Сергей Донской - Матерый
Мужчина надеялся, что рабочие скоро возведут настоящую кирпичную ограду, которая избавит его от вида соседского поместья. Но еще больше ему хотелось остаться одному на целом свете.
Так всегда случалось с ним, когда он вдруг оказывался вне привычной игры. И в такие дни вся дальнейшая жизнь представлялась ему аутом, полным аутом.
***
Считалось, что майор ФСБ Громов прибыл в родной город отдохнуть, но на самом деле это было что-то вроде ссылки. Не имея права покидать пределы Курганска до особого распоряжения, он был вынужден ждать, какое решение будет принято относительно него наверху. "Наслаждайтесь покоем и ни о чем не думайте, - посоветовали ему, выпроваживая из Москвы. - Сейчас для вас главное - полностью восстановить физическое и психическое здоровье". Звучало напутствие заботливо, да только на деле Громов понятия не имел, чем закончится его десятидневный отпуск. Благополучным возвращением в подразделение экстренного реагирования ГУ ФСБ РСФСР?
Прохождением специального курса лечения? Переводом в разряд кабинетных работников? Отставкой?
Или чем-нибудь похуже?
Последнее было очень даже вероятно. Так уж заведено, что люди, допущенные к важным государственным тайнам, помирают значительно раньше, чем эти тайны переходят в разряд подлежащих разглашению.
Естественной смертью, разумеется. Хоть бы один из отставников утонул по пьянке или в автокатастрофе погиб. Нет, у всех сплошные инсульты с инфарктами. А когда знаешь, сколько коварных препаратов находится на вооружении спецслужб, невольно задумываешься, почему так много здоровых тренированных мужиков умирают в расцвете сил от нарушений кровообращения.
Что касается Громова, то он в свои сорок с небольшим лет находился в счастливом неведении по поводу собственной анатомии. За печень хватался лишь в тех случаях, когда ей доставалось от чьего-нибудь крепкого кулака, простудой маялся значительно реже, чем пулевыми ранениями, а что касается сердца, то ощущал его исключительно после хорошей физической нагрузки. Впрочем, медиков из комиссии, перед которой он предстал несколько дней назад, меньше всего интересовало его физическое здоровье.
Психика Громова - вот на чем зациклились все эти ученые мужи.
Его мытарства начались после ликвидации непосредственного начальника, полковника Власова, командующего подразделением ЭР. Сам президент озаботился состоянием героя недавних событий. Лично.
Дело, конечно, громким оказалось - до сих пор отголоски катились по всем средствам массовой информации. Мог получиться международный скандал, а вышла мировая сенсация.
Месяц назад Громов вышел на преступную организацию, во главе которой стояли высокопоставленные военные, правительственные и кагэбэшные чины. Все они принадлежали к так называемому Тайному Обществу "Ичкерия", ТОЙ. Чеченский госаппарат давно превратился лишь в один из филиалов Общества, но этого вчерашним полевым командирам было уже мало. Ограничиваясь у себя на родине малозначительными вылазками и боями местного значения, они перенесли направление главного удара на Москву.
В кратчайшие сроки на этом невидимом фронте было одержано столько решающих побед, что поражения на настоящей войне перестали иметь какое-либо значение. ТОЙ не просто скупило на корню десяток-другой видных российских политиков, влиятельных чиновников, телемагнатов и банкиров. Теперь для того, чтобы остановить созданную Обществом махину, пришлось бы сначала хорошенько пошуровать во всех институтах федеральной власти и прочистить звенья силовых структур. Мог бы, кстати, заняться этим по долгу службы и Власов, начальник Громова. Но полковник сам оказался замешанным в темные махинации Общества.
Короче говоря, колоссальный механизм ТОЙ был запущен на всю катушку. Он был отлажен, смазан финансовыми вливаниями и функционировал безотказно. Противодействовать ему можно было лишь одним безрассудным способом сунуться в него собственной персоной и слушать, как хрустят твои косточки, перемалываемые беспощадными шестернями.
Громов так и поступил, но оказался слишком твердым орешком. Вместо того чтобы сгинуть без следа, он уцелел и наделал такого шороха, что на самых верхах запахло жареным. Беда его состояла в том, что никакого официального приказа на проведение операции у него не было - он действовал на свой страх и риск. И когда начался подсчет трупов, наверху за головы схватились. С одной стороны, ликвидация верхушки ТОЙ подтверждала крутость политического курса, взятого президентом. Терроризм и коррупция не пройдут!
