Карина Тихонова - Дневник его любовницы, или Дети лета
Несколько минут я лежал, не открывая глаз, и наслаждался этой невинной игрой. Может, все как-то рассосется? Само собой, а?
Но продлить блаженное раздумье не получилось. Реальная жизнь начинала подбираться ко мне с основательностью и беспощадностью тяжелого асфальтового катка.
Я потянулся, хрустнул косточками и откинул край пледа. Уселся на постели, обхватил руками голову. Пора заниматься делами.
Я протянул руку, взял с тумбочки часы. Глянул на циферблат и подскочил на месте. Половина двенадцатого! Полдень, иначе говоря! А Егор лежит в подвале, без еды, без воды… наверное…
Я торопливо выскочил из комнаты и побежал по лестнице вниз. По дороге заглянул на кухню и обнаружил, что хроники успели навести в ней полный порядок. Стол сверкал девственной чистотой, вымытая посуда аккуратно размещалась в сушке. «Да. Что ни говори, есть своя прелесть в уважении к старшим», — подумал я мимоходом. Открыл холодильник, достал оттуда пакет молока, пакет кефира и пакет сока. Уложил все пакеты в сумку и отправился проведывать раненого. Чем кормят раненых, я точно не знал, поэтому решил пока ограничиться этим нехитрым продуктовым набором. Вот проснется Глеб, тогда и раздаст все руководящие указания.
Я отпер дверь и вошел внутрь. Нашарил сбоку выключатель. Подвал озарился ярким верхним светом.
— Прости, если разбудил, — начал я и осекся.
Матрац был пуст.
Минуту я стоял на месте, открыв рот. Потом осторожно опустил сумку с продуктами на пол и огляделся.
Неужели ушел?..
Нет, не ушел. Просто встал на ноги, как и обещал.
— Все-таки поднялся, — сказал я вслух недовольным голосом.
— Привет, — ответил мне Егор.
Он сидел на корточках возле ящиков с вином и перебирал бутылки. Перебирал с интересом, который я охарактеризовал бы как профессиональный.
Егор поднялся на ноги, придерживая правой рукой левую руку в полусогнутом положении.
— Ты просто робот какой-то, — сказал я.
— Тебе кто-то звонил все утро, — проинформировал он меня.
— Кто?
Егор пожал одним плечом.
— Я не знаю, я не отвечал.
— Сейчас выясним, — пообещал я.
Присел на корточки, вытащил наружу пакеты с молоком, кефиром и соком.
— Завтрак подан!
Егор мельком оглядел предложенный ассортимент.
— Значит, так, — начал он размеренно. — Хочу горячего кофе… Есть кофе?
— Есть, — ответил я. — а тебе сейчас можно?
— Можно. Еще хочу пару бутербродов с сыром или колбасой… Как у нас с продуктами?
— С продуктами у нас все нормально, — ответил я. — Только не знаю, можно ли этим кормить раненого человека?
— Можно, — повторил Егор. — Ты не волнуйся, я знаю, что мне сейчас впрок пойдет, а что нет. Но все это, во-вторых. Во-первых, я хочу помыться.
— Вот этого тебе точно нельзя делать, — начал я, но Егор меня перебил:
— Где хроники?
— Понятия не имею. Где-то тусуются.
— Сделай так, чтобы они минут тридцать тусовались подальше от дома, — приказал Егор. — И еще…
Он сощурился, оглядел меня с головы до ног оценивающим взглядом и сразу стал похож на моего портного.
— Я немного выше, но это ничего… Одолжишь мне майку и джинсы?
— Одолжу, — ответил я покорно. Противостоять этому человеку было все равно, что преграждать путь авианосцу «Миссури» на прогулочном катере.
— Действуй, — велел Егор. — Глеб спит?
— Спит.
— Разбуди его.
Я вздохнул.
— Ты прости, что я тут раскомандовался, — мягко извинился Егор. — Я думаю, что в твоих интересах избавиться от меня как можно скорей.
— Да ладно, — отмахнулся я, но гость меня перебил:
— Действуй, Антон. У нас правда мало времени.
Я вышел из подвала и двинулся выполнять поставленные передо мной задачи. Вот ведь мужик! Ему бы фронтом командовать, с таким-то характером!
Хроники нашлись за домом. Они возлежали на травке, подставив солнцу бледные спины. Рядом с ними стояла тарелка с фруктами и бутылка кваса. Учебники валялись в изрядном отдалении.
— Ребята, привет! — сказал я.
Хроник подскочили, сонно протирая глаза.
— Отдыхаем? — спросил я задушевно.
Хроники переглянулись.
— Почему отдыхаем? Занимаемся! — соврал один из них и покраснел.
Приятно видеть, что подрастающее поколение все еще не лишилось этого старевшего рефлекса.
