Наталья Медведская - Горькая брусника
Щуплый парнишка встал, расправил впалую грудь и поднял стакан.
- Дамы, мы бы вас защитили, даже жаль, что в этом нет необходимости.
- Не скажи. Хотя убиты приезжие, но жили-то в Вереево. Детдомовка собиралась хатку купить, а другая за местного замуж собиралась и до свадьбы жила на квартире у бабы Поли. Так что эти двое почти нашими уже были, - возразила защитнику одна из девушек.
- Но родились-то они не здесь, значит, не местные. Своих маньяк не трогает, - стоял на своем рослый парень.
"Какой патриот сыскался", - от злости у меня перехватило дыхание.
***
Проснулась я от стука в дверь, посмотрела на часы - десять утра. Какого черта! Протирая глаза, распахнула дверь. На пороге стояла баба Поля. Она посмотрела на мое заспанное лицо и улыбнулась.
- Горазда же ты спать. Иди завтракать. Я снова блинчиков испекла.
- Баба Поля, не надо меня кормить! Вы и так мало за комнату взяли. Мне удобнее приготовить самой.
- Сделай приятное бабке, одной-то кушать нет никакого удовольствия. А ты соня, легла рано - встала поздно. - Старушка пытливо посмотрела на меня.
- Слишком вымоталась, сдавая экзамены, - скорчила я жалобную мину.
После по-райски вкусных блинов меня снова потянуло в сон.
- Настенька, а ты не больна? - заволновалась хозяйка, видя мои героические усилия, держать глаза открытыми.
- Нет. Просто переела и теперь лень двигаться. У вас такие вкусные блинчики - чуть язык не проглотила.
Баба Поля улыбнулась:
- Правда? Ну ладно, иди подремай, видно и правда, замучили тебя учебой.
"Интересно, сколько времени продлится действие зелья?" - зевая, подумала я и улеглась на кровать. Перед чаем с блинами я съела ложку Феодориного варенья. Проснулась я свежая и отдохнувшая. Посмотрела на часы и не поверила глазам - прошло всего полчаса.
Из своей комнаты я позвонила следователю.
- Егор Петрович, я услышала о девушке, выловленной из реки. Ее уже опознали?
- Настя, а откуда ты узнала? Ее обнаружили только вчера вечером в половине десятого - В трубке слышался шум двигателя машины.
- Случайно услышала от местных жителей. Я сейчас нахожусь в Вереево.
- Этого еще не хватало. Я еду в село, подходи через час к опорному пункту. Если не боишься, посмотришь на утопленницу. Или лучше на опознание отца вызвать?
- Не нужно. Я приду. - К горлу подкатил ком, руки похолодели.
Я привела себя в порядок и вышла из дому. Полина Андреевна лущила горох, сидя на маленькой скамеечке.
- Прогуляюсь, - пояснила я, видя ее недоумение.
Дорогу до местных пинкертонов я спросила у прохожего, пока мне ничего не хотелось говорить хозяйке дома. На улице мне дважды попался на глаза полный не видный мужичонка в круглых очках. Я бы не обратила на него внимания, если бы не натолкнулась на его очень внимательный и серьезный взгляд, резко контрастирующий с внешностью скромного и робкого интеллигента. У меня мороз прошел по коже от этого взгляда. От интеллигента исходила нешуточная угроза. Я одернула себя. Вот так и начинается паранойя. Невысокий, аккуратный мужчина в тщательно отглаженной одежде меньше всего походил на убийцу, скорее на учителя.
"А ты, конечно, в курсе, как выглядят убийцы", - прозвучал внутренний голос.
Одноэтажное приземистое здание совсем не украшала неопрятная серая штукатурка "короед". Решетки на окнах и стальная дверь красоты не добавляли. Правда, дверь была гостеприимно распахнута настежь.
Поднимаясь по ступенькам в опорный пункт полиции, я почувствовала на себе еще один необычный взгляд: трезвый, оценивающий, у забулдыги, сидящего на скамейке. Так, спокойно! Мужичок сильно смахивал на любителя заложить за воротник.
"Может, и его начнешь подозревать? - укорила я себя. Вокруг одни маньяки. А разве нестранно, что алкаш сидит на лавочке возле полиции? Нестранно. Захотел посидеть, вот и сидит".
Я прошла по коридору, читая таблички. Оказывается, здесь есть котельная, камера предварительного задержания и какая-то комната под названием КВД, возле двери с табличкой "Участковый" я притормозила. Ладони вспотели, сердце забилось быстрее. Ой, как не хочется входить! Взяв себя в руки, отворила дверь и вошла в кабинет.
- Присаживайтесь, Зима. - Следователь хмуро посмотрел на меня. - Прежде всего, Настя, отругаю тебя. Ты зачем приехала в село? Неужели не понимаешь, что здесь опасно!
