Мария Жукова-Гладкова - Завещание Мадонны
– Юля, как ты довела мужика до такого состояния? – спросила любимая начальница.
Я подумала, не сплю ли еще. О чем это говорит Виктория Семеновна? Какого мужика?! С Виталей мы расстались, больше ни с кем отношения пока не сложились. Да и некогда мне заниматься личной жизнью, хотя мужиков вокруг полно. Хотя если бы между мною и кем-то пробежала искра, то время бы нашлось. Просто душа ни к кому не лежит. Со всеми мужчинами, с которыми пересекаюсь по работе, знакома давно, смотрю на них как на друзей, и меня часто не воспринимают как женщину. На меня смотрят как на своего парня, и я сама в этом виновата. Хотя почему виновата? Я сама этого хотела и хочу. Для меня всегда было важнее, чтобы меня уважали, чем чтобы меня любили. Ну, в общем, я это и получила. Но должна же я наконец встретить человека, с которым буду делить свою жизнь?! То есть, конечно, жизнь вне работы…
И слава богу, что у меня есть работа, которую я люблю и которая не дает мне скучать…
– Вы о чем, Виктория Семеновна? – спросила начальницу, так до сих пор еще окончательно и не проснувшись.
– Ты знаешь, что тут твой поклонник с утра пораньше устроил?
– Перед холдингом, что ли? Опять какой-то псих?
Вообще-то психи перед дверьми нашего холдинга – не новость, причем разного пола и возраста. И с чем только к нам не прибегают… И из-за моих репортажей и статей прибегали, и не только психи. Но, по-моему, наша охрана вполне способна с ними справиться.
– Юля, его наши мужики вчетвером с трудом скрутили, – хохотнула начальница. – Так он жаждал твоего тела. А потом выжрал у меня в кабинете бутылку коллекционного коньяка, который я держу для дорогих гостей. Я ему решила немного налить для успокоения нервной системы, а он – хвать бутылку из моих рук и давай хлебать из горла. Юля! Из горла коллекционный коньяк, который смакуют в коньячном бокале, согревая в руках и вдыхая аромат…
– Виктория Семеновна, не мучьте!
– Ты до сих пор не догадалась, кто это? С кем из мужчин ты встречалась вчера вечером?
Я быстро прокрутила в мозгу всех. Я не знала, кого могло принести к холдингу, хотя коньяк из горла вполне могли бы выпить несколько. Но с утра…
– Это вор, что ли, неудавшийся? Его отпустили? Так задержите его, я сейчас быстро соберусь. У меня к нему есть вопросы, которые хочу задать без маячащих поблизости представителей органов.
– Нет, это второе лицо из нефтяной компании.
– Вася?!
– О-о! Ты его вспомнила?
– Еще бы… Но они с Пашкой общались, а я гарем осматривала. Кстати, можете посмотреть, что я там наснимала.
– Уже посмотрела. Вместе с Васей. Очень хорошо, что ты там съемку вела, хотя бы вначале.
– Что случилось? – серьезным тоном спросила я.
– Его законная жена Алиса сегодня ночью пыталась покончить жизнь самоубийством.
– И он решил, что это я довела ее до самоубийства?
– В общем, да. Кстати, за тебя вступилась какая-то другая его жена. И твоя запись подтвердила, что Алиса с тобой наотрез отказалась разговаривать.
Я задумалась. А не мог ли мой приход послужить толчком к самоубийству? Но почему? Алиса решила, что я стану еще одной женой? Или на мысль о самоубийстве ее навело появление криминального репортера?
Значит…
Нет, это еще ничего не значит. Я не могу знать, в каких делах замешана Алиса и замешана ли вообще. Я ее вообще не знаю. Я видела ее один раз в жизни и видела ее картины, с которых просто кричит душа, которой больно… Может, ее просто все достало? Но ведь у нее есть ребенок! Или она таким образом хотела привлечь внимание законного мужа? Не исключено, он так редко занимается с ней сексом, что эту связь можно назвать случайной. А она-то – законная жена! Не Лиза, не Катя и не две другие наложницы!
– Она записку оставила? – спросила я у Виктории Семеновны.
– Нет. На ее счастье, их в гареме много, а она, когда вешалась, прыгнула со стула – и он с грохотом свалился на пол. Кто-то из детей тут же прибежал, потом другие жены. В общем, даже врача не вызывали. Сами откачали. Вася утром пришел на инспекцию гарема, ну ему и доложили о происшествии. Вася решил принять меры.
– Сейчас он где?
– На работу поехал. Тебя решил не дожидаться. К тебе у него вопросы отпали после просмотра записи. Но, Юлька, на всех наших он произвел большое впечатление…
– Неужели? – поразилась я.
За годы существования холдинга и Виктория Семеновна, и все коллеги должны были уже насмотреться и наслушаться таких Вась. И «свиньей» телохранители на наш холдинг ходили (вместе с патроном, очень серьезным человеком), и просто хотели «урыть на хрен», потом стали в суд подавать. Но у нас для этого есть высококлассные юристы.
