Марина Серова - Волшебные чары
Мне приходилось встречаться с самыми разными людьми, так что обмануть меня довольно трудно, и сейчас, видя, как убивается Журавлев, я ни на секунду не усомнилась в его искренности – так не сыграешь! Он действительно без памяти любил Наталью и был готов перевернуть весь мир, чтобы спасти ее. Николай Николаевич сейчас даже близко не походил на жесткого бизнесмена, который подмял под себя практически всю строительную промышленность нашей области, и не только нашей, он больше напоминал растерянного, потерявшего маму ребенка, которому очень страшно.
Поняв, что он не скоро успокоится, если будет продолжать в том же духе, Наташа рявкнула:
– Журавлев!
Это подействовало: он тут же прекратил причитать и выжидательно посмотрел на нее.
– Коля! Я регулярно проверяюсь и поэтому клянусь тебе жизнью наших детей и родителей, что у меня нет никакой онкологии! – твердо заявила она.
– Это правда? – растерянно пролепетал он. – Наталка! Это правда, или ты просто хочешь меня успокоить?
– Коля! – укоризненно покачала головой она. – Неужели ты думаешь, что я способна рисковать жизнью наших близких? Такими вещами не шутят!
– Тогда что же случилось? – немного успокоившись, спросил он. – Куда и зачем ты едешь?
Тут запаниковала уже Наталья и беспомощно посмотрела на меня. Ну, что ж, ваш выход, Татьяна Александровна!
– Я сейчас вам все объясню, Николай Николаевич, – сказала я.
– В таком случае, может быть, пройдем в дом? – предложил он.
– Можно, – согласилась я и добавила: – Но не в Наташину комнату.
– Почему? – спросил он, и по его мгновенно ставшему жестким взгляду я поняла, что минутная слабость, овладевшая им при мысли о том, что его жена может быть так тяжело больна, уже прошла, и он стал прежним – жестким и крутым бизнесменом.
– Сейчас сами поймете почему, – пообещала я и начала рассказывать, но ограничилась только тем, что уже произошло, и умолчала о наших дальнейших планах.
Надо отдать ему должное – он меня не прерывал возмущенными криками или угрозами в адрес неведомого пока врага, но желваки на его щеках напряглись и ноздри подрагивали. Он изо всех сил старался казаться спокойным, поглядывая в сторону жены с явным неодобрением, и укоризненно качал головой. Одним словом, если страсти в его душе и бушевали, прорваться наружу он им не дал, срыв в начале нашего разговора был единственным. Журавлев только периодически лез в карман и, ничего там не найдя, кривился – наверное, он недавно бросил курить, вот и искал сигареты по старой памяти. Когда я замолчала, он обратился к жене.
– Наталка! Ну почему ты мне сама все не рассказала? – укоризненно спросил он. – Неужели ты думаешь, что я мог неправильно все понять? Неужели ты хоть на минуту смогла допустить, что я усомнюсь в тебе?! Да я никому на свете так не верю, как тебе! Да я весь этот город на «составляющие» разберу, но найду этих мерзавцев, и пусть тогда не просят о пощаде! Собственными руками удавлю!
Он проговорил все это довольно спокойно, но я ни капельки не сомневалась, что, доберись он до типов, преследовавших его жену, первым, он их действительно уничтожит, причем отнюдь не в переносном смысле этого слова.
– Коленька! Да я ни секунды в этом не сомневаюсь, – ласково ответила Наташа. – Нервы я тебе трепать не хотела, только и всего. Мало у тебя проблем на работе, так я тебе еще и дома бы их добавила?
– Да знаю я, как ты меня бережешь, – улыбнулся он, пересаживаясь к ней и обнимая за плечи. – Но это – именно тот случай, когда не надо было ничего от меня скрывать. Я бы весь Тарасов на уши поставил!
– Вот этого-то я и боялась! – сказала она и объяснила: – Слухи бы поползли. Знаешь, как говорят: «То ли он украл, то ли у него украли, но история темная». Не хотела я, чтобы имя твое трепали.
– Ладно! Хорошо, хоть сейчас все прояснилось, – сказал он, прижимая ее к себе, и повернулся ко мне: – Что вы собираетесь делать?
Вот тут-то я и рассказала ему о наших планах. Он очень внимательно выслушал меня и согласился:
– Да, это разумно! Оставаться в Тарасове Наташе действительно не стоит, но я предпочел бы, чтобы она отправилась погостить к нашим во Францию, потому что там до нее никто не доберется.
– Навсегда уедет? – невинно поинтересовалась я и объяснила: – Она же все равно рано или поздно вернется, и у нас нет никаких гарантий, что преследование не продолжится.
