Сергей Донской - Матерый
Чем занять себя до этих пор? А просто жить. Пока это занятие не надоест до смерти.
Глава 6
ХОЗЯИН-БАРИН И ЕГО ЧЕЛЯДЬ
Отправив охранников прибирать в доме после вчерашней попойки, Макс Мамотин еще разок прошвырнулся по своему наделу, дабы направить трудовой процесс в нужное русло. Неодобрительно понаблюдав, как один из работяг возится с кучей раствора, он покачал головой:
- Ты!... Как тебя там?... Ванька?... Кончай сачковать, Ванька. Лопата у тебя маленькая. А замес нужно производить нормальной, совковой...
- Так я это... - тоскливо возразил работяга. - Иначе привыкший.
- Звездеть ты не по делу привыкший, Ванька.
Отойди-ка. Вот, смотри и учись, пока дядя Макс живой - Он с лихим шорохом проехался лопатой по ржавому железному листу, поддел влажную серую кучу в разводах желтого песка, поднапрягся.., еще сильнее поднапрягся.., и сердито бросил неподатливый инструмент. - Понял?
- Оно да, конечно, - неуверенно согласился работяга, дожидаясь, когда бледный парняга с полными карманами денег и дряблыми мышцами оставит его в покое.
Ждать пришлось недолго. Брезгливо зажевав внутрь свои яркие губы, Мамотин отправился дальше - показывать и поучать. Он желал, чтобы его участок был как можно скорее обнесен неприступной кирпичной оградой. Высотой в два с половиной метра. По всему периметру. Потом дом, гараж, бассейн. Все как у людей.
Если бы Макс знал, какие планы вынашиваются наверху в отношении облюбованного им поселка, он бы не думал, что делает такое уж выгодное капиталовложение. Но он находился в счастливом неведении. И из всех живущих на земле собою Макс Мамотин был доволен в первую очередь. Оттого в каждом его поглаживании выпуклого брюшка сквозила непередаваемая любовь и нежность.
- Это кто же тебе фингал нарисовал? - полюбопытствовал он, вальяжно приблизившись к телохранителям.
- Где? - притворился удивленным Суля, безошибочно нащупав желто-зеленое пятно на левой скуле.
- И ободранный какой-то весь, пошкорябанный, - недовольно продолжал Макс. - Не ты ли френда разукрасил, Комиссар-бой?
Второй мамотинский охранник, урожденный Комиссарченко, отрицательно помотал щетинистой головой и выдвинул собственное предположение:
- Он отливать, наверное, ночью ходил. Или проблеваться. Или жидкая срачка на него напала. Вот и хрястнулся мордой в темноте.
На большее фантазии у Комиссара не хватило.
Лично он часть вчерашней ночи посвятил именно этим проблемам. Всем сразу. Одновременно. Совсем измучился, стоя на четвереньках и спеша то наклониться вперед, то вовремя осесть в исходную позицию.
Суля версию напарника оспаривать не стал, а просто задрал голову и принялся внимательно разглядывать редкие белые мазки облачков на небе. Не мог же он пожаловаться шефу, что его с утра пораньше отметелил мимоходом какой-то хмырь в задрипанных джинсах!
- Ну-ну, - хмыкнул Макс, понаблюдав за телохранителем. - Ладно, понедельник - день тяжелый, согласен. Но сегодня - чтобы ни в одном глазу! - Он сжал руку в кулак и поднял ее повыше, чтобы обоим телохранителям было хорошо видно. - Я сейчас хэв май брэкфест и гоу ту зе офис. Рабочая неделя начинается. Вы - на хозяйстве. Пролетариев погоняйте, и вообще! И чтобы джип к моему возвращению блестел как новенький! Я ради такого счастья в город своим ходом доберусь.
Красноречивые взгляды Сули и Комиссара говорили о том, что они тоже хотят в город, очень. Да только Макс не собирался пускать строительство на самотек.
- Держите мани-мани, - задушевно сказал он, извлекая из кармана шортов пригоршню смятых купюр, которые должны были подсластить охранникам пилюлю. - Это зарплата за прошлую неделю.., а вот этого вам с Рокки хватит на продукты, с кирпичом и щебенкой... Считайте.
У Комиссара от напряжения весь лоб подернулся рябью. Камни грызть ему еще не доводилось.
- Зачем продукты с кирпичом и щебенкой, шеф?
- Ну не жрать же их вперемешку, - жизнерадостно загоготал Макс. - Еда отдельно, стройматериалы отдельно. Глядите не перепутайте. Кутузовы... - Он опять засмеялся, отчего его подпрыгивающий живот целиком вывалился из шортов.
- Кирпич, значит. - Комиссар осторожно огладил череп, явно опасаясь поранить ладонь колючками.
- И щебенка, - добавил Суля. Выражение лица у него было такое, словно этот самый щебень насыпали в мешок, а мешком тем зарядили ему по затылку.
Настроение у Макса внезапно начало портиться.
