Джеймс Чейз - С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник
Бюро размещалось на восьмом этаже. Вы проходите сквозь стеклянную дверь и попадаете в сверкающий вестибюль. Перед вами батальон милашек за прилавками, где можно купить все: от орхидеи в бутоньерку до бриллиантовой диадемы, в зависимости от состояния вашего счета в банке. Слева — справочное бюро, телефонные кабины и агентство по продаже театральных билетов. Табло под лестницей извещало, что можно побриться, постричься и принять сеанс турецкой бани, если не сочтете за труд спуститься в подвал.
Я поднялся на скоростном лифте, прошел по пружинящему ковру и остановился перед зеркальной дверью с надписью на одной створке: «Корнелиус», а на другой — «Герман». Я увидел через стекло белокурую малютку, сидящую за селектором на расстоянии вытянутой руки от двери. Остальное пространство приемной было занято креслами, выстроившимися в четыре рада.
Я открыл обе створки сразу и вошел без ложного чувства скромности. Телки, дожидавшиеся просмотра своих профессиональных качеств, во все глаза следили за тем, как я двигался. А я не спешил. Ждать очереди, чтобы тебя наняли раздеваться для публики, не такое уж приятное занятие, и если зрелище ста шестидесяти фунтов мужской плоти способно оживить их серое прозябание, ну что ж, пожалуйста.
— Мистер Герман у себя? — спросил я у блондинки, которая явно пыталась угадать, кто я такой.
— У вас назначена встреча?
— Нет, — ответил, — но он меня примет. Скажите, что меня зовут Флойд Джексон и что я тороплюсь.
Я взглянул на девочек через плечо. Они сгорали от любопытства.
— Мистер Герман не принимает никого без договоренности. Право, мне очень жаль.
— Спросите у него самого, и вы приятно удивитесь. Мы с ним такие друзья, что ого-го.
Она нервно хихикнула:
— Это не шутка? Мистер Герман не любит, когда его беспокоят.
— Он так обрадуется моему визиту, что непременно прибавит вам жалованье. Действуйте, крошка! Сообщите ему приятную новость.
Она вызвала по переговорнику босса.
— Вас спрашивает мистер Флойд Джексон.
Не успел я подойти к девочкам, чтобы малость с ними пообщаться, как секретарша бесстрастным тоном произнесла:
— Входите, мистер Джексон. Мой шеф хочет вас видеть немедленно.
Я посмотрел на телку, у которой ярче всех был накрашен рот, выразительно подмигнул, и вошел в кабинет.
Я оказался в просторной и светлой комнате, полной солнца, сигарного дыма и настенных фотографий хорошеньких, но весьма скудно одетых девочек. Герман сидел за громадным письменным столом, заваленным бумагами, которые могли оказаться чем угодно: контрактами, письмами или неприличными рукописями. Его круглое лицо было таким же пустым, как портмоне нищего, а в глазках застыло подозрительно-настороженное выражение.
— Неожиданный сюрприз, мистер Джексон, — быстро сказал он. — Должен сказать, что так скоро я вас не ожидал.
— Для меня это тоже сюрприз. — Я подтянул поближе к себе кожаное кресло и сел.
— Вероятно, вы принесли мне кольцо, которое недавно одолжили? — спросил Герман, посапывая, как делает орангутанг перед тем, как оторвать вам руку.
— К сожалению, его пришлось продать, — сказал я с грустью в голосе. — Один паренек обещал мне полторы тысячи, но никогда не платит долгов.
— Понимаю. — Он задумчиво посмотрел в окно. — Однако меня несколько волнует причина вашего появления. В чем дело, Джексон?
— Конечно, — я пододвинул ониксовую пепельницу, — я пришел не для того, чтобы терять время. Как поживает мистер Доминик?
— Довольно сносно, мистер Джексон. Разумеется, он человек опасный. Думаю, он немного сердит на вас. На вашем месте я держался бы от него подальше.
— Удивительно, как ему позволили покинуть лечебницу. Его фамилия Бойд, не так ли? И он коллекционирует древности…
Герман нахмурился, глядя на свои ногти.
— Провели расследование, Флойд?
— Я был детективом. Кто хоть однажды этим начал заниматься, тому трудно не сунуть нос в дела другого.
Я стряхнул пепел на письменный стол.
— Веда шлет вам наилучшие пожелания. Милая девочка, немного импульсивная, но очень милая.
— Дурочка! — сказал Герман, и голос его стал металлическим.
— Да вы не знаете женщин! Она не думала ни о чем плохом, когда вырубила вашего приятеля. Любая уважающая себя девушка обязана была дать по черепу такому типу, как Бойд.
— И все же, зачем вы пришли?
На мое лицо выкатилась широкая улыбка:
— Я пришел за кинжалом.
Наступило долгое томительное молчание. Маленькие черные глазки замигали.
— Мне кажется, я не совсем вас понял, — сказал он наконец.
— Я видел Бретта, — затушив сигарету, я закурил новую. — Вы уже встречались с мистером Бреттом?
Герман ответил, что никогда не встречался с мистером Бреттом.
— Жаль, это еще тот фрукт. Он никогда не позволит забыть тот факт, что существует на свете. Чувствует он себя весьма уверенно. Он желает получить свой кинжал и получит его во что бы то ни стало. Его уверенность передалась и мне. Я заверил его, что заберу кинжал у вас и принесу.
