Леонид Пузин - ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСПОЖА РАБЫНЯ
Всматриваясь в выведенный на дисплее текст, Геннадий Ильич глубоко задумался. Всё, бывшее с Яновским прежде, не противоречило общей картине: разносторонне одарённый, весьма легкомысленный, беспечно, в окружении друзей и женщин, шагающий по жизни баловень судьбы и — на тебе! В июле девяносто восьмого он своими показаниями блестяще защищает друга, а уже в октябре этот самый друг отстраняет его от дела!
В поисках дополнительной информации пальцы Брызгалова забегали по клавиатуре — тщетно. После закрытия — за отсутствием состава преступления — бутовского дела, материалы, собираемые прокурором, касались уже только Игоря Олеговича и его рабынь. Видимо, формулировка "за отсутствием состава преступления" оказалась невыносимой для профессиональной гордости товарища Люмбаго: как же, есть откровенный рабовладелец — и нет преступления! А тот немаловажный штрих, что в рабство к Бутову женщины шли добровольно, для прокурорского правосознания, вероятно, ничего не значил. А если и значил, то — в минусе. Ибо добровольное рабство в глазах Люмбаго являлось, скорее всего, злой карикатурой на освящённое авторитетом многовековых предрассудков рабство государственное. Отнюдь — не добровольное.
Исчерпав информацию, собранную прокурором, Геннадий Ильич решил зайти на другой сайт. Деловая активность по данным налоговой инспекции — наверняка лишь верхушка айсберга, но всё же…
… всё же, кроме того, что в июле, августе и сентябре девяносто восьмого, фактически замещая затерроризированного прокурором друга, Яновский "блестяще" запутал и производственную, и коммерческую деятельность фирмы "Лотос", майор ничего не понял… невесть откуда выплывшие копеечные географические карты и глобусы — чушь собачья! Если исходить только из этой информации, то Яновскому, как бизнесмену, у Пушкарёва были все основания поставить ноль! Да и то — много! А если — не только из этой?.. да, но Яновский… на что, чёрт возьми, он мог надеется, затевая с шефом нечистую игру? Насколько Брызгалов знает нравы отечественного бизнеса, Андрей Игоревич дёшево отделался: в России в таких случаях расплачиваются не увольнением, а пулей!
Да, пулей… и пуля нашла… через два года… но не того, кого, следуя логике событий, должна была бы найти… хотя — почему же?.. если Яновский в девяносто восьмом крупно нагрел Бутова, а Игорь Олегович — из благодарности? — ограничился увольнением…
Геннадий Ильич колебался: только-только перед его глазами забрезжило нечто определённое и — на тебе! — опять норовит ускользнуть в туман. Ведь "кинуть" партнёра по бизнесу — это тебе не романтический любовный треугольник! За это убивают! И как ещё! Причём: и тот, кого "кинули", и тот, кто "кинул" — оба способны нанять убийцу! Да, версия очень заманчивая… Пока к тому же — единственная, твёрдо стоящая на земле. Все остальные — из области "мистической" психологии: фантастика пополам с бредом! И если бы не киллер… который, не говоря уже об отсутствии контрольного выстрела, совершенно не вписывался в "увиденную" Брызгаловым "картинку"… вот если бы убил сам Яновский…
Геннадий Ильич отвернул лицо от экрана, прикрыл глаза и представил себе труп на лесной прогалине. Да, если стрелял Яновский — "картинка" не рассыпается. Всё остаётся на своих местах: и солнце на траве, и наполненные светом древесные кроны, и мёртвый Бутов. Но, по словам Аллы Анатольевны, Яновский в понедельник вечером примерно до половины десятого сидел у неё — пили чай, разговаривали. А убийство, самое позднее, произошло в двадцать два пятнадцать — до дождя, трава под трупом сухая. От Дубков же до Здравницы… если гнать на предельной скорости?.. нет, всё равно не сходится… даже если Яновского представить сумасшедшим ковбоем — до дождя ему не хватает, как минимум, десяти-пятнадцати минут… а жаль… с ходу отказываться от единственной на данный момент, относительно трезвой версии…
Брызгалов налил в большую кружку крепкого полуостывшего чая, положил в него четыре ложечки сахарного песку, размешал и, закурив, пристально уставился в мерцающий экран — словно бы надеясь, что решение ему подскажет компьютер.
Однако высвеченный на дисплее текст сообщал лишь об удивительных сделках Яновского: географические карты и глобусы. Геннадий Ильич потянулся, чтобы его убрать, и в этот миг пришло озарение — пальцы майора торопливо забегали по клавиатуре.
