Саша Южный - Побег из Вечности
– Погоня!
– По трассе не уйдем, – сказал я. – У них служебный «мицубиси», внедорожник. Я видел. Нужен проселок.
– Найдем, – произнес Железо.
Я бросил на него взгляд. Он улыбался. Я покачал головой.
Мы свернули на первую же попавшуюся дорогу. Она оказалась заасфальтированной.
– Европа! – зло оскалился Железо.
УАЗ шел со скоростью сто километров в час, с трудом вписываясь в бесконечные повороты. Моментами дорога выпрямлялась, и мы видели за собой свет фар, который постепенно приближался. Преследователи, пользуясь мощностью своей машины, на прямых отрезках дороги заметно сокращали дистанцию.
– Слишком хорошая дорога, – сказал я.
Железо промолчал.
В конце концов мы нашли то, что нам было надо, – узкий проселок с раскисшей от дождя колеей. Машину повело, едва мы свернули на него, и она чуть не сползла в кювет. Пришлось сбросить скорость. Теперь фары позади не приближались. На этой дороге наши возможности уравнялись.
– Оба моста ведущие, не возьмут! – сказал Железо.
– У них тоже, – заметил я.
УАЗ шел как танк, разбрызгивая глубокие лужи с водой и грязью. Иногда его заносило. В один момент машину бросило задней частью на сосну, раздался глухой удар. Железо выругался. Я оглянулся. Фары сзади не приближались, но и не отставали.
– Не оторвемся, – покачал я головой.
Железо промолчал.
Мы проехали так с полчаса. Потом колея стала глубже. УАЗ, временами пробуксовывая, продолжал упорно двигаться вперед.
– Посмотрим, кто первый в этом дерьме утонет, – произнес Железо, когда машина, в очередной раз засев в глубокой промоине с грязью, с третьей попытки медленно выбралась из нее и пошла дальше. Я с облегчением вздохнул.
Мы двигались вперед со скоростью тридцать километров в час. УАЗ носило по дороге, словно он шел по льду. Железо без конца ругался, бешено вращая руль. Неожиданно машина ушла правыми колесами вниз, и мы засели с основательным креном. Железо подал УАЗ назад, потом снова вперед, и он, резво пройдя пару метров, сбросил ход, а затем, визжа мотором, стал медленно, по сантиметру, поглощать дорогу. Через пару метров мы встали опять. Железо выругался и повторил попытку, которая закончилась тем же.
– Толкни! – сказал он, снова сдав назад.
Я вылез из машины и оказался едва не по колено в холодной грязи. Придерживаясь за кабину, я пробрался к багажнику. Когда мои руки уперлись в него, сзади блеснул свет фар. В это время УАЗ резко снялся с места, и мне, чтобы не упасть, пришлось быстро перебирать ногами. Пройдя несколько метров, машина стала буксовать. Я что было сил уперся в кабину, и УАЗ медленно пополз вперед, словно семидесяти лошадиным силам не хватало для этого лишь еще одной – человеческой. Позади мне в спину светили фары, их свет становился все ярче, колеса бросали в лицо грязь.
«От какой мелочи зависит иногда жизнь! – мелькнуло у меня в голове. – Всего лишь из-за рельефа ямы с грязью, о существовании которой ты еще пять минут назад даже не догадывался».
В один момент мне показалось, что машина встает, и я, рыча сквозь стиснутые зубы, еще сильнее навалился на кабину.
Когда мы выбрались из ямы, свет фар был всего лишь в двадцати метрах от нас. Я ввалился в машину и крикнул:
– Гони!
И Железо, включив третью скорость, подбросил газа. Проселок в этом месте был прямой. Я оглянулся и увидел перекосившиеся относительно плоскости дороги фары внедорожника «мицубиси». Они не двигались.
Железо, кинув взгляд в зеркало заднего вида, произнес:
– Им не выбраться.
Сзади загремели выстрелы, но нас спас поворот.
Минут через двадцать мы выбрались на асфальтированную дорогу. Фары нас больше не преследовали.
– «Мицубиси»! – Железо презрительно сплюнул. – На нем неплохо к ресторану подъезжать.
– Хорош зеленый коридор! – сказал я.
Железо бросил на меня короткий взгляд, потом вдруг остановил машину. Какое-то время он смотрел прямо перед собой, затем произнес:
– Возьми-ка рюкзак.
Я достал с заднего сиденья один из рюкзаков.
– Достань пачку.
Я вытащил из рюкзака доллары и протянул ему. Он разорвал обертку, вытащил одну купюру и поднес к свету:
– Фальшивка! А ну копни глубже.
Я засунул руку в глубь рюкзака и достал еще пачку. Там тоже оказались фальшивые доллары. Причем сделаны они были отвратительно.
– Когда же успели? – произнес Железо. – Мы вынесли с квартиры пять миллионов настоящих долларов. Их при мне складывали в рюкзаки. Фокусники! – Железо швырнул пачку на пол. – Теперь все ясно.