Герман изучал меня еще несколько минут.
— А почему вы думаете, что он у меня?
— У вас его нет, — сказал я. — Он у Бойда. Но вы с ним приятели и замешаны в этой истории. Я подумал, что смогу вас уговорить расстаться с ним.
— Я замешан в этой истории?
Черные глазки заблестели, как стеклянные бусинки.
— И еще как! — сказал я, подавшись вперед вместе со стулом. — Бретт предложил мне посодействовать в этом деле, и я свободен. Все, что он хочет, — кинжал. Если он не получит свое сокровище, меня ожидает довольно неприятная пересадка на электрический стул. Что же делаю я? Я вам предлагаю: отдайте мне кинжал или я выдам вас Бретту. Он подозревает, что Бойд был инициатором этой кражи, а Веда… (я ее хорошо припрятал) будет главным свидетелем. Чтобы спасти свою шкуру, она бросит вас обоих на растерзание, да так быстро, что вы и глазом не успеете моргнуть, как очутитесь перед судом. Все факты против вас. Даю информацию: у меня есть Веда, у меня есть пудреница, у меня есть гарантии Бретта. Если вы не уговорите Бойда отдать кинжал, оба пойдете ко дну.
Герман достал золотую коробочку и извлек сигарету. Пока он раскуривал, его глазки ощупывали мое лицо. Внешне он оставался спокойным, но я видел, что слова мои ему далеко не безразличны.
— Бретт заплатит, если кинжал будет возвращен? — спросил он, и голос его прозвучал высоко и пронзительно.
Я посмотрел на него с саркастической улыбкой:
— Какой разговор! Двадцать пять тысяч.
— Понятно. — На мгновение его лицо засветилось.
— Мы сможем поделить вознаграждение между собой, мистер Джексон. Бойд деньгами не интересуется.
— Думаю, нет. — Я поудобнее устроился в кресле.
Вы ничего не получите. Однажды вы сказали, что я пройдоха и действую осторожно. Ваша правда. Так вот, вы заберете кинжал у Бойда, и платить я вам не буду, потому что у меня пять козырей, а у вас…
Его лицо покраснело.
— Думаю, что с вашей стороны будет более благоразумным поделить добычу, мистер Джексон.
Ногой я отправил стул на место и встал.
— Я вернусь сюда в четыре, так что принесите кинжал или приготовьтесь к самому худшему. Вы достаточно долго делали из меня дурака. Теперь пришло мое время. Или в четыре кинжал будет здесь, или вам с вашим маленьким другом придется раскрыть свой план в кабинете Редферна. И не пытайтесь со мной шутить. Свои приключения я изложил в письме, и Веда держит его у себя. Если к шести часам я не вернусь, она отправит мою писанину Бретту.
Мы долго мерили друг друга взглядом. Потом я вышел, оставив Германа в кабинете, спокойного, холодного и сдержанного, как кобру, притаившуюся в кустах.
Потенциальные стриптизерки с интересом смотрели на меня, когда я проходил мимо. Как по команде, они отпрянули назад, когда хлопнула дверь кабинета. Маленькая блондинка так и осталась сидеть с полуоткрытым ртом.
Небрежной походкой я пересек комнату и вышел в коридор.
На лифте спустился к «кадиллаку» и, садясь в машину, посмотрел наверх. Три окна на восьмом этаже были открыты. Все девочки, включая маленькую блондинку, внимательно смотрели на меня сверху. Рот блондинки раскрылся еще шире, когда я садился за руль, и мысль о том, что эти курочки еще долго будут помнить меня, была приятна.
Даже распоследнему из петухов импонирует, что он произвел на обитательниц курятника неизгладимое впечатление.
Глава 9
Мне предстояло убить три часа до встречи с Германом, но в Голливуде — это не проблема. Первый я провел за обедом, лучшим за последние пять лет. В меню не было такого дорогого блюда, которого я бы пожалел для любимого сыночка миссис Джексон.
Остальные два я начал с того, что отправился к киностудии «Парамаунт» и остановил машину перед входом. Если вам некуда девать время, это довольно симпатичный способ его убить. Очаровательные милашки снуют взад-вперед и всегда довольны, когда кто-нибудь провожает их восхищенным взглядом. Я сидел в машине, глазел на старлеток и обдумывал планы на будущее. Скоро я смогу ощутить в кармане приятную тяжесть двадцати пяти кусков. После некоторых колебаний я решил свозить Веду в Майами. Мне всегда хотелось пожить во Флориде, где принято сорить деньгами. Для моего комплекса неполноценности подобное занятие будет весьма полезным. Слишком долго я был бедным, не представляющим особой ценности детективом. Я с пристрастием разбирал всевозможные варианты и не находил прокола: Бойд обязан вернуть кинжал, если не хочет провести остаток жизни в тюрьме, а Бретт вручит мне за него двадцать пять тысяч зелененьких. Ох, и разгуляюсь я на воле! Я представил себе, как вместе с Ведой купаюсь в теплом ласковом море и валяюсь на песке. Все это осуществимо при условии, что Бретт сдержит обещание. Я размечтался, как иду в бюро путешествий и покупаю билеты до Майами.