— Я не против, — заверил я с льстивой иезуитской интонацией. — Отдыхайте на здоровье! Только сейчас мне придется разбудить вашего куратора…
Я сделал многозначительную паузу. Хроники побледнели и потянулись к учебникам.
— Я не в том смысле, — снова успокоил я. — Я в том смысле, что вам нужно быстренько затариться продуктами и идти… заниматься в другое место.
Я снова сделал многозначительную паузу.
— Например, за гаражом… Я постараюсь сделать так, чтобы вашему преподавателю в том районе ничего не понадобилось. Поняли?
— Поняли, — ответил мне второй хроник. Очевидно, более сообразительный.
— Дуйте на кухню, — велел я. — Через десять минут разбужу мучителя. Договорились?
Хроники, не отвечая, взметнулись с травы и бесшумно, как индейцы, исчезли из виду.
Я удовлетворенно хмыкнул. Одно дело сделано. Студенты запасутся едой и отбудут в другой конец моего обширного дачного участка. По меньшей мере, на час.
Я неторопливо пошел к дому. Поднялся в свою спальню, распахнул створку гардероба, отобрал одежду, которая, как мне казалось, придется гостю почти впору. Немного поколебался, но все же добавил к майке и джинсам новое белье в неразорванной упаковке. Захочет — воспользуется. Нет, так нет.
Я вошел в ванную. Открыл шкафчик со всякими гигиеническими принадлежностями, достал новую зубную щетку. Вот этим гость точно воспользуется, или я ничего не смыслю в людях. Положив упакованную щетку на край раковины, повесил чистое полотенце. Новый банный халат вешать не стал. Я как-то не мог представить Егора в халате. Не знаю почему. Глупо, конечно.
Приготовив все необходимое, пошел в спальню Глеба.
Приятель спал, приоткрыв рот. Но при этом не храпел, с черной завистью отметил я. Я похрапываю — будь здоров! Под этим нехитрым предлогом я пять лет назад перебрался в отдельную спальню.
Я присел на край кровати и тронул Глеба за плечо.
— В чем дело? — спросил Глеб совершенно ясным голосом.
Мне стало смешно. Эту его способность спать и разговаривать трезвым голосом я помнил еще с детства. Даже Глебкины родители покупались на мнимую адекватность сына, и он частенько пропускал первые уроки в школе.
— Вставай, граф, вас зовут из подземелья, — сказал я цитатой из моего любимого романа.
— Иду, — ответил Глеб очень четко и повернулся на другой бок.
Я вздохнул. Жаль будить, но ничего не поделаешь. Я тряхнул его за плечо уже сильней.
— Уже встаю, — сказал Глеб.
Я затряс его изо всех сил. Глеб застонал, перевернулся на спину и открыл глаза. Минуту смотрел в потолок, потом спросил:
— Где я?
— Не валяй дурака! — ответил я. — Времени в обрез.
Он встревожился, приподнял голову и осмотрел комнату.
— Плохие новости? — спросил приятель озабоченно.
— Придется отстреливаться, — ответил я. Встал с кровати, подошел к окну и одним рывком раздвинул занавески.
— Не шути, накаркаешь, — предупредил Глеб.
Я суеверно сплюнул через плечо.
Глеб присел на постели, растопыренной пятерней пригладил лохматые вихры.
— Как Егор?
— Он встал, как и было обещано, — ответил я. — Хочет есть.
— Нужно подогреть немного молока, — начал приятель, но я его перебил:
— Клиент требует горячий кофе и бутерброды. Желательно с сыром и ветчиной.
— Исключено, — отрезал Глеб.
— И еще он собирается помыться, — договорил я, не обращая на него внимания.
Глеб присвистнул и покрутил пальцем у виска.
— Вот сам ему и скажи, — предложил я.
Глеб подумал и трусливо шмыгнул носом.
— Вот именно, — ответил я. И поторопил:
— Быстро вставай! Нужно будет сделать Егору перевязку, а то он правой рукой левую таскает. Неудобно же…
— А больше он тебе ничего не шепнул? — спросил Глеб.
— Не шепнул. Но думаю, хочет шепнуть нам обоим. Ему нужна твоя помощь.
— Ага! — сказал Глеб. — Я тебе говорил, что он сам все придумает?!
— Говорил, говорил, — перебил я. — Поднимайся, время не ждет.
— А хроники?
— Хроники тусуются в районе гаража. Я им пообещал, что ты туда не подойдешь. Во всяком случае, не подойдешь в течение одного часа. Ладно, я пойду приведу Егора в дом, а ты умывайся и топай на кухню. Заодно и позавтракаем без помех.
— Понял, — ответил Глеб, воодушевляясь при мысли о еде.
Я оглядел сухощавую длинную фигуру приятеля и с завистью спросил:
— Куда все помещается?
— В голову, — ответил Глеб. — Исключительно в нее, светлую.
