Маргарет Миллар - Неоготический детектив: Совсем как ангел; Винтовая лестница
— Как он был одет, когда покидал дом?
— Вы и так знаете, если читали мои свидетельские показания. Фланелевая рубашка из шотландки, желтая с черным.
— Но ведь в ту ночь шел дождь?
— Да. Он к тому времени лил уже несколько дней.
— И все же мистер О'Горман не надел плащ или хотя бы какой-нибудь пиджак?
— Я догадываюсь, к чему вы клоните, — кивнула она. — Не стоит труда. Патрику не нужен был плащ. Наш гараж пристроен к дому, а на нефтяных разработках гараж устроили в старом самолетном ангаре, вплотную примыкающем к зданию конторы. Ему не пришлось бы выходить под дождь.
— Но, если я правильно понимаю, было не только мокро, а еще и холодно?
— Патрик никогда не обращал внимания на холод. У него даже не было пальто.
— Я посмотрел в газете сводку погоды за тот день. Температура ночью была тридцать девять градусов[9]. Это, мягко говоря, не слишком жарко.
— Рубашка на нем была теплая, — возразила она, — из толстой шерстяной фланели. К тому же он жутко торопился. Был буквально в неистовстве — так ему не терпелось попасть в контору и исправить ошибку прежде, чем ее кто-нибудь обнаружит.
— В неистовстве, — задумчиво повторил Куинн. Слово показалось ему слишком сильным и никак не увязывалось с образом О'Гормана, сложившимся в его сознании, образом спокойного, лишенного честолюбия и пробивной силы человека. — Несчастный случай произошел, когда он ехал туда?
— Да.
— Если он так уж торопился и был, по вашим словам, в неистовстве — странно, что он остановился из-за какого-то хичхайкера. Нет?
— Не было там никакого хичхайкера, — резко сказала она. — Разве что в воспаленных мозгах Ронды и шерифа. А в дополнение к вашему же доводу могу сказать, что за неделю до того одна пара из Чикоты была ограблена именно хичхайкером. И Патрик дал мне слово, что никогда не будет останавливаться и подбирать на дороге незнакомых мужчин.
— А если бы он увидел женщину? Или знакомого мужчину?
— Какой мужчина? Какая женщина? На Патрика никто не держал зла. Да и все деньги, сколько бы их при нем ни оказалось, он тут же отдал бы вполне добровольно, стоило только попросить. Так что никакой необходимости в насилии попросту не было. — Она умоляюще протянула руку. — Теперь понимаете, почему я так уверена, что это был несчастный случай? Ни для какой другой версии нет ни малейших оснований. Просто Патрик торопился и ехал быстрее обычного, а видимость была плохая из-за дождя.
— Вы очень любили своего мужа, верно?
— Я бы все могла для него сделать. Все на свете. И еще… — она отвернулась, прикусив губу.
— Что еще, миссис О'Горман?
— Я имею в виду, если с Патриком в ту ночь случилось нечто страшное… ну, вдруг он сошел с ума?.. тогда, если он когда-нибудь вернется… или найдется где-нибудь… я буду с ним.
— Люди внезапно, ни с того ни с сего, с ума не сходят. Всегда какие-то признаки умственного расстройства проявляются заранее. У вашего мужа что-нибудь подобное наблюдалось?
— Нет.
— Никаких приступов уныния, вспышек гнева, длительных запоев? Никаких изменений в привычках — таких, как сон, еда, манера одеваться?
— Нет, — покачала она головой. — Возможно, он тогда был чуть спокойнее, чем обычно. Или внимательнее.
— Внимательнее к другим или «внимательнее» в смысле задумчивее, сосредоточеннее?
— Задумчивее. Однажды я в шутку бросила ему, что он, мол, витает в облаках. Он серьезно ответил, что витает не в облаках, а в иллюзиях. Я запомнила, потому что впервые услышала от него это слово — оно не входило в его лексикон. Вы понимаете?
— Да, — сказал Куинн. — Оно появляется, когда человек начинает от них пробуждаться.
Глава седьмая
Фирма Хейвуда по торговле недвижимостью размещалась на первом этаже небольшого отеля. По счастью, здесь работали кондиционеры. Стены конторы были увешаны картами города и графства, фотографиями с видами Чикота, на которые безучастно взирали с портретов молодые Линкольн и Вашингтон.
Молодой человек с болезненным лицом, в рубашке с короткими рукавами поведал Куинну, что его зовут Эрл Перкинс. Хотя в конторе наличествовал целый ряд столов с именными табличками на каждом, мистер Перкинс пребывал в гордом одиночестве. Куинн мысленно полюбопытствовал, идут ли дела фирмы так плохо, что сотрудники не утруждают себя появлением на службе, либо, напротив, так хорошо, что все они, подобно Вилли Кинг, разъехались по округе, демонстрируя клиентам их будущие приобретения.
