Арам Тер-Газарян - Изгнание в Индию
«Неужели его коварство может дойти до такого? – подумала Анна, сразу же засомневавшись в искренности старика. – Но, какой ему смысл делать это? Ему нужны деньги. Все эти издевательства, которым меня подвергли, были совершены, чтобы лишить меня желания сопротивляться».
Она глубоко вздохнула…
«Ну, что же. Единственное, что я могу им противопоставить, – это внимательно наблюдать за тем, что происходит вокруг, и при малейшей опасности, сделать все для того, чтобы мой побег удался», – решила она.
* * *В банке их уже ждал тот самый нотариус, который приходил в дом Кларка в Дели.
Их вчетвером – Анну, Дэвида, Кларка и нотариуса, имени которого она не знала, – провели в специальную комнату для особых посетителей, где уже ждал управляющий.
Он поприветствовал их и тут же приступил к делу.
– Согласно завещанию мистера Джорджа Лансера, все вложенные на его счет и в его ячейку ценности переходят его дочери Анне Лансер, – нотариус стал читать свои бумаги.
И Анна внимательно слушала его, боясь пропустить хотя бы слово. Но до нее долетали лишь обрывки фраз «семьсот тысяч фунтов стерлингов, а также содержимое сейфа, арендованного мистером Лансером», «на срок в сто лет», «таким образом»…
Когда нотариус закончил, управляющий достал из сейфа несколько десятков пачек денег. Пересчитав их, он попросил Анну поставить подпись на акте.
Она, молча, подписала бумагу, искоса взглянув на гору купюр, лежавшую перед ней на столе.
После этого управляющий достал из другого подвешенного к стене крохотного сейфа ключ и положил его перед ней. Когда Анна подписала акт о получении ключа, он пригласил ее в хранилище.
Пройдя шесть дверей и два длинных коридора с решетчатыми дверями, установленными каждые десять метров, они оказались перед массивной дверью шириной в весь коридор.
Управляющий стал поворачивать ручку с кодовыми цифрами и, когда раздался скрип механизма, они вошли в помещение, которое по ширине было точно таким же, как и коридор.
– Архитекторы специально спроектировали главное хранилище таким образом, чтобы в случае ограбления вся комната была как на ладони и легко простреливалась, – любезно пояснил он, хотя Анна не задавала никаких вопросов.
Она повернулась к нему, и хотела уже попросить о помощи, но наткнувшись на колючий и недоброжелательный взгляд управляющего, решила, что он заодно с бандитами. В хранилище вдоль стен стояли массивные сейфы разной высоты. Некоторые были поставлены один на другой.
Управляющий подошел к самому большому шкафу и знаком показал Анне, чтобы она открыла его ключом, который он ей дал.
Она открыла замок и потянула на себя массивную дверь.
Внутри сейфа поверх друг друга стояли обитые серой тканью ящики. Лансер аккуратно запаковал свое богатство перед тем, как сдать его на хранение и бежать в Англию.
Управляющий взял стоявшую у дверей узкую высокую тележку и, спросив разрешения, стал перекладывать ящики на ее.
«Как же я не догадалась! – подумала Анна. – Надо было предупредить журналистов, чтобы они видели, как я вхожу в банк, а потом, попросив этого управляющего оставить меня одну, запереться изнутри. И потребовать привести сюда полицию! Это был бы настоящий скандал. Предупредить журналистов? Как?».
Анна усмехнулась.
* * *– На этом моя миссия окончена, – сказал управляющий, когда они вернулись с содержимым сейфа в кабинет.
– Спасибо, Альберт, – поблагодарил его старик.
– Всегда к вашим услугам, мистер Кларк, – ответил управляющий.
Они попрощались и в сопровождении охранника банка, везшего тележку, все вышли на улицу.
Деньги, запакованные в чемодан, пока Анна была в хранилище, вместе с ящиками погрузили в экипаж Кларка, куда кроме него сели Дэвид и нотариус. Анну же, один из громил, Кларка пригласил в открытую повозку.
– Вам сюда, мисс Лансер, – сказал он.
– Она забралась на тележку, и заметила лежавшую на сиденье изящную дамскую сумочку.
Громила сел рядом с кучером и они тронулись.
Анна раскрыла сумочку.
Внутри лежало только два конверта, туго набитых деньгами, и записка: «В одном конверте – ваши деньги, в другом – наша благодарность за сотрудничество».
Повозка выехала на набережную и поехала в сторону порта. Огромный белый пароход уже стоял у причала, вокруг которого собралась толпа уезжающих и провожающих.
Кучер подъехал к небольшим стальным воротам, около таможенного пункта, и громила, соскочив на землю, постучал в них.
– Кто? – спросили за воротами.
– Особый пассажир! – ответил громила.