Но при этом пришлось бы признать, что правительство абсолютно не контролирует действие собственных силовых структур. Изучив выжимки из материалов дела, президент, морщась, произнес: "Специалисты в нашем ведомстве, конечно, опытные подобрались, но... Не слишком ли много трупов наворочено? Этот ваш.., э-э, Громов, он нормален?"
Вот и все. Ни рекомендаций, ни пожеланий. Но в президентской команде есть кому ловить на лету мимолетные реплики первого лица государства. Ловить, трактовать по-своему и придавать им вид распоряжений.
И был звонок, и был приказ пройти обследование в спецклинике ФСБ, и несколько дней кряду Громова тестировали, изучали, выворачивали душу наизнанку, тянули ему жилы, чуть ли не ланцетами ковырялись в его подсознании. Результатов анализов набралось столько, что до вынесения окончательного приговора спровадили Громова на родину. Таким образом, вместо заслуженного повышения в звании или ордена получил он десятидневный отпуск с перспективой на инфаркт миокарда.
В настроении, весьма далеком от радужного, сел он в машину, а на следующий день переступил через порог своей квартиры, где не появлялся вот уже почти год. Как оказалось, здесь его не ждали. Жена, дочь Ленка и крохотуля Анечка сидели на чемоданах - собрались на открытие бархатного сезона на Черноморском побережье. Еще бы ладно, если просто сидели. А то ведь воротили лица, давая понять, что знать больше не желают блудного отца и мужа. Перед отъездом в аэропорт супруга высказалась от имени оскорбленной общественности примерно так:
"Вы теперь в столицах обретаетесь, Олег Николаевич? Вот и продолжайте в том же духе. За денежные переводы, конечно, благодарствуем, хотя с вашей стороны было бы просто свинством оставить семью свою без средств к существованию. В общем, мы теперь сами по себе, а вы - сбоку припека. Живите как знаете, а уж мы без вас не пропадем, не сомневайтесь".
На прощание были еще шипящие намеки насчет молодых и длинноногих, с которыми якобы путался в Москве Громов, но тут супруга оперировала домыслами, а не фактами. Если честно, то предположения ее безосновательными назвать было нельзя, но что тут поделаешь, если молодых и длинноногих в мире пока не отменили. Существуют они, и никуда от них не деться. Как и от того, что жены теряют с годами прежнюю привлекательность, при этом не приобретая ничего.
Свое мнение Громов, правда, благоразумно попридержал при себе. Послонявшись немного по комнатам, он понял, что после затворничества в четырех стенах точно превратится в психа-одиночку.
На следующий день, загрузив "семерку" цвета белой ночи провизией, сигаретами, пивом и книгами, он отбыл за город. Когда над головой - небо, а вокруг - безраздельный простор, одиночество не тяготит, а исцеляет. В городе ты чувствуешь себя неприкаянным среди людских толп, а на природе остаешься один на один с рассветами и закатами.
Давно уже он не бывал на даче. Жена и дочь предпочитали ставку море, труд на свежем воздухе за отдых не считали. Так что дом простоял запертым года два, если не больше. Все буйно заросло бурьяном и травой, кругом царило полное запустение. Но это было как раз то, что требовалось Громову. Ему и самому захотелось вдруг побыть таким же заброшенным и неухоженным. Никому ничем не обязанным. Строгать, когда вздумается, доски - просто так, потому что аромат сосновых стружек создает ощущение маленького праздника; прихлебывать горькое пенистое пиво; печь картошку в камине; читать длинные романы. Если вдруг наскучит перебирать движок безотказной "семерки", то можно, насвистывая, чистить "смит-вессон", нигде не зарегистрированный и потому особенно родной и близкий.
Когда в голову лезут особенно мрачные мысли о будущем, ты откидываешь барабан револьвера и убеждаешься, что все его каморы заняты патронами.
Рано или поздно курок будет взведен, оружие поставлено на боевой взвод. Никому не дано знать, что произойдет в следующее мгновение. Так что, наслаждаясь покоем, будь готов устремиться в неизвестность, как выпущенная из ствола пуля.
Чем занять себя до этих пор? А просто жить. Пока это занятие не надоест до смерти.
Глава 6
ХОЗЯИН-БАРИН И ЕГО ЧЕЛЯДЬ
Отправив охранников прибирать в доме после вчерашней попойки, Макс Мамотин еще разок прошвырнулся по своему наделу, дабы направить трудовой процесс в нужное русло. Неодобрительно понаблюдав, как один из работяг возится с кучей раствора, он покачал головой:
