Николай Оганесов - Играем в Спринт
- Ну что, Стасик, с уловом? - заискивающе осведомился он, когда расстояние сократилось до пределов слышимости.
- А ты почему здесь? - Стас был недоволен и не скрывал этого. - Я тебе где велел находиться?
Герась указал на меня глазами: мол, не при постороннем же выяснять этот сугубо частный вопрос, подхватил его под локоть и отвел в сторонку. Он был значительно выше ростом и, чтобы вещать в снисходительно подставленное ухо, вынужден был согнуться в три погибели.
Стас слушал не прерывая. Потом задал ряд вопросов. И, заручившись исчерпывающей информацией о моей особе, вернулся, чтобы проверить ее по первоисточнику.
- Тебя как зовут? - начал он с азов.
- Владимир.
- Фамилия?
- Миклухо-Маклай, - не сморгнув, ответил я.
Стас скользнул по мне тусклым, ничего не выражающим взглядом.
- У тебя ко мне дело?
- Поговорим, там видно будет. - Я решил держаться прежнего курса на сдержанность - чем несговорчивей партнер, тем меньше подозрений он вызывает, тем больше к нему доверия. Прием, известный со времен строительства египетских пирамид.
- Что ж, поговорим. - Стас подал Герасю знак, и тот крупной рысью удалился в противоположную от моря сторону. - У меня пятнадцать минут. Свободных. Думаю, нам хватит.
Он присел рядом, закинул ногу на ногу, и я заметил маленькую аккуратную штопку на его безукоризненно выглаженных брюках. Очевидно, к одежде, как и ко времени, он относился предельно экономно.
- Ну давай, Вальдемар, выкладывай.
- Собственно, я думал, ты в курсе. Твой ассистент поднял меня из постели, сказал, что в двенадцать...
- Я не о том, - остановил он меня.
- О чем же?
- Кто ты? Что ты? Откуда?
В любом разговоре рано или поздно определяется лидер, тем более в таком, как наш. Последние полчаса инициативой владел я. Теперь функции нападающего взял на себя Стас, и мне пришлось перейти к активной обороне. Но я был не в претензии.
- Автобиографию, значит? Так бы и сказал. Тебе как, с подробностями или в сокращенном виде? Устно? Или, может, письменно? Характеристику представить, справку с места жительства?
Он растянул губы в улыбке, отчего лицо сделалось совсем круглым - не лицо, а лучащийся простодушием шар. Ну вылитый колобок из финальной сцены с лисицей!
- Герась предупредил, что ты парень с юмором. Это неплохо. Но... Улыбка сползла с его лица, будто ее там и не было. - ...Но я не Герась. Ты не клоун. И мы не в цирке. Не так ли? - Стас выдержал паузу, ожидая возражений, но таковых не последовало, и он тронулся дальше. - Я задал вопрос. Ты на него не ответил. Почему? - Еще одна многозначительная пауза. - Уточним для начала. Чтобы потом не путаться. Кто кому нужен? Я тебе или ты мне?
- Я считал, что взаимно. А иначе не к чему и огород городить.
- Согласен. И все же я тебя совсем не знаю.
Похоже, игра в "а ты кто такой?" была особенно популярной в их компании. И я не стал отступать от ее несложных правил.
- Но и я тебя тоже не знаю.
- Не уверен, - как бы между прочим обронил Стас.
В это время мимо нас неторопливой походкой продефилировала женщина со скучающим, ярко накрашенным лицом. Я дождался, пока она исчезнет в конце тропинки, и лишь тогда сказал:
- Тебе не кажется, что было бы намного лучше, если бы мы приступили прямо к делу? Сколько можно ходить вокруг да около?
Он кивнул, давая понять, что согласен и что ему тоже досадно тратить драгоценные минуты на пустячные препирательства, да что поделаешь - надо.
- Ну хорошо, а валюта у тебя откуда?
- Нашел, украл - какая разница?
- Разница есть. И большая, - возразил он.
- Не усложняй. По мне: встретились и разбежались - куда проще. Разве не так?
- Так-то оно так. Но почему я должен тебе верить?
- Верить, между прочим, легче, чем не верить, - изрек я подходящую к случаю истину. - Не так хлопотно.
- Да ты, Вальдемар, философ. А поконкретней можно?
- Можно и поконкретней: тебе придется мне поверить - у тебя просто нет другого выхода.
- Это в каком смысле? - Реакция у него была отменная. Совсем как у зверька, мгновенно фиксирующего малейший намек на опасность. Даже если опасность мнимая.
- В прямом. Я, например, сказал, что меня зовут Владимир. А мог сказать, что герцог Бекингем. И в том и в другом случае ты будешь сомневаться. Выходит, я прав: тебе нужна справка. Дай тебе справку, ты характеристику потребуешь, рекомендации, а у меня их нет. Какой же выход? Вот ты спрашиваешь, где я взял валюту? Я говорю, нашел. Тебя это не устраивает, но ничего другого я тебе не скажу. Поверишь - будем говорить дальше, не поверишь - распростимся до новых встреч, я ведь ни на чем не настаиваю.