Ворота медленно открылись, громила запрыгнул обратно, и они проехали мимо таможенного пункта, сразу к отдельному узкому трапу.
Громила приложил к повозке лесенку, и протянул Анне руку.
Она спустилась.
– Всего наилучшего, мэм! – вежливо попрощался он с ней и показал на трап.
– Спасибо, – сказала Анна и начала подниматься на корабль.
Там ее уже ждал услужливый метрдотель. Он провел Анну в каюту первого класса, больше похожую на королевский номер.
Оставив Анну в светлом пятикомнатном номере со стенами, инкрустированными слоновой костью и золотом, роскошной мебелью и сахарными фруктами и цветами, которые, только дотронувшись до них, можно было отличить от настоящих, лежавших в той же вазе, она подошла к столику трюмо. На нем лежал конверт с положенным сверху него бархатным футляром.
Анна открыла футляр и увидела то самое кольцо, которое Майкл Гроуф продал в Сандакане.
«Надеюсь, этот маленький подарок скрасит вам путешествие. Дж. Ф. Кларк», – было написано в записке, вложенной в конверт.
Анна села на диван и осмотрелось.
«Корабль, – подумала она. – Корабль».
Только пройдя через столько испытаний, она вдруг начала понимать, что с ней произошло, и осознавать все новое, что услышала про свою жизнь. До этого ее мозг отказывался анализировать услышанное от Кларка. Она просто верила ему, не пытаясь ничего обдумать.
«Как же так? Матушка – мне не матушка? – удивилась она. – И отец, получается, тоже?».
Она начала вспоминать черты лица отца. На него Анна точно не была похожа. Хотя с матерью у нее тоже было мало схожего – высокие, почти азиатские скулы Евы Лансер не шли ни в какое сравнение в Анниным аккуратным овалом лица. Маленькие и глубокие темно-карие глаза матери – и большие, немного миндалевидные саксонские глаза ее дочери. Некрасивый прикус со слегка выпирающими вперед зубами, прикрывавшимися толстыми губами, и делавшими Еву похожей на какое-то животное – и красивые, хотя и немного тонкие губы Анны. Отец же вообще не был похож на нее – типичный деревенский кузнец с огромным широким лицом, толстым носом и небольшим лбом – точно такой же, как и его отец, фотографию которого Анна видела в альбоме.
«Вполне возможно», – подумала она и почувствовала сильное облегчение.
«Раз так, значит, мне очень повезло! Да, это было тяжело, но, выходит, что все эти годы я проживала чужую беззаботную жизнь, а сейчас получила солидную компенсацию за пережитое», – рассудила она, пытаясь забыть о пережитом унижении и отвлечь себя от неприятных мыслей.
Чтобы не впадать в тяжкие размышления, она подошла к столику, на котором рядом с фруктами и сладостями стояла широкая хрустальная ваза со льдом, и бутылкой шампанского.
Она вызвала лакея – тот открыл ей бутылку и удалился.
«О! Как вкусно», – она налила себе еще один бокал.
Потом последовал еще один бокал, и еще. Лишь только, когда бутылка была выпита наполовину, Анна решила оставить шампанское в покое.
Она села в кресло и тут же уснула.
В каюте звонил телефон. Анна открыла глаза, все еще находясь под действием шампанского.
Пошатываясь, она подошла к столику, на котором стоял аппарат.
– Да, – сказала она, приложив трубку к уху.
– Мисс Лансер, вас ждут на нижней палубе, – услышала она в трубке голос управляющего.
Секунду Анна осознавала смысл сказанных ей слов.
– Кто?
– Не могу знать, мисс Лансер, – ответили ей. – Вас проводить, мэм?
– Да. Будьте любезны, – сказала она.
Через несколько секунд в каюту постучали, и она вышла.
Страшная жара, стоявшая в Бомбее в этот дневной час, еще сильнее разморила Анну.
– Мы еще не отплыли? – удивилась она, увидев за бортом порт и город.
– Нет, мисс, – ответил лакей. – Отплытие через десять минут.
Они сели в лифт и спустились на ярус первой палубы. После этого, они вышли из холла, и, подведя ее к перилам борта, лакей удалился.
Анна оглянулась – вокруг никого не было. Тогда она посмотрела на поднимающихся по трапам пассажиров, увешанных чемоданами, коробками и тюками. На портовых служащих, сновавших в разные стороны, переругивавшихся торговцев в разноцветных чалмах, белое одноэтажное здание пункта таможенного досмотра, ворота, через которые ее провезли и на ярко красный лакированный экипаж, проезжавший эти ворота.
Экипаж подъехал к самому концу пирса – в нескольких метрах от Анны. Его дверь открылась, и из нее, аккуратно наступая на бетонные плиты, вышла женщина средних лет. Ее лицо было закрыто вуалью, а она сама была одета в невероятно яркое желтое платье.
