Мэри Кей - Смерть в Занзибаре
Зато маркиза Эдуардо ди Кьяго вообще не было видно, Амальфи же говорила серьезно и очень тихо, с таким выражением на красивом лице, в котором восхитительно сочетались нежно сочувствующий ангел и ребенок, просящий прощения за маленькую шалость.
Лэш вел себя несколько неприязненно, но одновременно был словно бы ослеплен ее блеском, и Дэни подумала, не отослали ли бедного маркиза куда-нибудь подальше отсюда с поручением, которое задержало бы его на часок-другой и дало бы возможность миссис Гордон убить двух зайцев сразу. Все сегодняшние тревоги, вкупе с убийством мистера Хонивуда и полудюжиной давящих и неприятных проблем, внезапно исчезли с передовой линии ее мозга, уступив место негодованию по поводу захватнической политики миссис Гордон и бесхребетности этого доверчивого, одурманенного и загипнотизированного кролика, мистера Лэшмера Дж. Холдена младшего.
«Что он только в ней нашел!» – возмущенно думала Дэни. И в тот же момент поняла, что именно он в ней нашел: «Пожалуй, у Амальфи Гордон было все».
«Ну и ладно, и все равно она не получит Лэша!» – горячо решила Дэни и уселась в кресло, с которого могла незаметно следить за этим незадачливым и непреклонным молодым человеком.
Лэш не замечал ее по крайней мере минут двадцать, но когда наконец заметил, немедленно отреагировал, хотя и таким образом, который едва ли мог быть назван приятным. Внезапно встретив ее взгляд, он некоторое время оставался неподвижным, как бы не веря глазам своим, а затем, резко поднявшись и извинившись перед Амальфи, он быстро подошел к ней, прокладывая себе дорогу между беседующими любителями чая на заполненной людьми веранде.
– Я вас искал, мисс Китчелл, – с угрожающим видом сказал Лэш. – Есть несколько дел, требующих вашего внимания, и я был бы очень рад, если бы вы занялись ими немедленно. И следующий раз извольте предупреждать меня, если захотите взять свободное время после обеда.
Дэни закусила губку и болезненно вспыхнула, однако поддерживаемая чувством юмора и еще более видом золотой миссис Гордон, брошенной в одиночестве в дальнем конце веранды, она кротко встала.
– Прошу прощения, мистер Холден. Я не думала, что понадоблюсь вам после обеда. Вы извините меня, миссис Бингхем? Похоже, что мне нужно кое-что сделать. Спасибо за чай, Ларри.
Она представила Лэша собравшейся компании и ушла. Однако минут через пять после того, как она вернулась в свадебный номер, в дверь бурно ворвался ее работодатель.
Он с грохотом захлопнул за собой дверь и в бешенстве сказал:
– Слушайте, вы что – последние мозги потеряли? Какого черта вы расхаживаете по всему Найроби и позволяете себя сопровождать первому попавшемуся мужчине? Дьявольщина! Вы хоть знаете, с кем вы отправились гулять? С журналистом! Из всех возможных выбрать себе журналиста, изо всех! А эта дама с голубыми волосами – это же сестра Тайсона Фроста. Ваша приемная тетка, Господи Боже! И вы думаете, она вас не узнала? Вероятнее всего вы завтра с утречка обнаружите всю эту историю расписанной во всю первую полосу. Вам нужно лечить голову!
– Не беспокойтесь, – успокаивающе сказала Дэни. – Я с ней никогда раньше не встречалась, так что она меня узнать не может. А что касается Ларри Даулинга, мне очень жаль. Я не думала…
– Вы никогда не думаете! – горько прервал ее Лэш. – Вот уж правда, Ларри! – То, что она назвала мистера Даулинга по имени, похоже, еще больше разозлило его. – Вам никогда не приходило в голову посмотреть в паспорт, по которому вы путешествуете? Нет? Позвольте мне сообщить вам, что Ада родом из Массачусетса, а они там никогда не разговаривают с акцентом, принятым на Британской радиокомпании!
– О Боже, – виновато сказала Дэни, – это напомнило мне о другом. А вы когда-нибудь встречались раньше с мистером Понтингом? Секретарем Тайсона? То есть я имею в виду, встречалась ли с ним Ада Китчелл? Потому что миссис Бингхем спросила меня о нем, а я не знала, должна ли я его знать или нет.
Лэш вознес к небесам сжатые кулаки, в то время как его губы беззвучно шевелились, а затем, опустив руки, сказал тщательно контролируемым голосом:
– Нет, слава Провидению, вы с ним не встречались. Иначе мы были бы в еще большем затруднении, чем сейчас. Что вы ей сказали?
– Ничего. К счастью, она не стала ждать ответа.
– Действительно, к счастью! Надеюсь, это будет для вас уроком. Разве вы не понимаете, что ваш единственный шанс – это залечь и носа не показывать на люди, и не разговаривать ни с кем – ни с кем! – до тех пор пока вы не прибудете в Занзибар? Как только вы доберетесь туда, дальше пусть у вашего отчима голова болит. И если у него есть хоть немного здравого смысла, он вам приложит пяток раз по тому месту, где это больнее всего!
