Сергей Рокотов - Ментовская мышеловка
Вошел дежурный, и ошеломленного Виктора, не понимающего сути происходящего, увели.
Гусев напряженно задумался...
Глава 11
Допросы одноклассников ничего не дали в пользу Александрова. У дверей Дороховой его видели Брагин с женой и Гриневицкая с мужем.
Слышали хлопок выстрела. Все были пьяны, значения не придали. В это время Александров ушел.
Наступила очередь Петра Мухина.
- Я был крепко пьян, товарищ майор, - сказал он. - Но ночью мне страшно захотелось пить, лютая жажда, ссохлось все во рту... И я встал, вышел на кухню, налил себе воды. А когда зашел в комнату, мне показалось, что в окне я вижу какую-то мужскую фигуру. Я прислонился к окну - точно, по саду двигался человек, он шел от дома.
- В какое время это было? - насторожился Гусев.
- Я не смотрел на часы. Было совершенно темно. А когда именно это было, не знаю...
- Может быть, это был Александров?
- Только не он. Роста маленького, толстый...
В куртке с капюшоном. Я как-то и забыл про это, уж очень я в тот вечер нагрузился, думал, померещилось. А вот потом вспомнил... От дома он шел, в сторону калитки. Медленно, крадучись... А потом я завалился и заснул, а проснулся уже от крика Таниной матери. А голова дурная такая, будто наглотался чего-нибудь, а не то что выпил. Я и подумал - сон это был, а потом уже понял - нет, не сон...
- А хлопка выстрела вы не слышали? До того это было или после?
- Я очень крепко спал. И хлопка не слышал, проснулся, обнаружил только, что Витьки в комнате нет. Ну, подумал, он в соседнюю комнату перебрался к старой своей любви. Так и оказалось, - вздохнул он.
- А как вы сами думаете, мог Александров убить Дорохову или нет? спросил Гусев.
- Он ее очень любил. Убить.., наверное, в запале мог бы и убить. Она, понимаете, товарищ майор, шлюха она была. А хороша была.., в десятом классе. А он все ей прощал, я знаю. Разборки у них были серьезные, иногда наваляет он ей тумаков, а потом, гляжу - опять под ручку идут.
Она даже забеременела от него, а потом аборт сделала. И неудачный. Говорят, после этого у нее детей не могло быть.
- А почему вы уверены, что она забеременела от него? - спросил Гусев. Раз она вела такой, по-вашему, развратный образ жизни.
- Кто ее знает? После десятого класса это было. Может быть, и не от него...
- Ладно, спасибо. Вы сообщили интересный факт, Петр Петрович.
В этот же день Александрову было предъявлено обвинение по подозрению в убийстве гражданки Дороховой Ирины Ивановны 1958 года рождения. Его должны были перевести в сизо.
А пока он лежал на койке и думал. Кто же мог действительно убить Ирку? Кто? И какое отношение имеет к этому Заславский? А ведь он непременно имеет к этому какое-то отношение, иначе зачем ему понадобился весь этот цирк с враньем, свидетелями? Но пистолет... Пистолет...
Неожиданно Виктор вспомнил, что когда он вторично появился у Заславского, то вышел в другую комнату, потому что в гостиной начался групповой секс. Его не гнали, но ему самому было противно на это глядеть. Он вышел в маленькую спальню рядом с гостиной, взял с собой бутылку коньяка, потихоньку попивал и думал...
А потом он заснул... И ему показалось, что в его руку суют что-то холодное... Но он словно провалился в какую-то яму... А потом вошел Серж и начал его тормошить. И он пошел в гостиную и стал там пить. И к компании пирующих прибавился еще один человек - маленький, толстенький, с рябым лицом. Он сидел в уголке и пил пиво. А потом Серж что-то шепнул ему, и тот исчез. Что это был за человек? И чего такого ему подмешали в коньяк? Странно, сначала он словно провалился в яму, а потом, наоборот, у него прибавилось бодрости. Он болтал со шлюхой Жданьковой, затем его, веселого, оживленного, отвезли к электричке. Вот тебе и отпечатки пальцев на пистолете... Но неужели никто не видел в доме Тани постороннего человека? Как это все странно...
Он вспомнил тот момент, когда уходил из Таниного дома. Он зашел в комнату, где спал Петька Мухин, надел пиджак и ботинки, а потом прошел в прихожую к вешалке, где висел его плащ.
Никого не было, но ему показалось, будто чьи-то глаза зорко следят за ним. Он чувствовал на себе напряженный взгляд... Взгляд в спину. И когда он надевал плащ, и когда шел по коридору к выходу...
Все против него, все... Что-то надо делать!
И определенно, Серж Заславский имеет самое прямое отношение к убийству Ирки. Ирку-то ведь убили! До Виктора впервые дошел сам факт, что его Ирки, Ирки Чижик больше нет на свете. До этого только показания, подозрения, отпечатки, а теперь он понял, что нет на свете самого любимого его человека. Кто-то убил ее, и не просто убил, а убил, чтобы подставить его, чтобы его обвинили в этом невероятном преступлении. Что же делать, чтобы доказать свою невиновность? Здесь, за толстыми тюремными стенами, он ничего не докажет, не сумеет, его просто осудят лет на пятнадцать, и все... А настоящий виновник будет смеяться над ним, тот, кто лишил жизни Ирку...