Железо развернул карту и некоторое время изучал ее, потом тронул машину:
– Мы возвращаемся!
– Куда? – спросил я.
– Домой! Пока нас никто там не ждет.
Километров через пять УАЗ стал оседать на задние колеса.
– Черт, похоже, прострелили, – сказал Железо. – Но лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
На голых ободах мы протянули еще километров пять. Потом УАЗ стал терять управление и скорость. Железо скатил его с дороги в лес и, углубившись в него метров на двадцать, остановился.
– Жалко бросать, – похлопал он по рулю машины. – Вездеход! На моем рыдване наверняка бы сели. А этот прошел.
Мы выбрались обратно на дорогу.
– До границы километров двадцать. Теоретически – три с половиной часа ходьбы. Сейчас двадцать три ноль-ноль. Нам нужно оказаться возле линейки до рассвета.
Мы зашагали вдоль обочины.
– В Пскове аэропорт есть? – спросил Железо.
– Конечно, – ответил я.
– Хорошо. Значит, сегодня будем в Москве, если перейдем границу.
– Две границы, – поправил я Железо.
– Одну, – сказал он. – Если наши поймают, не страшно. Скажем, заблудились. Что они нам предъявят?
– А если они с КПП свяжутся?
– И что? Полагаешь, пограничники что-то докажут? Паспортов наших они не видели, лиц тоже толком не разглядели. Ты думаешь, почему я таможеннику в физиономию засветил? Он разглядеть меня пытался. Дурака таможенник свалял, поторопился. Так ему не терпелось нас с поличным взять, что даже документы спросить забыл. Видно, знал, что за багаж у нас.
– А доллары нам зачем? – спросил я, имея в виду пачку фальшивых долларов, которые сунул себе за пазуху Железо.
– Хочу владельцу вернуть, – ответил он. – Если нарвемся на пограничников, выбросим. Не дрейфь, Бензин, здесь кордоны прозрачные. Просочимся.
В три часа утра мы подошли к границе. В темноте смутно вырисовывались очертания макушек деревьев и низкого подлеска.
– Как у тебя со слухом? – шепотом спросил Саня.
– Отлично.
– Тогда напряги его. Мы должны услышать пограничников раньше, чем они нас. Двинулись.
Мы медленно вошли в подлесок. Я шагал, осторожно прощупывая землю под ногами и стараясь не шуршать ветками. Железо двигался сразу за мной. Время от времени мы останавливались и подолгу прислушивались. Потом снова шли. Так прошло минут сорок. К моему удивлению, мы ни на кого не нарвались.
– Наверное, уже Россия, – сказал Железо.
Мы вышли к заправке на псковской трассе в начале шестого. Она была пуста. Железо купил бутылку водки «Немироф». Мы распили ее за двадцать минут, прислонившись спинами к бензоколонке и разглядывая пустую полутемную дорогу. Приближающийся день обещал быть слякотным и холодным.
– Черт, где машины? – произнес Железо.
– Не факт, что остановится, – сказал я.
– Могу поспорить, что первая же, – возразил Железо, аккуратно ставя пустую бутылку на асфальт. – У нас бензин в два раза дешевле.
Я промолчал. Мне было тепло и спокойно. Кровь гнала по моим жилам алкоголь. Влажная пустая лента шоссе матово блестела, теряясь в полумраке раннего утра. Потом на ней проявилось темное пятно.
– Что-то едет, – сказал Железо.
Это был «порше» темно-фиолетового цвета. За рулем сидел парень в оранжевом свитере. Музыка у него в машине была паршивая. Что-то вроде техно-рока. Он заправился у второй колонки и, не закрывая машину, вошел в магазин, чтобы заплатить.
– Беспечный, – пренебрежительно произнес Железо. – Евросоюз.
– Говорят, там и русские не краше, – сказал я.
– Неудивительно, – произнес Железо. – В советское время стоящие парни уезжали новые города строить, а все дерьмо в Прибалтику на легкую жизнь стекалось. – Железо вдруг замолчал и направился к «порше».
Я проследовал за ним.
– Вот и натекло! – неожиданно закончил он тему и открыл дверцу машины. – Прошу!
Я втиснулся на узкое заднее сиденье. Железо устроился на переднем. Прошло несколько минут. Наконец появился хозяин «порше». Некоторое время он рассматривал Железо через окно, потом сел в машину и произнес с заметным акцентом:
– Вы находитесь на частной территории, прошу покинуть салон.
– Ну я же говорил! – развел руками Железо и достал пистолет. – Просто послать нас подальше он не может. Европа. Давай, Ганс, поехали. Это ты находишься на территории нашей России, так что все ваши примочки здесь не действуют. Либо ты везешь нас до Пскова, либо мы тебя в багажнике до первого поворота.
