Александр Чернов - Могила для горбатого
— Пропил. А то что осталось, ваши сотрудники при обыске изъяли.
— Ясно, — Шатохин заторопился. — Вот что, Шиляев: ты пока в камере посиди, а позже мы с тобой продолжим разговор.
Вызвав конвой, майор отправил Сашку в изолятор временного заключения, а сам поспешил на доклад к начальнику ГУВД.
Шатохин постучал в дверь, однако никто не ответил, и майор заглянул в кабинет. Исламов был на месте. Он сидел за столом, откинувшись на спинке кресла, свесив крупную седую голову на грудь. Большие очки в мощной оправе с толстыми стеклами съехали на кончик носа полковника и грозили вот-вот соскользнуть ему на колени. Исламов кемарил… По-старчески с шумом втягивал ноздрями воздух, а затем, раздувая жирные красные щеки, со звуком "пуф" выпускал его через рот.
"Действительно монстр, клыки бы ему еще да рога и можно в фильме ужасов без грима играть", — прикрывая дверь, подумал Шатохин, затем еще раз громко и настойчиво постучал.
За дверью раздался храп застоявшегося в стойле жеребца, а затем начальник произнес:
— Гм-гм… Войдите!
Шатохин ступил в кабинет.
— Здравия желаю, товарищ полковник.
— А это ты, майор, — глядя на подчиненного поверх очков, произнес Исламов. — Проходи, садись. Говори, с чем пришел.
Шатохин уселся за стол и приподнятым тоном стал докладывать:
— Я по поводу той старушки с иконами. В общем, очнулась она. Оказывается ее грабил и избивал муж племянницы Шиляев. Мы его сегодня взяли. Вы были правы. Ниточка в столицу ведет. Шиляев этот ездил туда с иконами. Там он встретился с Дудником Виктором, который отвез его домой к некоему Султану. Он у Шиляева иконы и купил. А еще в их компании старичок какой-то есть. Он, по-видимому, спец по иконам. Короче, задание я ваше, товарищ полковник, выполнил, теперь могу заняться…
— Молодец, майор… Пуф, пуф… — не дослушав, перебил Исламов. — Теперь иди, заказывай билет на самолет. Полетишь в столицу. Я позвоню, предупрежу, чтобы тебя там встретили.
— Это еще зачем? — неприятно удивленный спросил майор. — Мы свою работу выполнили, пускай теперь столичные сыщики поработают.
Исламов издал звук, похожий на мычание.
— Ну-у… вот еще, — в тоне слышалось презрение. — Мы вышли на неуловимую банду аферистов, а столичная милиция будет лавры пожинать? Нет, Юрий Иванович, поезжай, и сам возглавь работу по розыску и задержанию преступников.
19
Женька проспал тринадцать часов! Да плюс у Нечистого вчера по три часа на каждое ухо "даванул" — итого девятнадцать! Достижение для "Книги рекордов Гиннеса". Ни похмельного синдрома, ни каких-либо других неприятных ощущений после вчерашнего употребления спиртного и анаши Женька не испытывал. Просто долгий сон повлиял на настроение. Парень был хмур, подавлен, и считал, что в этой жизни, его уже ничто не сможет ни обрадовать, ни развеселить. Позавтракав кофе и бутербродами, включил телевизор. По трем программам шли мыльные сериалы, по остальным тоже показывали какую-то муть, и Женька решил позвонить Кабатову.
— Ты где пропадаешь?! — раздался в ухе звонкий голос приятеля. — С утра звоню к тебе, никто трубку не берет!
— Спал я, — признался Женька.
— Ну ты пожарник! — изумился Колян. — Давай, приходи ко мне, разговор есть! — и приятель положил трубку.
Женька вышел на улицу и, подозвав игравшего у дома братишку, — худенького тринадцатилетнего паренька с большими удивленными глазами — вручил ему ключ от квартиры. Затем перешел дорогу и направился вглубь квартала, то и дело, приветствуя встречавшихся по пути знакомых ребят и девушек. Рядом со школой, в которой они с Колькой учились, свернул к ничем не примечательному четырехэтажному дому, вошел во второй подъезд и поднялся на второй этаж.
Кабатов тотчас же открыл дверь и впустил приятеля в двухкомнатную со вкусом обставленную квартиру, в которой проживал вдвоем с матерью. Мать Кольки элегантная тридцативосьмилетняя женщина была переводчицей с английского языка и неплохо зарабатывала, занимаясь переводами и репетиторством. В этот час ее дома не было.
— Укатила к "фирмачам" каким-то, — отвечая на немой вопрос Женьки о том, где мать, пояснил Колян. — К ним делегация из Америки приехала. Без переводчика никак не обойтись. Так что можешь говорить свободно. — Кабатов проводил приятеля в зал, усадил в кресло и с траурным видом заявил: — В общем, дела наши плохи, братан!