Лэш прошел через комнату к столу у окна и налил себе выпить из бутылки, стоявшей на подносе, которого там не было, когда она уходила. Однако она с облегчением увидела, что бутылка полна почти на две трети, а количество, которое он себе налил, оказалось довольно скромным.
– Это, – сказал Лэш, поймав ее взгляд и правильно его истолковав, – просто для того, чтобы смыть изо рта вкус этого проклятого чая. Как бы я ни хотел избавиться от этой ситуации, напившись до чертиков, я все-таки отложу это до того момента, когда я от вас избавлюсь. Загулять сейчас – это роскошь, которой я не могу себе позволить до тех пор, пока вокруг бесконтрольно болтаются такие люди, как вы.
Дэни любезно заметила, что с его стороны очень мило так заботиться о ее благоденствии.
– Отнюдь, – коротко ответствовал Лэш. – Можете выбросить из головы эту идею. Я забочусь исключительно о самом себе. И именно поэтому, мисс Китчелл, вы останетесь в этом номере и будете держать свой рот закрытым до тех пор, пока мы не отправимся в аэропорт завтра утром. И вы будете продолжать держать свою очаровательную варежку на замке, пока мы в целости и сохранности не войдем в парадную дверь дома вашего несчастного отчима. После этого я сам воспользуюсь ближайшим же самолетом, вылетающим оттуда, с паспортом Ады в кармане, а вас оставлю на произвол судьбы.
Он допил виски и направился к двери.
– Вы найдете на письменном столе черновики нескольких писем. Думаю, что вы вполне могли бы воспользоваться свободным временем и отпечатать их. Три копии. И правильно пишите слова – по-американски.
– Слушаюсь, сэр, – кротко сказала Дэни.
Впервые за последние сутки Лэш рассмеялся.
– А знаете, вы совсем неплохой человечек, – признал он. – Хотя ваш умственный коэффициент, по-видимому, самый низкий из всех регистрируемых, и я даже не думаю, что «Государство всеобщего благоденствия» может разрешить вам ходить по улицам без надзирателя. Но у вас бывают просветления. Только не загордитесь, солнышко. Я о вас позабочусь.
Дэни почувствовала вдруг, что на глазах ее закипают слезы, и быстро отвернулась, чтобы он не мог их заметить.
– Благодарю вас, – сказала она слабым голосом.
Лэш сказал:
– Пишущая машинка вон в том чемодане бордового цвета. Где бумага и копирка, я точно не знаю. Поищите сами. Да, кстати, просто для сведения: вы занимаете этот апартамент в одиночку. Я договорился об этом с гостиницей. Официально я буду спать в номере 72, пока отсутствует его хозяин. Но поскольку он навесил на номер висячий замок, я проведу ночь вот на этой софе. Но до тех пор, пока об этом никому не будет известно, приличия будут соблюдены. А в этой двери есть замок, на случай, если вы боитесь. – Он открыл дверь в коридор и добавил через плечо: – Я позабочусь, чтобы вам прислали обед сюда. Это все-таки безопаснее для вас, чем в одиночку ходить в столовую, где так и рыщут волки вроде этого парня Даулинга.
– А вы, я полагаю, – сердито заметила Дэни, – будете обедать в городе. Мне казалось, что у вас побольше гордости!
– Займитесь письмами, мисс Китчелл, – строго сказал Лэш и громко хлопнул дверью.
Глава 7
Было около двух часов ночи, когда Дэни внезапно проснулась и продолжала тихо лежать, прислушиваясь.
Она не знала, что ее разбудило, кроме того, что это был какой-то звук. Возможно, это возвращался Лэш. Нет, этого не могло быть: она слышала, как Лэш вернулся до того, как она заснула; а это было больше часа назад, насколько она могла судить по стрелкам на светящемся циферблате ее дорожных часов, стоявших напротив нее на туалетном столике. К тому же звук шел не из соседней комнаты. Он раздался ближе, в этом она была уверена.
Дэни мало и плохо спала в отеле на Глостер Роуд и еще хуже в последнюю ночь в самолете, так что она самонадеянно ожидала, что компенсирует этот недосып здесь. Но сон не приходил, и она несколько часов металась и крутилась на широкой кровати, беспокоясь о том, в какое неприятное и опасное положение она попала, и прислушиваясь в ожидании возвращения Лэша.
Наконец он пришел около часа ночи. И предположительно трезвым, поскольку старался как можно меньше шуметь, так что если бы она в действительности не бодрствовала и не прислушивалась в ожидании его, она бы даже не узнала, что он вернулся. Она услышала щелчок замка, и под дверью между двумя комнатами появилась узкая полоска света. Дэни села в кровати, обхватив колени руками и страстно желая, чтобы приличия не запрещали ей пойти в соседнюю комнату и поговорить с ним.
