Светлана Алешина - Вниз тормашками
— Угу, — буркнула Лариса.
— Далее. Тебя интересует причина, по которой убийца пошел на такой драматичный и сложный метод убийства? Во-первых, он не такой уж и сложный, как ты считаешь. Сложность только в ловкости рук, тут ты права, не каждый на это способен, но раз все прошло гладко, то наш убийца — именно из этой категории. А в остальном — подозрения падают на тебя, так как именно ты у нас автор супа. Поскольку суп уже уничтожен, посуда помыта, пленка твоя тоже, можно сказать, «помыта», а свидетели ничего не помнят — короче, ты, Котова, очень подозрительная фигура.
— Почему это?
— А смотри сама. Доказательств твоей вины вроде бы нет, только косвенные.
«Прямые доказательства тоже откуда-то взялись, — подумала Лариса, — вот только откуда? Я же банку не трогала!»
— Тебе еще из милиции не звонили? — спросил Толик.
— Нет, — помотала головой Лариса, думая, что ее друг — гений. Даже по телефону Курочкин умудрился все понять.
— Твое счастье. Тогда жди. Хотя у тебя же друг в ментовке работает, да? Олег его, кажется, зовут?
— Олег, Олег. Ты мне причину называй, а не работай провидцем. С милицией я все равно встречалась, — сказала Лариса.
Курочкин немножко почмокал на том конце провода, похмыкал и наконец выдал:
— Ну-у, драматические версии вроде ненависти, ревности и прочих «чуйств» я отметаю, не люблю я их. Слишком аффектированно и несовременно. Возьми в качестве версии деньги. Самая частая причина убийств, по статистике, — это бухло и деньги. Либо по пьяни по голове шарахнут, либо вот так отравят. Тайком. В тюрьму-то никому не хочется!
— При чем тут деньги? — не поняла Лариса, которой тоже не хотелось в тюрьму.
— Ну… Например, товарищ оператор угрожал некоему товарищу убийце, сам не подозревая об этом. И этот второй товарищ решил его убрать. Или, скажем, существует третий товарищ…
— Погоди, погоди, я запуталась с этими товарищами. Ты попроще. Кому угрожал Дмитрий?
— Ну откуда я знаю, кому? Тому, кто был запечатлен на кассете. Ты о ней уже забыла?
Нет, о кассете Лариса не забыла, да вот только кассеты-то под рукой и нет! Будь она у Ларисы, отпали бы очень многие вопросы.
— Знаешь, я могу высказать пару предположений, — сказал Курочкин, — насчет того, что могло бы быть на этой пленке. Скоро выборы. Улавливаешь связь?
— Ты думаешь, Дмитрий умудрился заловить кого-нибудь из кандидатов в депутаты, а потом шантажировал его этим?
— Возможно.
— Но, Толик, это же несерьезно! — воскликнула Лариса.
— Почему?
— Всякий нормальный кандидат, если уж он засветился на компромате и вынужден ликвидировать настырного шпиона, выберет другой способ убийства! Ну, автомобильная авария или выстрел. Или иной несчастный случай.
— Солнышко, ты так много знаешь о наших кандидатах в депутаты? — голос Курочкина так и сочился сарказмом. — Как я думаю, этот теоретический кандидат мог просто заказать Дмитрия киллеру, а уж киллер подошел к решению проблемы творчески. Сейчас очень многие любят творческий подход! Ну и потом, этот способ настолько нетипичен для заказного убийства, даже ты это признаешь, что он уже одним этим становится идеальным. Никто и не подумает о связи нашего теоретического кандидата и смерти безвестного оператора.
— Нет, мне кажется, тут дело в личных мотивах, — сказала Котова, — все-таки политика ни при чем. Доказательств нет, одни домыслы. А на домыслах знаешь куда можно уехать!
— Ну, как знаешь, — обиженно сказал Курочкин, — тебе виднее. Ищи кассету, тогда все и поймешь.
— Буду искать, — вяло сказала Лариса.
— А я побежал! Мне еще усы надо в порядок привести да морду поскоблить. Сейчас Ленусик придет. Помнишь Ленусика?
— А Марусик как же? — с трудом вспомнила Лариса имя последней пассии сексапильного психолога. — Или с Марусиком уже все?
— Нет, Ларочка, что ты! Разве ж я Марусика брошу? Она знаешь, как массаж умеет делать! Марусик уже ушла, теперь очередь Ленусика. Ленусик так борщ готовит, пальчики оближешь!
— Старый развратник, меняешь девчонок, как перчатки, — сказала Котова, на что Курочкин только рассмеялся и повесил трубку.
Лариса же поплотнее закуталась в одеяло и принялась думать. Что же это получается? Дмитрий накопал компромат на кого-то из политиков, а тот его за это грохнул? Неужели оператор был настолько глуп, что без всякой поддержки и, что называется, «крыши» отправился к объекту шантажа с требованием денег? Или «крыша» существует? Тогда почему Дмитрия убили? Может быть, «крыша» и кандидат между собой поссорились, а Дмитрий просто оказался между двумя жерновами?
