Энтони Беркли - Попрыгунья
Он огляделся. Царапины на лице ни у кого не заметно. Впрочем, он на это и не рассчитывал. И, заняв место у камина рядом с доктором Чалмерсом, заговорил, понизив голос:
- У вас есть какие-нибудь соображения, как давно она скончалась?
Доктор Чалмерс, недоуменно посмотрев на него, переспросил:
- Как давно?
- Ну да. Я просто хочу понять, она сделала это сразу же как покинула зал, или какое-то время еще раздумывала.
- А, понимаю. Видите ли, это трудно определить с точностью до минут сами знаете. Если исходить из температуры тела и некоторых других признаков, я бы сказал - с учетом температуры на улице,- что она умерла не менее двух часов тому назад.
- Двух часов,- задумчиво повторил Роджер.- Значит, она сделала это немедленно.
- По-моему, это не вызывает сомнений. Жена говорит, она устроила скандал сразу после моего отъезда на вызов?
- Как?- рассеянно переспросил Роджер.- А, да Кстати, а что за птица местный инспектор полиции?
- Отличный парень. Работает не суетясь, но очень тщательно. Он, конечно, во все досконально вникнет, но и таком простом деле ему и проявить себя негде, правда?
- Пожалуй,- согласился Роджер.- Действительно негде.
Взгляд его был прикован к верхней части винтовой лестницы, прекрасно видимой сквозь низкую балюстраду, заменявшую стену по эту сторону. Лестница заканчивалась узкой площадкой, куда открывались двери зала. Площадка продолжалась еще на несколько ярдов, левее дверей, и там начинался короткий лестничный пролет, ведущий на крышу. Этот пролет проходил сквозь один из сохранившихся щипцовых фронтонов, так что верхних ступенек из бара видно уже было; зато нижние и вся площадка как на ладони. Любой, кто бы ни направился на крышу, оказался бы в поле зрения всякого, находящегося в баре.
Беседа с доктором Чалмерсом иссякла; Роджер погрузился в глубокую задумчивость, мысленно присматриваясь, как бы из этого сухого "дважды два" получить живое "четыре".
Всякого, кто поднимался на крышу, мог увидеть всякий, кто находился в баре. Но ведь, помнится, никто не знал, куда подевалась Ина Стреттон; следовательно, в баре на тот момент никого не было, поскольку даже самый пьяный гость просто не мог не обратить внимание на ее выход из зала и дальнейшее шествие. Следовательно, если убийца сразу же пошел на крышу следом за ней, то опять-таки в баре, скорее всего, не было никого, кто мог бы это заметить. Но, разумеется, нельзя забывать, что убийца мог уже находиться на крыше и встретить ее там.
В любом случае, напрашивается вопрос: кто на тот момент находился в зале и кто там остался потом? Если невозможно реконструировать ситуацию, по крайней мере можно прибегнуть к методу исключения.
Совершенно не сознавая, что доктору Чалмерсу его поведение могло показаться крайне вызывающим, Роджер, сунув руки в карманы, повернулся спиной к собеседнику и побрел, поглощенный мыслями, на лестничную площадку, где прислонился спиной к могучей колонне, которой оканчивалась балюстрада, и, свирепо нахмурившись, попытался восстановить в памяти события двухчасовой давности.
Первым подлежит исключению доктор Чалмерс, его вообще в это время в доме не было. Далее, Рональд, миссис Лефрой, Силия Стреттон и миссис Уильямсон находились вместе с ним самим в числе группы, попытавшейся выказать заботу и ласку Дэвиду Стреттону. Да, еще Марго Стреттон с Майком Армстронгом. Значит, эти все чисты. Уильямсон, Колин Николсон, миссис Чалмерс. Доктор и миссис Митчелл - они первые начали снова танцевать, это Роджер отчетливо помнил, еще прежде, чем он сам повел Дэвида Стреттона выпить - да, черт возьми, он же сам находился в баре спустя несколько минут после исчезновения миссис Стреттон! Получается, он сам нес караул на единственно возможном пути на крышу. И что же - проходил кто-нибудь по площадке и поднимался наверх? Роджер сардонически усмехнулся: этого ему не вспомнить и под страхом смерти! И любому свидетельству любого другого очевидца цена ровно та же, если сам Роджер Шерингэм не имеет ни малейшего понятия, выходил кто-нибудь из зала или нет.
И тем не менее этот ход рассуждений оказался не совсем уж бесплодным. Одну вещь он помнил точно. Дэвид Стреттон, у которого, можно сказать, имелись наиболее веские мотивы, никак не мог убить свою жену. Весь, так сказать, критический период он провел вместе с ним - Роджером.
Что ж, это уже немало.
Роджер поднял глаза и понял, что ему что-то говорит Колин Николсон:
- ...гений сыска?- сказал Колин.
- Ты не повторишь все сначала, Колин?- вежливо попросил Роджер.