– Значит, Абхазия? – спросил он, подумав, и спросил: – Вы способны гарантировать там безопасность моей жены?
– У Тани черный пояс по карате, – сообщила ему Наташа.
– От пули он еще никогда и никого не спасал, – заметил Журавлев.
– Ну, физическое устранение вашей жены в планы преследователей явно не входит, – возразила я. – Будь так, у них в Тарасове имелась масса шансов убить ее. Нет, их цель – в другом! А если так, то – да, я способна гарантировать безопасность Наташи на сто процентов и даже больше, – заверила его я.
– Я выберу время и прилечу, чтобы убедиться в этом на месте, – пообещал он. – У меня там есть деловой партнер, с которым я, правда, ни разу не встречался, хотя он неоднократно приглашал меня прилететь со всей семьей, отдохнуть и познакомиться наконец. А еще он предлагал мне приобрети там дом – сейчас там много недвижимости продается, что кажется мне разумным. С одной стороны, там все говорят по-русски, их нравы и обычаи нам знакомы, дорога недальняя, да и климат не настолько резко отличается от нашего, не придется тратить много времени на акклиматизацию. Так что мысль неплохая, – повторил он. – Только вот вырваться я никак не мог.
– А как зовут вашего делового партнера? – поинтересовалась я.
– Лекоба Андрей Павлович, – самым будничным тоном ответил Журавлев. Я не выдержала и рассмеялась. – Что в этом смешного? – недоуменно спросил он.
– Как же тесен мир! Ведь именно к нему мы и едем! – все еще улыбаясь, ответила я.
Видимо, Журавлев ничего не знал о том, кем на самом деле является Лекоба в Абхазии, а я не собиралась его просвещать.
– Ну, в таком случае Наталка может и дом присмотреть – ей же с детьми и, Бог даст, с внуками там отдыхать придется, мне же все время некогда, – обрадовался Николай Николаевич. – Сейчас я Андрею Павловичу позвоню.
– Он в курсе и готовится к нашему приезду, правда, еще не знает, что я лечу с вашей женой, – заметила я.
– Теперь узнает, – пообещал он.
– Представляю себе, какую встречу он нам после этого закатит – ох уж это кавказское гостеприимство! И тогда всю нашу конспирацию можно будет выкинуть на помойку! – вздохнула я. – Давайте уж я сама начну с ним разговор, а потом передам телефон вам, – попросила я.
– Если это нужно для дела… – пожал плечами Журавлев и не стал возражать.
Как я и предполагала, узнав о том, чью именно жену я собираюсь привезти в Сухуми, Лекоба страшно обрадовался. Но я поспешила охладить его пыл, а потом уже и Николай Николаевич попросил его обеспечить максимальную безопасность его жене и не устраивать пышных мероприятий или хотя бы погодить с ними до его собственного приезда.
– Мои дальнейшие действия? – спросил Журавлев, закончив разговор с Лекобой и возвращая мне телефон.
– Немедленно сообщить Ладе и мне о том, если кто-то лично или по телефону заинтересуется местонахождением Наташи, – сказала я.
Кивнув в знак того, что он все понял, Журавлев полез за бумажником, но я остановила его.
– У меня уже есть клиент – это Клавдия Петровна Полянская.
– Я не привык, чтобы за меня кто-то платил, – отрезал он.
– А вот этот вопрос вы уж решайте с Ладой без моего участия. Вы в своем кругу сами разберетесь, кто кому и сколько должен, а меня от этого увольте, – попросила я и обратилась к Наташе: – Давайте лучше обговорим, как нам себя вести. В аэропорт мы приезжаем по отдельности, в самолете тоже не сидим рядом и никак не общаемся.
– Ну, просто шпионская операция какая-то, – хмыкнул Николай Николаевич.
– А я не знаю, чего ждать, – развела руками я. – И потом, ситуация сложилась такая, что лучше уж «перебдеть, чем недобдеть».
– Ну, вам виднее, – согласился он.
– В аэропорту Адлера я нахожу присланную Андреем Павловичем машину, – продолжила я, – и все переговоры с водителем веду лично, а вы, Наташа, стоите поодаль и незаметно наблюдаете за мной. И подойдете вы ко мне только тогда, когда я подам вам знак.
– Какой знак? – спросила она.
– Я сниму темные очки и перевешу сумку с одного плеча на другое, – сказала я.
– Хорошо, – кивнула она.
– Только тогда вы подойдете ко мне и спросите, не в Сухуми ли я собираюсь, и объясните, что с женщиной вам ехать будет спокойнее, чем в компании мужчин, – проинструктировала я ее. – Я пока не знаю, какая это будет машина и кто будет ее вести, но Андрей Павлович пришлет человека, которого я знаю лично, и вот при нем уже можно будет расслабиться.