Вдруг одна мысль пришла ему в голову. Он вспомнил старый фильм про следственный эксперимент. И неудачный побег... А если удачный?
Надо признаться в убийстве, попросить отвезти его на Танину дачу. А там... Там видно будет...
На следующий день его отправили в "Матросскую тишину". Он уже бывал там в семьдесят девятом году, когда убил завмага Бореньку. И вот прошло почти двадцать лет, и он снова здесь - в огромной переполненной камере. Духота, смрад, гул грубых мужских голосов... Тогда он был молод, теперь ему сорок, тогда он знал, за что его посадили в этот каменный мешок, теперь же полная беспросветность, загадка... И Ирки нет на свете. Они повидались через восемнадцать лет, повидались и... Ужас, ужас...
Ему указали на свободное место на нарах, и он упал туда головой вниз. Его о чем-то спрашивали сокамерники, он был не в состоянии ответить, до того было гнусно на душе. В камере шла нудная тюремная жизнь - играли в карты, трепались, кто-то смотрел телевизор, кто-то над кем-то глумился, кто-то хохотал, кто-то тихонько выл, кто-то мрачно молчал. Он впервые за эти дни вспомнил о матери, интересно, знает ли она, что его посадили?
Надо что-то сделать на этом следственном эксперименте, попытаться сбежать. А там хоть пуля в спину, и то лучше того, что его ожидает.
Никаких шансов на торжество справедливости, денег на хорошего адвоката нет, дадут кого-нибудь, кто и поможет спровадить его за решетку на долгие годы... За что? За что все это? Он всегда старался быть честным, справедливым, не увиливал от опасностей. Прослужил два года в десантных войсках в Узбекистане. А вернувшись, побыл дома с месяц и.., сначала "Матросская тишина", потом три года лагеря в Мордовии. За это время умер отец, тяжело заболела мать. И постоянная апатия, нежелание за что-то бороться. Так и прошли годы...
Виктор лежал на нарах и думал. Он чувствовал, что его апатия сменяется злостью. Кому он мешал? Кому все это понадобилось? И что, он так и поплетется на долгие годы в тюрьму, как баран на веревочке? Нет, ни хрена, он еще поборется... Как же мало попадалось ему в жизни хороших, порядочных людей, как мало было у него настоящих друзей. Правда, он и сам не искал ничьей дружбы, всегда держался особняком. И в школе у него не было друзей, одна только Ирка, и в армии... Он вспоминает добрым словом только их командира старшего лейтенанта Лозовича.
Когда он попал из учебки в часть, расположенную в знойном Термезе, встретили его неласково.
Три здоровенных бугая-деда сделали худющего Виктора козлом отпущения. Виктор был нелюдим, молчалив, отвечал на все вопросы односложно. Это не нравилось весельчакам-дедам.
Они придирались к нему по любому поводу, провоцировали на агрессию. Не выдержавший издевательств Виктор бросился на одного из них, но силы были неравны. Его отделали как собаку и велели ночью вылизать языком сортир. Виктор решил, пусть лучше убьют, чем это. Отказ повлек за собой новые последствия. Из него просто сделали грушу для побоев. Его мрачная физиономия жутко веселила дедов. Один из них, хохол Ляшко, давал ему нюхать портянки и приказывал наслаждаться их ароматом. "Бля, хлопцы, - говаривал Ляшко. - А этот ведь суходрочкой занимается, то-то смурной какой... Ну чо, дрочишь втихаря, а ну-ка, признавайся, бес. На кого дрочишь, падло кривое?" Виктор сжимал кулаки, и это еще больше веселило дедов. Однажды он глядел на фотографию Ирки, думая, что никто его не видит. Но тут сзади подошел Ляшко и вырвал фотографию. "А? - заорал он. - Чо я вам робил?
И впрямь дрочит! А кто это такая? А ништяк краля! Можно и подрочить! Давай, дрочи при нас, нехай хлопцы поглядят!" - "Дай сюда", - сказал Виктор. Он чувствовал, что сейчас убьет Ляшко, а если не сейчас, то потом возьмет автомат и перестреляет Ляшко и двух его недоумков-друзей.
"Дрочи, падло! - набычился Ляшко и двинул Виктору в солнечное сплетение. - Сымай штаны и дрочи... И чтобы кончил при нас, а то скука здесь такая... Жара... - зевнул он. - Ишаки кругом, верблюды, только и радость на таких мудаков, как ты, глядеть. Дрочи, говорю!" Виктор озирался кругом, ища тяжелый предмет, чтобы ударить Ляшко. Но тут рука опустилась на плечо деда. Ляшко обернулся. Перед ним стоял командир взвода старший лейтенант Лозович, высокий, подтянутый, с маленькими усиками. Ляшко вскочил, вытянул руки по швам и издевательски смотрел на Лозовича. "Зайди вечерком, поговорим", сказал Лозович. "Можно, слушаюсь, товарищ старший лейтенант", - глумливо улыбался Ляшко. "А сейчас отдай ему фотографию". - "Есть отдать". Александров глядел на Лозовича и видел в его карих глазах неукротимое бешенство.
