Чингиз Абдуллаев - Этюд для Фрейда
– Вы видели в своей жизни заказное убийство, когда убивают пепельницей? – не выдержал Дронго.
– Я много чего видел, – спокойно парировал следователь, – у меня был случай, когда человека убили вилкой. А может, убийца нарочно действовал таким образом, чтобы не шуметь и не стрелять, привлекая к себе внимание посторонних. Ведь, если следовать вашей логике, господин адвокат, кто-то намеренно отключил камеры и вошел в квартиру незамеченным. Значит, нужно было и убивать таким образом, чтобы не было лишнего шума. Вот поэтому убийца и воспользовался пепельницей.
– Так не бывает, – не мог успокоиться Дронго.
– Давайте прекратим споры, – предложил следователь, – все и так ясно. Где ваша дочь? – спосил он у Галии.
– В гостиной. Сидит на диване. Вместе с домработницей. Ей совсем плохо.
– Очень сочувствую. Можете ехать к себе на дачу, я вас больше не задерживаю. И вы, господин адвокат, можете уехать вместе с ними. Я думаю, что мы правильно сделали, что пригласили сюда для осмотра квартиры хозяйку дома. Самое важное мы теперь знаем. Из квартиры ничего не унесли, здесь ничего не пропало. Значит, будем работать исходя из этого фактора. Сейчас мы оформим показания вашей дочери, госпожа Сабирова.
Дронго промолчал. Спорить не имело смысла. Боголюбов прошел в гостиную, сел за стол, достал бумаги, заполняя их четким мелким почерком. Дронго и Галия прошли следом. Дронго обратил внимание на буквы с ярко выраженным левым наклоном. «Следователь еще и упрямец», – подумал Дронго, увидев почерк Боголюбова.
Галия попросила тетя Аню приготовить кофе, и домработница прошла на кухню. Пока она возилась с кофейником, Дронго вышел из гостиной, достал телефон и позвонил Вейдеманису.
—Эдгар, мне нужен номер телефона или адрес Ирины Валеевой, бывшей супруги Скляренко. У нее косметический салон где-то на Остоженке. Очень может быть, что сейчас у нее уже другая фамилия.
– Найдем, – ответил Эдгар, – а разве тебе уже не нужен специалист по видеотехнике?
– Нет. Уже не нужен. Скажи, что смогли исправить технику сами. И срочно найди номер телефона Валеевой.
Убрав аппарат, он прошел на кухню, где находилась домработница.
– Извините, что отвлекаю, – тихо сказал он, – вы тетя Аня? Я о вас много слышал.
– Да, это я, – вздохнула домработница, – бедная Наиля, такое горе.
– Вы знаете, что я ее адвокат и буду представлять их интересы во время следствия, – спросил Дронго.
– Не знаю, – ответила тетя Аня, – я вообще ничего не знаю.
—Можете спросить у Наили.
– Ничего я не буду спрашивать. Раз вы адвокат, то и работайте адвокатом. Я тут при чем? Меня это не касается.
– Вы давно работаете в этой квартире?
– С тех пор как они здесь поселились. А до этого я работала у Галии. Они меня давно знают, много лет.
– Значит, вы работаете с этой семьей уже много лет, – подвел итог Дронго. – И сколько раз вы приходите сюда?
– Раз в неделю. Вполне достаточно. Я работаю и в других местах. Ведь Наиля и ее покойный муж, царство ему небесное, здесь почти не оставались. Все время на даче жили. Ну я иногда и туда ездила. Они машину пришлют и меня туда заберут...
– Тогда вы все должны знать, – сказал Дронго, – вам говорила Наиля, что из дома пропадают разные мелочи?
– Сначала не говорила – стеснялась. А потом сказала. Ну я ей тоже сказала, чтобы лучше смотрела, куда и что кладет. Я ведь у них столько лет работаю, они знают, что я не воровка.
Она достала две чашки и начал их мыть.
– Никто не говорит, что вы воровка. Но вы могли обратить внимание на какие-то странности. Вам не казалось, что в доме мог быть кто-то посторонний.
Чашка выпала из рук тети Ани прямо в раковину. И с треском разбилась. Она нахмурилась. Начала собирать осколки и поранилась. Поставила палец под воду.
– Что тебе нужно? – спросила тетя Аня. – Что ты меня мучаешь?
– Вы чувствовали присутствие постороннего?
– Ничего я не знаю. Это не мое дело. Я пришла и убрала квартиру, а потом ушла. Меня это не касается.
Она держала палец под струей воды.
– Почему вы не хотите мне говорить? Я ведь их адвокат, а не следователь. И тем более не прокурор. Мне важно знать, как им помочь.
– А уже никак нельзя им помочь, – вздохнула она, убирая свой палец. Порез был небольшим, – уже ничего ты не сделаешь.
– Здесь бывали посторонние? – упрямо спросил Дронго.