— Нужно хотя бы ознакомиться с участниками предвыборной гонки, если уж я решила разрабатывать эту версию, — вслух сказала Лариса самой себе, — а то тыкаю пальцем в небо!
* * *Она встала с кровати, потянулась за пультом, почему-то лежавшим в кресле, и включила телевизор, в надежде увидеть новости. Пощелкала каналы, но ничего путного не нашла.
Пришлось выходить из комнаты, идти к больному ребенку, лежащему пластом, и вытаскивать несчастное дитя из кровати, дабы засадить дочь за компьютер.
Настя, однако, не спала, а слушала музыку, одновременно читала какой-то журнал с симпатичной мужской мордой на обложке и жевала бутерброд.
— А, привет, — сказала она слегка осипшим голосом и снова уставилась в журнал.
— Настя, мне нужно, чтобы ты покопалась в Интернете, — заявила мать.
— Да? — просьба была для Насти не в новинку, так как Лариса довольно часто забиралась в «сеть», где отыскивала всякую всячину. — А что тебе нужно?
Она отложила журнал и включила компьютер. Голубой экран замигал, раздалась мелодичная музыка, и машина сообщила что она готова к работе. Пощелкав «мышкой», Настя наконец сказала:
— Что ты хочешь?
— Найди мне что-нибудь про выборы, которые должны скоро состояться. Главное, список кандидатов.
— Ой, я даже не знаю, — сказала Настя, — он ведь еще не до конца заполнен.
— Тогда тех, кто есть.
Через пару минут у Ларисы в руках были распечатки списка кандидатов в депутаты по избирательным округам Тарасовской области, еще теплые, вылезшие из Настиного принтера, украшенного смешными наклейками. Лара поблагодарила дочь и ушла к себе в комнату. Она открыла бутылку пива, поставила с собой рядом свежеприготовленный картофель фри и принялась изучать бумажки.
Итак, если судить по рейтингам, основных кандидатов в народные избранники было трое — Примаков Евгений Андреевич, однофамилец небезызвестного премьер-министра, Безликов Алексей Владимирович, выдвиженец от сорок седьмого избирательного округа, и Томилин Геннадий Викторович от пятнадцатого округа, бывший директор нефтеперерабатывающего завода. Остальные были Ларисе незнакомы. А фотоморды этих трех кандидатов постоянно мелькали на щитах и афишах. Даже на фонарном столбе возле «Чайки» были наклеены три бумажки с рекламой Безликова.
Лариса думала, что если человек имеет за спиной поддержку партии, то всякие там компроматы ему до фени. Деньги и влияние партийцев защитят его от потери политического веса, а кассета Дмитрия просто прибавила бы ему популярности. Но если человек, по их с Курочкиным версии, настолько опасался Дмитрия, что убрал его, то он просто не может быть «китом» политики. Значит, нужно искать среди мелких сошек.
Но, с другой стороны, лучше бы вообще никого не выпускать из виду. «Лучше-то оно лучше, — печально подумала Лариса, — а времени впритык осталось. С кого начинать? А, с кого бог пошлет!»
Она ткнула пальцем в список и посмотрела на фамилию.
Томилин Геннадий Викторович. Сорок седьмого года рождения, родился, учился, женился и т. д. в Тарасове. Жена, сын и две дочери, сам он — бывший директор нефтеперерабатывающего завода «Крекинг». Имеет очень неплохие шансы на то, чтобы по итогам выборов войти в состав областной Думы Тарасовской области.
Лариса усмехнулась, выключила свет и легла спать, с тоской представив себе утро завтрашнего дня. Но каким бы тоскливым оно ни будет, оно все же мудренее вечера.
Среди ночи вдруг раздался телефонный звонок. Проклиная все на свете, Лариса взяла трубку.
— Да?
— Алло, а можно мне Ларису Викторовну?
— Это я.
— Здрасьте, это Ольга. Извините, что так поздно, но…
— Ничего-ничего, — с Ларисы моментально слетел весь сон. — Что случилось?
— Я кассету нашла! Ту самую! Она за шкаф завалилась. Приедете посмотреть?
* * *Алексей Глазов выехал со стоянки в одиннадцать вечера и поехал в самый криминальный район Тарасова — в Заводской. Там жил его непутевый братец. В последнее время на семью Глазовых сваливалась одна неприятность за другой. Отец слег, мать тоже с сердцем маялась. У него самого появились проблемы с компаньонами. Он, конечно, постарался по мере возможностей разобраться с источниками неприятностей, но все же один еще остался и портил воздух и настроение Алексею своим видом и звонками. С ним тоже нужно что-то делать. Но что?