- Я говорю, в какую бездну размышлений на этот раз погрузился наш гений сыска? Может, сказано не блестяще, но что сказано, то сказано,- и Колин, подняв руку, неизбывным жестом джентльмена в смокинге поправил галстук.
Роджер с интересом глянул на его руку. По тыльной стороне, чуть-чуть выше костяшек, тянулась длинная свежая царапина.
* 4 *
Конечно немыслимо, чтобы Колин Николсон убил Ину Стреттон. Исключено, целиком и полностью. Во-первых, Колину не под силу не то что убийство - этот не сумеет и слепца обокрасть, а во-вторых, он вряд ли вообще знал Ину Стреттон - скорее всего, они за весь вечер ни разу не разговаривали. Нет, совершенно исключено, что Колин мог решиться на такой невероятный поступок.
И тем не менее ведь он, Роджер, искал человека со свежей царапиной. И вот пожалуйста вам, свежайшая - на руке у Колина. Во всяком случае, объяснить ее происхождение Колину придется.
- О чем я думал, спрашиваешь?- рассеянно повторил Роджер.- А?
- Это правда очень интересно. Хорошенькая история, тебе не кажется? Сколько еще, по-твоему, полиция намерена нас тут мариновать?
- Думаю, до утра. Ты, гляжу, поцарапался, Колин,- кротко заметил Роджер.
- А, ну да. Острые, заразы!
- Ага. Пойдем-ка на крышу.
- На крышу?
- Мне срочно нужен свежий воздух.
- Он там слишком уж свежий, черт его дери! И кстати, мы только что оттуда. Нет уж, если тебе мало воздуха, иди за ним один.
- Я хотел бы там заодно потолковать с тобой, Колин. С глазу на глаз, без публики.
- Ну ты же и репей, Роджер. Ладно, пошли, все равно ведь иначе не отстанешь.
И Роджер увел недовольного Колина на крышу.
- Ага, так-то лучше. Надо что-то делать с этой царапиной, а, Колин? Как тебя угораздило?
- Да пустяки. Думаешь, я стану падать в обморок от всякой ссадины? Так чего ради ты меня сюда вытащил - говори,- спросил Колин, подняв ворот своего пальто.- Только помилосердствуй, быстренько выкладывай и пошли в дом!
Роджер, взяв руку приятеля, внимательно разглядывал царапину. Она была широкая, но неглубокая.
- Как тебя угораздило, Колин?- повторил он.
- Слушай, какая разница?
- Мне просто хочется это знать.
Колин уставился на него.
- Ты что-то очень подозрительный. Что у тебя на уме?
Роджер добродушно рассмеялся.
- Идет обычная тренировка моих широко известных способностей. Чем бы ты ни поцарапался, мой милый Колин, это никак не могла быть, скажем, булавка. Сам взгляни.
- Да какая к дьяволу разница, чем я поцарапался? Все это гроша ломаного не стоит.
- Стоит, причем совершенно целого гроша, и не одного. А все мое проклятое любопытство. Можешь, конечно, не говорить, если это что-то интимное.
- Да на что ты намекаешь, старый греховодник?
- Видишь ли, эта царапина очень напоминает мне след ногтя. На самом деле, не знай я тебя как облупленного, Колин, я сказал бы, что ты приставал к даме, за что и сподобился получить эту царапину,- закинул Роджер удочку.
И поклевка не заставила себя ждать.
- Да ничего подобного,- рассердился Колин,- до такого мог додуматься только ты с твоими извращенными мозгами. Если тебе и правда так интересно, то я порезался осколком хрусталя.
- А где это ты развлекался с осколками хрусталя?
И Колин с неохотой признался в совершеннейшей чепухе: он разбил бокал в баре и тайком спрятал под стол осколки.
Глава 8
Дело против Роджера Шерингэма
* 1 *
- Принимаю твое объяснение,- рассудительно изрек Роджер, облокотясь на парапет, ограждающий крышу.
- Надо же, чертяка! Как мило с твоей стороны!
- Не горячись. Все дело в том, по-моему, что людей до сих пор продолжают вздергивать на виселицу лишь по той простой причине, что их объяснения не принимаются. Причем очень многих людей, Колин.
- Так ты вытащил меня на холодину только ради тою, чтобы сообщить это?
- Можем пойти в зимний сад, если хочешь,- великодушно предложил Роджер.
- Хочу. В моем возрасте уже начинаешь ценить комфорт.- Колин Николсон был пожилым и разочарованным мужчиной двадцати восьми лет.
Они спустились по ступенькам в зимний сад, включили там свет и увидели два кресла.
- Ну, выкладывай, Роджер, до чего додумался?- спросил Колин, как только оба уселись.
- А почему ты решил, что я до чего-то додумался?
- По всем признакам. Ты как старый боевой конь, учуявший порох. Неужели ты да не попробуешь раздуть из этой истории что-нибудь серьезное?
