витька понял его предупреждение. Сам же Витька говорил ребятам: в одиночку в борьбу не вступать.
Теперь Витьке вовсе не хотелось спать. Он не отрываясь смотрел на черный проем двери, за которым мелькал огонек купленной Севкой свечи.
Витька увидел, как один из ночных гостей вышел на улицу. Ветер донес звук побрякивающих пустых консервных банок. Широкоплечий собирал их с земли. Те самые банки, которые Витька скинул с крыши. Потом широкоплечий снова скрылся в штабе.
Минут через тридцать свеча погасла. Ночные гости вышли на улицу, заперли дверь, сунули ключ под камень и стали спускаться к озеру. Широкоплечий нес под мышкой сеть. Другой дядька спускался налегке, только одна рука у него была чем-то занята.
Лодка показалась и опять завернула за каменный зуб.
Витьку снова начала обволакивать тишина. Даже плеска весел больше не было слышно. Только тишина. Густая, словно липкая тина. Какая-то не такая, что была час назад. Тревожная тишина. Витька словно чего-то ждал…
Над озером грохнул взрыв.
Домой Витька вернулся раньше, чем проснулся город. Часов в пять он уже сидел в парадной Олега, не решаясь постучаться.
Самым удивительным было то, что первым из парадной вышел сам Олег. Он спешил. К рюкзаку за спиной был привязан макинтош, а на голове у Олега темнела кожаная летчицкая шапка-шлем.
Витька пошел к нему навстречу.
— Ты? — удивился Олег.
— Все ясно, — устало улыбнулся Витька и достал из кармана маленького серебристого окушка. — Браконьеры. Обеспечивают базар свежей рыбой. Иди назад. Я тоже пойду посплю немного. Днем решим, что делать.
В милицию идти Витька наотрез отказался.
— Ты что же, сам этих дядек арестуешь? — наседала на него Наташка. — Ну, Севку там — ладно. Штаб его — ладно. Тут мы и сами справимся. А с теми двумя? Их же судить надо!
Витька молчал. Не такой уж он был друг-приятель лейтенанту Белову, чтобы к нему в гости топать.
— У них и оружие какое-нибудь есть, — сказал Олег. — Холодное-то наверняка. Нам их не взять.
Витька молча рисовал прутиком на песке.
— Тогда мы пойдем. — Серега встал со скамейки. — Сами пойдем. Тут уж, Витька, дело такое… Ты не сердись. Другого-то ничего не придумаешь. Ты нас здесь жди.
Ребята ушли, и Витька, подумав, тоже поплелся за ними следом. У книжного магазина крутились Мишка Тузик и Игорь Домурин.
— На озеро, Витек? — спросил Тузик.
Витька насторожился. Но Тузик спрашивал попросту, без задней мысли. Он просто сам собирался на озеро.
— Севка теперь все на своем велике гоняет, а мы — пешком, — пожаловался он вдруг.
— До озера и так недалеко, — ответил Витька.
— До озера-то близко… — не договорив чего-то, протянул Игорь. Он все оглядывался по сторонам и наконец заметил то, что искал. — Севка катит, — кивнул он Тузику.
Севка немного удивился, увидев Витьку.
— Ну, так как? Батарейка будет? — спросил он, соскакивая с велосипеда. — А то, знаешь, скучно как-то без фонарика. — Севка хохотнул. — Будет?
— Будет, — ответил Витька. — Два фонаря будет. Под каждым глазом по штуке.
Севка двинулся было к Витьке, но передумал. На улице было полно народу.
— Пошли! — процедил он своим.
Тузик и Игорь нехотя поплелись за Севкой.
— Вить! — Наташка бежала по улице запыхавшись, поправляя на ходу непослушные косички — мышиные хвостики. — Вот ты где!.. Мы тебя ищем, ищем!.. Тебя лейтенант Белов вызывает.
— Повесткой? — нахмурился Витька.
— Ну и балда ты все же! — разобиделась Наташка. — Тебя же по делу. Ты же один их видел. Больше никто. Пошли скорее!
— Ладно, — отмахнулся Витька. — Сам дойду. Дорогу знаю.
Лейтенант что-то писал на большом листе.
— А, Сульдин, — поднялся он из-за стола, протягивая руку. — Садись, не стесняйся.
Витька поздоровался, сел.
— Ты подожди минуточку, я сейчас. — Лейтенант вышел из кабинета.
Витька удивленно огляделся. Чего это его одного оставили? Проверяют, не полезет ли искать ракетницу? В каком она столе? В этом. Точно. Лейтенант сюда зимой клал. Пусть себе лежит.
Витька посмотрел в окно. Решетка. Это не страшно. Сейчас Витьке бояться нечего. Сейчас он сам пришел. Приглашали даже.
Лейтенант вернулся не один. Вместе с ним в комнату вошли два незнакомых Витьке офицера милиции — капитан и старший лейтенант.
— Здравствуй, герой, — подошел к Витьке капитан. — Ты нам очень нужен. Рассказывай.
Витька рассказал, как дежурил под соснами, как приплыли двое, как он встречал одного еще раньше, в городе, с чемоданом, от которого пахло рыбой. Про Севку он не сказал ничего. Капитан почему-то посмотрел на лейтенанта и спросил Витьку:
— Ну, а зачем вы штаб-то искали? На браконьеров вы ведь случайно наткнулись.
— Не случайно, — потупился Витька.
Капитан кивнул и больше спрашивать не стал.
— Что предполагаете предпринять? — спросил он старшего лейтенанта.
— С поличным хорошо бы, — отозвался тот.
— Значит, дежурства?
— Думал, так. Только людей у нас маловато. Кто в отпуске, кто в командировке — лето. А те могут на лодке и на другой берег податься. Так что тоже нужно людей поставить.
— Брать по сигналу? — спросил опять капитан.
— Только так.
На Витьку вроде никто и внимания не обращал. Но его это не обижало. Он сидел за столом как равноправный участник операции. Без него и вообще бы тут никто не собрался. Поэтому он решил вставить и свое слово:
— Сигнал мы можем подать. Сверху. А вы — у бережка. И моторку бы еще.
— Сигнал — костром? — повернулся к нему капитан.
Ответить Витька не успел.
— Зачем костром? — вмешался лейтенант Белов. — У Сульдина ракетница есть. Спортивная. Вполне подойдет.
— Есть ракетница? — снова повернулся капитан к Витьке.
И опять вмешался Белов.
— Он у меня ее на хранение оставил. — Лейтенант встал, подошел к шкафу, сунул руку за какие-то папки и вытащил оттуда ракетницу. — Вот она, — сказал он, кладя ракетницу перед Витькой.
Витька, не поднимая глаз, взял ракетницу в руки и вдруг положил ее на стол.
— Светло ведь, — с сожалением сказал он.
— Ракеты бывают цветные, — напомнил лейтенант.
— Тогда, Сульдин, — подытожил капитан, — давай сговаривайся с лейтенантом и собирай своих орлов.
Ракеты обычно врезаются в небо на старте и на финише. Та, которую Витька запустил зимой в самолет, была стартовой. Она дала старт таким событиям, которых сам Витька никак не ожидал.
А финишные были теперь. И даже целых две.
Одна — когда с поличным взяли браконьеров.
И вторая — когда от Севкиного штаба осталась груда недавно струганных бревен. Ее, стало быть, можно считать третьей.
Эту третью ракету, правда, выстрелила в небо Наташка.
Эмиль Михайлович Офин
Дядя
Мальчик сопротивлялся молча. Но возле самого отделения милиции он вдруг закричал: «Пустите!..» — и, вытягивая из воротника полинялой футболки тонкую шею, попытался укусить руку милиционера. Из толпы вынырнул парень в клетчатой кепке, с папироской, зажатой в мелких белых зубах.
— Чего издеваетесь над ребенком?
Он огляделся, ожидая поддержки, и не ошибся. Сразу раздалось несколько голосов:
— Нашел маленького!
— Руки ломать — это они умеют!
— Никто рук не ломает, граждане. А наказать его следует. Он хотел вырвать сумку у женщины.
И милиционер втолкнул мальчика под арку высоких ворот.
В кабинете с надписью «Оперуполномоченный» сидел, ссутулясь над письменным столом, молодой лейтенант в очках.