- Интересно рассуждаешь. - Его выпуклые, не то серые, не то бледно-зеленые глаза, смотревшие до сих пор вяло и безразлично, на миг стали жесткими, злыми, и вновь проступило сходство со зверьком, хитрым и осторожным.
Он хотел что-то добавить, но тут на тропинке вновь появилась женщина. Она поравнялась с нами и, уперев руки в бока, глуховатым голосом спросила:
- Который час, мальчики?
Стас поднялся с лавки, подошел к ней вплотную и шепнул что-то на ухо.
- Скотина! - взвизгнула она и как ужаленная с крейсерской скоростью понеслась по дорожке к "Интуристу".
- Я слушаю. - Стас вернулся на скамейку и как ни в чем не бывало принял прежнюю позу.
- А чего слушать, я все сказал. Выводы делай сам, не маленький.
Могло показаться, что я избрал слишком крутую, рискованную линию. По сути же, я не рисковал совсем. Либо Стас замешан в историю с "Лотосом", и тогда в силу неизвестных мне причин сам во мне заинтересован и не выпустит прежде, чем не попытается использовать в своих целях. Либо я ошибся, и никакого отношения к смерти Кузнецова он не имеет, а может, и вообще его не знает. Тогда и подавно незачем с ним миндальничать: чем раньше мы расстанемся, тем лучше. В ближайшие дни им займутся другие люди и по другому поводу, уж я об этом позабочусь.
А пока требовалось создать видимость, что меня занимает исключительно сделка, о которой говорил Герасю, одна только сделка, и ничего больше. Это единственный способ заставить Стаса раскрыть карты.
- Мне не доверие твое нужно, а дело сделать. И как можно скорей. У меня времени в обрез, а вы второй день резину тянете, родословную мою выясняете, будто я спаниель с подмоченной репутацией. Что ты, что помощничек твой. Как не надоест? Я же у вас документы не спрашиваю!
- И напрасно, - желчно заметил Стас. - А вдруг я из милиции, что тогда?
- Это ты-то?
- А что, не похож?
Мне вспомнился вчерашний обыск, сомнения, которыми так и не поделился с Симаковым.
- Не хотелось затевать этот разговор, да ты сам напрашиваешься. Из милиции, говоришь? А кто устроил за мной слежку? Кто приставил ко мне этого ублюдка? Кто влез в чужую квартиру и перевернул в ней все вверх дном?! Да ты сам милиции боишься больше, чем я. Думаешь, не знаю, что вы искали на Приморской?
Признаться, я не рассчитывал, что застану его врасплох, но, кажется, именно так оно и случилось.
- Это не я! - выпалил он быстро, но как бы в опровержение слов на его круглых мучнистых щеках выступили розовые пятна. - Не был я у Кузи. Не был, и точка.
Если у меня и были сомнения, они исчезли раньше, чем он закончил фразу. После короткого "не был я у Кузи" я понял: мне действительно крупно повезло. Стас участвовал в обыске, по крайней мере о нем знал. И как ни быстротечна была последовавшая за его репликой секунда, я успел отметить и выделить главное: он назвал Сергея не по имени, не по фамилии, а уменьшительным Кузя. Одно это с лихвой окупало и дежурство на "сходняке", и неудачу с Тофиком, и малоприятное общение с Герасем. Сидевший рядом со мной человек не только был знаком с покойным - он находился с ним в достаточно близких отношениях. Что и требовалось доказать.
Неизвестно, о чем думал Стас. Создавшаяся ситуация вряд ли его устраивала. Он понимал, что дал маху, и стремился исправить свою оплошность:
- Повторяю, я там не был. Но, предположим, ты прав. Подчеркиваю предположим. Что же, по-твоему, мы там искали?
Версия, возникшая вчера во время уборки квартиры, как говорится, приказала долго жить, но Стас ожидал ответа, и мне пришлось к ней возвратиться.
- Валюту вы там искали. Валюту! Я сказал Герасю, что приехал с большой суммой. Он передал тебе. Ты и соблазнился. Весь дом перерыл, думал, что я ее на Приморской прячу. Нашел дурака...
- У тебя все? - Пятна исчезли. Щеки приобрели прежний мучнистый оттенок. Взгляд Стаса подернулся дымкой, что свидетельствовало о вновь обретенном душевном равновесии. - Что-то мы отвлеклись. Может, нам и говорить-то не о чем, а, Вальдемар?
- Может, и не о чем, - не стал спорить я.
- Много у тебя валюты?
- Немало.
- А точнее? - спросил он.
- Сначала скажи, какой суммой ты располагаешь?
- Тебя купить хватит. - Вопрос ему явно не понравился. Он постучал по циферблату часов. - В нашем распоряжении осталось семь минут. Ни секундой больше.