– Мужик-то видный, – тем временем продолжала начальница. – Готовься к вопросам.
Виктория Семеновна хохотнула.
– Его засняли перед холдингом? – уточнила я, хотя понимала, что спрашиваю глупость. У нас несколько камер висит, причем и для таких случаев тоже…
– И в холдинге, – «успокоила» меня начальница. – Мало ли, еще адвокатов пришлет. А мы им видеодоказательства неадекватного поведения Васи. Наши юристы уже и статьи какие-то для него подыскали – на тот случай, если снова прибежит тебя в чем-то обвинять. Может, в данном случае стоит и медиков для консультации пригласить. Юлька, а у него в самом деле гарем? Это не было специально подготовленным для тебя шоу?
– В самом деле. И я туда не хочу. И вообще ни в какой гарем не хочу. Я должна быть единственной.
– Ладно, единственная, давай дуй на работу.
– Мы вначале поедем с Пашкой трубу при дневном свете снимать, – сказала я. – И вдруг удастся с американкой поговорить.
– Ну, давайте, дети мои. Если еще что-то будет интересное, я позвоню. И ты периодически отзванивайся. В общем, как обычно.
* * *Я заехала за Пашкой, мы засняли трубу, я сказала на ее фоне несколько слов, пальцем показала на окно, которое Пашка взял крупным планом, потом мы поднялись на нужный этаж.
Сегодня дежурила уже другая администратор, но, естественно, про происшествие знала.
– Если можно, не указывайте адрес, – попросила она меня. – Нам не нужна такая реклама.
– По одной трубе, которую мы собираемся показывать, место в нашем городе не вычислишь. У нас сотни дворов-колодцев. Американка на месте?
– Нет. Она уходит рано утром и приходит поздно вечером. Чем занимается в нашем городе, сказать не могу. Но одета по-спортивному, ходит с небольшим рюкзачком, в кроссовках. Никаких дамских сумочек, туфелек или сапожек. Никаких платьев, юбок.
– Кто-то к ней сюда приходил? Кто-то ее спрашивал?
Женщина покачала головой.
– Я могу поговорить с горничной, которая убирает номер американки?
– Мы не можем пустить вас в ее номер.
– Я не прошу пускать меня в ее номер, тем более я там вчера была, и он у нас заснят. Сегодня вечером покажем в «Криминальной хронике» – если в городе за день не произойдет чего-то, что перекроет новость о захвате русского вора американкой. Интервью-то он зажигательное дал о спасении русского национального достояния… Меня интересует мусор.
– Что? – странно посмотрела на меня администратор.
– Не выбрасывала ли американка какие-то химикаты? Грязные тряпки, запачканные краской? Не пахло ли у нее в номере какой-то химией?
Женщина моргнула.
– Это как-то связано с картиной?
– Да.
Администратор набрала какой-то номер. Когда на другом конце ответили, попросила некую Иру подойти к ней. Минуты через две появилась женщина лет сорока пяти в форме горничной.
– Здравствуйте, – сказала она нам с Пашкой, потом посмотрела на меня более внимательно.
Я представилась.
– А-а, я сразу не сообразила.
Я повторила свои вопросы.
– Все было, – сообщила Ира. – В мусорной корзине валялась какая-то старая холщовая тряпка, испачканная краской. Я еще думала, откуда она ее взяла. И пара пузырьков, от которых сильно воняло. Я еще задумалась, чем эта гостья у нас тут занималась. Не устроила бы пожар. А то кто их знает, этих иностранцев. Поднесет спичку и…
Я сообщила женщинам новость, которую мне, в свою очередь, сообщила одна моя знакомая, недавно вернувшаяся из США. Она в нескольких местах увидела предупреждающую надпись – в случае пожара граждан просили покинуть помещения до того, как они сообщат о нем в Твиттере. Двадцать первый век, понимаешь…
– Еще что-то было странное? – спросила я у горничной.
Та покачала головой и добавила, что такой мусор был только один раз. Главное – пахло сильно. Это и привлекло ее внимание.
– Вы холст не разворачивали?
– Ну вот еще, мне какую-то гадость в руки брать!
Я поблагодарила горничную и администратора, и мы с Пашкой отправились в Управление, чтобы собирать информацию там.
* * *Оказалось, что скрученный боевой американкой дядька за свою жизнь два раза побывал в местах не столь отдаленных, но довольно давно. В последние годы внимания органов не привлекал или был очень осторожен. Оба раза жил за государственный счет из-за совершенных им краж. В последние годы обитал в загородном доме, с сожительницей. Официально нигде не работал, но возделывал огород (пятнадцать соток), ходил на охоту, на рыбалку, собирал грибы и ягоды. Утверждает, что кормился исключительно дарами природы и овощами, выращенными на собственном огороде. Доказать иное возможности не представлялось.