– Я никого не видела, – ответила она, – только ты не дергайся. Если ты адвокат и на самом деле им помочь хочешь, то помогай. И меня не пытай – я тебе все равно ничего не скажу. Погибший был хорошим человеком, и я ничего плохого о нем не помню.
– Плохого было много?
– Ничего не было, – упрямо повторила она, – если кофе не хочешь, то уходи и не мешай. Видишь, я палец из-за тебя порезала.
– И вы ничего не хотите мне сказать?
– Ничего, – вздохнула она, – покойного не вернешь. А его жене только больно сделаешь. Зачем прошлое ворошить. Видишь, все как получилось.
– Вы поможете найти его убийцу. Вы ведь верующий человек, – не унимался Дронго, – и вы не хотите мне помочь?
– Не хочу, – она сердито посмотрела на него, – бог убийцу накажет. И тебя накажет, если будешь меня мучить.
– Кто сюда приходил? – не выдержал Дронго, – вы ведь должны были видеть. Какие-то следы должны были оставаться. Скажите мне, кто это был?
– Ничего я тебе не скажу, – упрямо повторила она, – и никому не скажу. Он умер, а Наиля осталась. И больше я тебе ничего не скажу. Иди отсюда и не мешай мне.
– Такой ответ – тоже ответ, – задумчиво произнес Дронго и вышел в гостиную. Боголюбов заканчивал свою работу. Женщины пили кофе, а Дронго задумчиво ходил по квартире. На часах было около пяти, когда в дверь позвонили. Один из сотрудников уголовного розыска, дежуривший в холле, открыл дверь. В квартиру вошел взволнованный полковник Карелин. Было заметно как он нервничает. Войдя в гостиную, он обнял Галию, поцеловал Наилю. Взглянул на следователя.
– Мы уже почти закончили, – заявил Боголюбов.
Карелин подошел к Дронго и крепко пожал ему руку. По его виду было понятно, что произошло нечто особенное. Боголюбов попросил Наилю расписаться и разрешил им уехать.
—Вы едете с нами? – спросила Галия.
– Нет, – ответил Дронго, понимая, что Карелин приехал не просто так, – я приеду к вам вечером.
– Тогда до свидания, – кивнула ему женщина. Вместе с Наилей они вышли из квартиры. Едва за ними закрылась дверь, как полковник Карелин обернулся к Дронго и к следователю.
– Наши сотрудники нашли специалиста, который подобрал кодировку и смонтировал пульт для отключения камер наблюдения, – быстро сообщил он.
Глава девятая
Дронго посмотрел на следователя. «Почему каждый из них уверен в своей правоте» – в который раз подумал он. Или их сложная работа так быстро превращается в обычную рутину, что они уже не могут и не хотят мыслить нестандартно. Может, ему гораздо легче, чем обычным следователям прокуратуры или милиции, которые скованы тысячами пунктов своих параграфов, уставов, законов, положений, правил и просто не могут себе позволить вести себя независимо. Боголюбов даже не посмотрел в его сторону. Его не интересовало мнение адвоката, который представляет интересы потерпевших. Более важной была для него информация полковника Карелина.
– Я специально приехал сюда, чтобы сообщить об этом, – взволнованно произнес Николай Гаврилович, – утром мы отправили сотрудников в компанию, где работал Скляренко, и они быстро нашли специалиста, который работает в службе безопасности строительной компании. Игорь Шофман. Он рассказал, что в прошлом году Скляренко лично привозил его домой и показывал ему камеры, попросив его придумать такие дистанционные управления, которые не отключали бы картинку, а только останавливали изображение. Шофман довольно быстро все сделал и передал два пульта своему руководителю. Он подтвердил, что Скляренко мог останавливать картинку на экране монитора, проходя незамеченным. Наши сотрудники пригласили Шофмана назавтра в прокуратуру.
– Правильно сделали, – кивнул следователь, – мы с ним поговорим. Тоже мне, специалист. Неужели он не понимает, что нельзя делать такие вещи. А как Скляренко обосновал свою просьбу?
– Никак. Он вызвал Шофмана и предложил ему сделать такой пульт. Оказывается, они делали нечто подобное в других домах, когда следовало отключить картинку по каким-либо причинам. Наши специалисты говорят, что технически это сделать совсем несложно.
– Теперь понятно, почему он выходил на пятнадцатом этаже, – напомнил Дронго, – ему нужно было спуститься вниз и отключить камеру на четырнадцатом. Затем он незаметно входил в квартиру. Возможно, тогда же вошел и его убийца. А уходя, убийца включил камеру.
– Тогда выходит, что они договорились. Убийца и жертва, – возразил Боголюбов. Ему было неприятно, что предположения этого «адвоката» оказались правильными. Он вообще не понимал, почему полковник Карелин разрешил остаться здесь этому типу. Но постороннего он воспринимал без особого напряжения. У него вообще был спокойный, ровный характер.