Отыскать достоверную карту родной области оказалось куда сложнее, чем карту какого-нибудь кантона в Швейцарии: пришлось, воспользовавшись некоторыми специфическими познаниями, заглянуть без спроса на сайт к военным. И не напрасно! По прямой — через лес — от Дубков до Здравницы было меньше шести километров. Правда, по отмеченной на карте просеке — около одиннадцати. Но ведь наверняка существовали нигде не отмеченные тропинки! И если Яновский хорошо знает окрестности… семь, восемь километров — как? Можно пробежать за полчаса? Вполне! Даже не олимпийскому чемпиону, а просто хорошо тренированному человеку. И потом — почему непременно пешком? Можно ведь и на велосипеде! Тогда — не за полчаса! Тогда — не особенно перенапрягаясь — минут за двадцать. Конечно, если хорошо знаешь дорогу…
Брызгалов посмотрел на часы: девятнадцать сорок — не поздно. На бутовской даче долго не отвечали — наконец в трубке раздался женский голос:
— Алло. Слушаю.
— Алла Анатольевна, ради Бога извините, но это опять Брызгалов. Вы мне говорили, что Яновский чуть ли не каждый вечер "бегает от инфаркта"? А в понедельник? Он ведь у вас засиделся до половины десятого. Для пробежек — не поздно ли?
— Что вы, Геннадий Ильич, пробежка для Яновского — почти священный ритуал! Как раз — от половины десятого, до половины одиннадцатого. И если с неба не падают камни… Геннадий Ильич, простите за любопытство, но вы, кажется, Андрея Игоревича в чём-то подозреваете?.. Так вот: если в убийстве Игорька — вздор! Да, у них в девяносто восьмом вышли серьёзные трения по работе, Яновский даже уволился, но не прошло и трёх месяцев, как помирились. Всё-таки, знаете ли, старая дружба… И потом, Геннадий Ильич, вы говорили, что Игорька убили не позднее, чем в десять пятнадцать — Яновский бы не успел. От Дубков до Здравницы — это же больше часа.
— А вы, Алла Анатольевна, простите, откуда знаете? Вам что, часто приходилось ездить по этой дороге?
— Мне — нет. А Игорёк в Здравницу ездил довольно часто. Там же в посёлке деревообделочный цех при железной дороге — ещё с тридцатых годов. Ну, там ремонт, шпалы, товарные вагоны и всё такое. Так вот, когда началась кооперация-приватизация, Игорёк вошёл в долю. Мой папа помог — скрывать не стану. В девяностом они переориентировались на мебель для школ — парты, столы, стулья и прочее. "Лотос"-то начинался с производства, а торговля — приборы, компьютеры, реактивы — после.
Брызгалов слушал Аллу Анатольевну со всё возрастающим интересом. Злясь на себя. И сильно.
"Дурак! Что было Бутову делать в Здравнице?! Как же — задача о квадратуре круга! Вместо того, чтобы навести справки — измышлял гипотезы! О ревнивой любовнице с пистолетом в сумочке! А Витёк — тоже! Ну, деятель! Производство — ладно! Шпалы-вагоны с Бутовым, натурально, не связывались! А что мебель — это и я прошляпил! Но самого-то Игоря Олеговича в Здравнице не могли не знать?! Его автомобиль — тоже! А Витёк мне выдал околесицу о салатно-серебристо-бежево-голубом чудовище! Да к тому же — без рода-племени! Нет, старлея — на Кузнецова! Чтобы не путался под ногами! Но я-то — я?!"
Однако внутренние переживания Геннадия Ильича внешне не проявились, и на вопрос Аллы Анатольевны майор ответил с полушутливой многозначительностью:
— Я, Алла Анатольевна, подозреваю всех. Обязан — по долгу службы. Вас, между прочим, тоже. А уж Яновского-то — сам Бог велел. Ведь, согласитесь, их ссора с Игорем Олеговичем, это для вас, может быть, пустяк, а для меня — серьёзный мотив. Что же до времени, тут у меня есть кое-какие свои соображения, но о них пока — рано.
Будучи уверенным, что этот разговор в самое ближайшее время станет известен Яновскому, майор намеренно не скрыл своих подозрений: пусть "компьютерный гений" хорошенько понервничает! Помучит себя различными домыслами! Ведь если Андрей Игоревич действительно в понедельник вечером совершил пробежку или велосипедную экскурсию в Здравницу, то уличить его в этом будет практически невозможно — обставил-то всё ишь как ловко! Ежевечерняя тренировка — и баста! Кому же придёт в голову, что пешком попасть из Дубков в Здравницу можно значительно быстрее, чем на автомобиле? Да вдобавок — совершенно не привлекая внимания! Эдаким, не оставляющем следов, привидением в спортивном костюме!
Будто бы мимоходом загадав загадку Алле Анатольевне, Брызгалов ещё раз извинился за беспокойство и распрощался с ней. Думать, думать и думать! Наконец — что-то конкретное! Яновский вполне успевал в Здравницу до дождя! Мало того — так ловко, что его отсутствие в Дубках никто бы не заметил: к ежевечерним пробежкам Андрея Игоревича все привыкли. И если Бутова застрелил-таки он — это же почти идеальное убийство. Почти стопроцентное алиби. Да, но — дождь? Не мог же Яновский договориться с Небом — чтобы успеть как раз за несколько минут до дождя?