— Когда ожидается возвращение миссис Кинг? — осведомился он.
— В любое время. И учтите: я говорю это абсолютно буквально. В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ. Наша контора — идеальное укрытие для тех, кто скрывается от ареста по обвинению в убийстве. Здесь нет НИКАКОГО порядка. Вот вы, например, деловой человек, мистер?..
— Куинн. Да, я бизнесмен.
— Тогда вы знаете, что бизнес не может как следует функционировать без твердого порядка, которого строго придерживаются все предприниматели. Что у Нас будет без порядка? Хаос.
Куинн обвел взглядом девственно пустой кабинет.
— А по-моему, прекрасно, — заметил он. — На редкость спокойный вид хаоса.
— Хаос не всегда бросается в глаза! — с жаром вскричал Перкинс. — Например, мое время лэнча — от двенадцати до часа. Уже почти час, а я все еще не ел. Вы, может быть, скажете, ничего страшного? Только не для меня! Да я бы успел показать клиенту эту усадьбу и вернуться сюда к одиннадцати!
— Давно! здесь работает миссис Кинг?
— Понятия не имею. Я сам тут только с января.
— Она вас взяла на работу?
— Не совсем, — с удовлетворением объявил Перкинс. — Хотя, должен признаться, она приложила к этому руку.
— А в Чикоте вы давно?
— Со дня рождения. Кроме двух лет, что я провел в государственном колледже Сан-Жозе. Можете себе представить: целых два года в колледже? И я закончил его в числе лучших!
Дверь открылась, впустив струю сухого и горячего воздуха, а также миссис Кинг в белом платье без рукавов и широкополой соломенной шляпе, кокетливо сдвинутой набок.
— Извините, что опоздала, Эрл, — игриво промолвила она, не замечая посетителя, — Куинн оказался в той части кабинета, что была скрыта от нее полями шляпы.
— Ничего другого я и не ждал, — пробрюзжал Перкинс. — Моя язва…
— Зато усадьбу я, похоже, всучила. Хотя и пришлось слегка приврать относительно климата, — Вилли швырнула сумочку на стол, сняла шляпу и увидела Куинна. Лицо ее не изменилось, разве что губы сжались чуть тверже, образовав едва заметные морщинки. — Ох, прошу прощения. Я не заметила, что у нас клиент. Могу я быть вам полезной, сэр?
— Думаю, что да, — кивнул Куинн.
— Через минуту я к вашим услугам. А вам бы лучше пойти поесть, Эрл. И помните: никакого перца, никакого кетчупа.
— Не от перца мои страдания, — вздохнул Перкинс, — а от отсутствия порядка.
— Хорошо, идите и подумайте, как нам навести порядок. Придумайте правила поведения для сотрудников.
— Уже.
— Хорошо, тогда сведите их в устав.
— Ладно, Черт возьми! — прорычал Перкинс и захлопнул за собой дверь.
— Он еще совсем мальчик, — заметила Вилли материнским тоном. — Подумать только, в его возрасте, и уже язва. У вас, конечно, язвы нет, мистер Куинн?
— Давно была бы, если бы я попытался проглотить те истории, которыми вы меня напичкали, миссис Кинг. Неважно, с перцем и кетчупом или без оных. Как прошла поездка в Лос-Анджелес? Все в порядке?
— У меня изменились планы.
— В конце концов вы решили, что Чикот не так уж плох?
— Все, что я говорила о Чикоте, остается в силе. Это дыра.
— В таком случае что вам мешает выползти из нее?
— Боюсь угодить в еще худшую, — пожала она обнаженными плечами. — Здесь у меня по крайней мере есть связи.
— Такие, как мистер Хейвуд?
— Естественно. Он мой босс.
— В том числе и во внерабочее время?
— Не понимаю, о чем вы, — резко отпарировала она. — Может быть, вернемся ко вчерашнему вечеру?
— Ничего не имею против.
— Должна признаться, что идея была целиком моя. Я принесла в редакцию наши объявления для очередного номера «Маяка» и услышала ваш разговор с мистером Рондой — вы обсуждали дело О'Гормана. Естественно, мое любопытство было задето. Для жителей Чикота имя О'Гормана звучит так же, как для жителей Сан-Франциско слово «землетрясение». Каждый знал его или по крайней мере теперь уверяет, что они были знакомы, и потому у каждого есть своя версия. Вот я и подумала, — она сделала паузу и глубоко вздохнула, — подумала, что если вы работаете над этим делом, то, может быть, нашли что-нибудь новенькое. Тогда вы и я…
— Что — вы и я?
— Мы могли бы раскрутить это дело вместе. Представляете, какая была бы сенсация? Мы бы стали знаменитыми!