— Чего еще? — сразу заволновался Женька. — Неужели бабка умерла?
Кабатов покачал головой, философским тоном заметил:
— Неизвестно что было бы лучше!.. Нет, Женька, жива она… Короче, я сегодня был у Нечистого, а у него передо мной Зойка побывала. Она сообщила, что Шиляева арестовали. Оказывается бабка теткой Зойке доводится и мужа ее знает. Видать очухалась старая да на Шиляева показала. — Парень явно говорил с чужих слов.
У Женьки потемнело в глазах.
— Ни черта себе! — произнес он обескуражено. — Это что же получается, что нас всех теперь "повяжут"?
— А фиг его знает, — пожал плечами Кабатов.
— Фиг зна-ает, — передразнил Женька. — Загребут, тогда узнаешь! Надо отцу все рассказать.
Колька презрительно скривил толстые губы.
— Успеешь еще своему папочке пожаловаться… Нечистый сказал, чтобы мы тихо сидели, а он, что-нибудь придумает.
— Да пошел твой Нечистый, знаешь куда?!.. — обозлился Женька. — Он уже придумал. Лет на десять теперь в камере воспоминаний хватит.
— Ладно, тебе, — примирительно сказал Колька и по-дружески похлопал приятеля по плечу. — Не такие уж мы с тобой крутые налетчики. Ну, подумаешь, на "шухере" постояли, да икону одну из веранды до машины донесли. За это много не дают.
— Ты-то откуда знаешь, за что сколько дают? — ворчливо спросил Женька.
— Нечистый сказал. Он в законах разбирается.
— Опять Нечистый! Достал ты меня с ним. Свет клином на нем сошелся.
— Да не психуй ты! — сверкнул обескураживающей улыбкой Кабатов. — Может, Сашку за другое взяли. За наркотики, например. А ты сразу отцу жаловаться. Представляешь, какой хай предки поднимут? Чего раньше времени их тревожить? Может, все еще и обойдется. В общем, повременим пару дней, а там посмотрим. Ладно?..
Доводы приятеля убедили Женьку. Он секунду колебался, потом хлопнул приятеля по протянутой руке.
— Ладно!..
— Вот и отлично! — развеселился Колька, потом достал из нагрудного кармана рубашки небольшой зеленоватого цвета шарик и покатал его на ладони. — Будешь?
Женька отлично знал, что у приятеля в руке, однако спросил:
— Что это такое?
— Анаша. Нечистый дал. Курнем?..
Женька отрицательно покачал головой.
— Хватит с меня вчерашнего.
— А что, — маленькие круглые глазки Кольки смотрели с любопытством, — вчера кайф классный поймал?
— Да, — вынужден был признать Женька. — Вначале, правда, вырвало, а потом "в кабаке с девками сидел". И все такое красочное, объемное, будто на самом деле в жизни происходит.
— Со мной такого еще не было, — с завистью сказал Кабатов. — А в первый раз, когда анашу попробовал, так вообще одни "вертолеты" ловил.
— Какие еще вертолеты? — не понял Женька.
— Ну, это когда перед глазами все вертится, будто лопасти вертолета хлопают.
— У меня от спиртного так бывает, — сознался Женька. — Когда выпью много. Как глаза закрою, так голова начинает кружиться, словно на вентиляторе под потолком верчусь.
— Пройдет, — с видом знатока изрек Колька. — Говорят, по молодости всегда так бывает, — и, заглядывая в глаза приятеля, сказал: — Посидим "в кабаке с девками, а!.."
Женька снова повертел головой.
— Сам сиди!..
— Да это же просто травка, Женька, — стал горячо убеждать Кабатов. — Она наркотической зависимости не вызывает. Оттянемся раз есть, а не будет и так перебьемся.
— Не хо-чу!
— Ну как знаешь, — обиженно засопел Колька и стал крошить на ладони плотный шарик. Затем достал из кармана папиросу, выпотрошил из нее табак и смешав его с крупинками анаши, снова забил им папиросу. — Пойдем в лоджию, — предложил он, вставая.
Ребята вышли в застекленную лоджию, Кабатов встал у одного из раскрытых окон и прикурил папиросу. Странное дело: Женька давал себе слово не курить анаши, но когда Колька протянул ему папиросу, не задумываясь, взял ее и глубоко затянулся.
После третьей затяжки мир замедлил свой бег. Все окружавшие Женьку предметы, вдруг заскользили, теряя очертания и расплываясь, но стоило ему хоть чуть-чуть изменить угол зрения, они тут же четко фокусировались, будто в стоп кадре, а секунду спустя вновь начинали плавно двигаться. Женька взглянул на приятеля. Его губастая простецкая физиономия в этот миг показалась ему до того глупой, что Женька не удержался и прыснул со смеха.
У Кольки вытянулось лицо.
— Ты чего это? — спросил он удивленно и вдруг расплылся в идиотской улыбке: — "Хохотунчик" поймал?