- Егор Петрович, я осторожна. Мне просто необходимо было приехать сюда. - Дрожь в руках не унималась. Я вытерла мокрые ладони о джинсы и зажала кисти между коленей.
- Зачем тебе нужно было ехать сюда? Надеюсь, ты не собираешься сама выяснять, что произошло с Аленой?
- Собираюсь, - буркнула я и сердито посмотрела на следователя.
- О Господи! - вырвалось у него. - Ты просто напрашиваешься, чтобы преступник обратил на тебя внимание. А у меня нет людей для охраны сумасбродных девиц. Соберись, я покажу тебе несколько очень неприятных фотографий. А ты, если сможешь, скажешь - это Алена?
- Но я думала, что буду опознавать тело.
- Его еще вчера увезли в городской морг. Фотографий будет достаточно. А если окажется, что нашли Алену, вызовем твоего отца. - Он разложил передо мной на столе жуткие фото.
У девушки на снимках не было лица - сплошное кровавое месиво. Прекрасно сохранились только красивые светлые волосы очень похожие на волосы сестры. Фигура, телосложение тоже вроде бы ее.
- Что скажешь?
- Не знаю. Тут нечего опознавать, - растерялась я. - Одежда на ней осталась?
Егор Петрович недовольно нахмурился и нехотя обронил:
- Нет. У Алены были особые приметы: родинки, тату, шрамы?
- Я давно не видела сестру раздетой... с детства, но заметных родинок на теле Алены точно нет. Она очень гордилась этим, и считала свою кожу идеальной. На щиколотке правой ноги Алена всегда носила золотую цепочку с тремя колокольчиками. При ходьбе они тонко звенели. Вадим еще смеялся: буренушка наша звенит колокольчиками.
Следователь протянул мне еще пару снимков
- Такая цепочка?
Я ахнула и зажала рот рукой. Крупный план щиколотки утопленницы - цепочка с колокольчиками, очень похожая на ту, что носила сестра. И тут я вспомнила:
- Была родинка у Алены, ее скрывали волосы... за правым ухом, - я взмолилась про себя: "Пусть ее не окажется у этого тела... пусть".
Егор Петрович протянул мне еще одно фото. Волосы у девушки откинуты и за правым ухом четко виднелась темная родинка средних размеров. Я стиснула зубы: сомнений не оставалось - это Алена.
- Боже мой! - Я все-таки надеялась на чудо и зря. Меня затошнило. - Можно я выйду? Мне что-то нехорошо.
- Иди.
Я встала со стула и, с трудом переставляя непослушные ноги, добрела до двери. - А группа крови тоже совпала? - Наверно, на моем лице следователь увидел остатки надежды.
- К сожалению да. Может тебя проводить?
Я покачала головой.
-Уезжай, Настя, отсюда и побыстрей.
Тошнота подступила к горлу, во рту стало кисло и горько. Я еле успела забежать за угол здания, как меня вырвало. Я приклонилась спиной к шершавой стене, пытаясь отдышаться. Поискала в кармане джинсов носовой платок, не найдя его, вытерла рот рукой. На душе лежала такая тяжесть, что дышалось с трудом. Закрыла глаза. Послышался звук шагов. Сквозь ресницы я увидела: подошел следователь.
- Выпей. - Он протянул мне бутылку минералки.
Я отпила немного, потом полила на руки, умылась.
- Тот, кто сделал это с Аленой сядет в тюрьму. Я найду его, - заявила я, еле сдерживая слезы.
- До чего же ты упертая. Мне не нужна еще одна жертва. Позволь профессионалам делать свое дело. Не путайся под ногами, тоже мне мисс Марпл...
- Уже четыре нераскрытых убийства, не очень-то ваши профессионалы стараются. Вы не можете мне запретить. Я попробую!
- Могу. Если будешь мешать следствию, запру в КПЗ.
Почему-то меня не испугала угроза Егора Петровича.
- До сих пор я вам не мешала.
Следователь красноречиво поднял глаза к небу.
- Да пойми ты, наконец, это не игрушки. Твою сестру сначала ударили ножом в спину, а потом били по лицу чем-то тяжелым. Ее убийство отличается от предыдущих.
- Егор Петрович, все говорят: три девушки были убиты пятнадцатого июля. А откуда такая точная дата?
- Последний раз их видели четырнадцатого. Скорее всего, он убивал их сразу или спустя несколько часов.
- Если это так, почему он Алену убил раньше? Она не вписывается в график маньяка.
- Выясним.
Егор Петрович! - послышался чей-то голос.
- Я здесь, - откликнулся следователь.
К нам подошли двое мужчин в полицейской форме. Один, лет пятидесяти, невысокий, лысый, выглядел неопрятно: пуговицы на его объемистом пивном животе расстегнулись, в прореху выглядывала серая майка. Другой - молодой, стройный, розовощекий выглядел элегантно. Только большая лопоухость все портила, делая его лицо смешным и несерьезным.