- Щебенка и кирпичи, йес, - раздраженно подтвердил он. - Организуете по паре самосвалов, пока меня не будет.
- Где мы самосвалы возьмем, шеф? - В глазах охранников поселилась озабоченность непосильной задачей, поставленной перед ними.
- Где-где!... - Макс кивнул на рабочих. - Народ поспрашивайте... На шоссе поголосуйте... Короче, меня это не колышет. Вернусь в конце недели проверю. Так что бдите.
Отбросив с глаз жидковатую челку, Макс поволок шаркающие шлепанцы в направлении дома. У него всегда немного поднималось настроение, когда его удавалось подпортить окружающим.
***
- Темнит, гнида, - обиженно буркнул Комиссар" провожая шефа угрюмым взглядом. - И еще намекает: вы, мол, бздите тут... Сам бздит так, что не продохнуть!
- Хряк, он и есть хряк, - философски заметил Суля, быстрыми, точными движениями пересчитывающий деньги. - Оставил на пару раз выпить-закусить, жмот. А ему еще кирпич и щебень подавай!
Комиссар беспечно махнул рукой:
- Значит, оплатим по безналу... Потом... Когда-нибудь... Может быть... Гы-ы...
Парни заржали, и молодой оптимизм попытался вернуться даже к Суле, раздосадованному результатами утреннего поединка. Но от смеха щелкнула челюсть, заставив его поморщиться.
- Ты чего? - участливо спросил товарищ. - И бланш еще этот... Конкретный, прямо скажу, бланш.
- Ковбой тут у нас под боком объявился, - указал Суля кивком на соседний дом. - Борзый.
- Здоровье у него лишнее? - недобро удивился Комиссар и пообещал уверенно:
- Отдаст. Хочешь, пойдем проведаем твоего ковбоя?
- Не к спеху... Вот Хряк свалит, тогда и включим мужика этого в программу культурных развлечений.
Комиссар поскреб темя и признался:
- Телки мне больше всяких мужиков нравятся.
- Смотаемся в город, - сказал Суля, продолжая глядеть на ненавистный ему дом, - снимем какую-нибудь соску на вечерок. - Он причмокнул губами.
- С нашими финансами телок только возле вокзала искать, - невесело констатировал Комиссар. - По полтиннику за штуку.
- Чем синеглазок немытых, так лучше пролетариат бесплатно трахать... Дрыном по хребтине. - Суля сплюнул. - Вот же паскуда этот Хряк! Сам оттягиваться в городе будет, а мы торчи теперь на стройке, как проклятые...
Парни никогда не испытывали к шефу того уважения, которое старательно изображали в его присутствии. Да и телохранителями их можно было назвать с большой натяжкой. В первую очередь оба являлись хранителями своих собственных молодых и здоровых тел. Хозяин мог бы ограничиться Рокки, но пес не умел приносить тапочки, а эти двое умели. И не только тапочки, но и любые другие предметы. Кроме того, смотрелись они достаточно внушительно, чтобы Мамотину в общественных местах не перечили и уступали дорогу. Живые двухметровые декорации обходились ему недешево, но за любые удовольствия приходится платить, будь то минет проститутки или холуйская улыбочка охранника.
Суля на улыбки был не очень щедр - фиксы, хоть и золотые, не слишком располагали к веселью. Были бы зубы в драке потеряны, а то...
В позднем отрочестве он задумал стать бандитом.
Кличку себе придумал - Сулейман, собрал кодлу.
Поначалу они только карманы алкашам чистили да у припозднившихся женщин сумочки отбирали, а потом и настоящее дело подвернулось. Завелся в округе один коммерсант, грек по национальности. Кафешку держал, пару чебуречных. К нему-то и вломились юные разбойнички в шапочках с прорезями для глаз. Он один дома был - бабы его с утра по своим бабьим делам разбежались. Наставили ребятишки на него две поджиги, один настоящий обрез и стали дознаваться, где деньги лежат. Грек сразу отдал штуку, а налетчикам показалось мало. Скрутили его проволокой, заткнули рот и приступили к пыткам. Например, утюг в ход пустили - тогда про этот способ даже анекдоты ходили. Потом ногти срывали плоскогубцами. А под конец стали убивать, потому что денег у грека больше не оказалось, а значит, и жить ему было больше незачем. Резали его ножами, найденными в кухонном шкафу, все по очереди. Плакали, блевали, но резали. На прощание дали друг другу разные страшные клятвы и разошлись по домам.
А недели через три всех трех мушкетеров вычислили. Один крендель свою долю взялся просаживать в том самом кафе, которое принадлежало недорезанному коммерсанту. Живучим он оказался, падла. Или кухонные ножи тупыми. В общем, не повезло на" летчикам. Большие сильные мужики выловили их поодиночке и привезли ночью в кафе. Двоих заживо сварили в электрическом чане на кухне, а Сулю в кипяток только по колени окунули - пожалели. Он был тогда светловолос, упитан, щеки носил румяные.
