Марина Крамер - Мост в прошлое, или Паутина для Черной вдовы
– Есть! Разрешите идти?
– Иди-иди, – подстегнул Грищук и, когда за спецом закрылась дверь, повернулся к замершему у окна в задумчивой позе мэру. – На кого грешите, Григорий Андреевич?
«На Наковальню», – едва не выпалил застигнутый врасплох Бес, но вовремя удержался.
– Даже не знаю, – развел он руками, однако от Грищука не укрылось то секундное замешательство, что отразилось на лице мэра.
Он довольно давно знал этого человека, помнил еще с тех времен, когда его имя то и дело мелькало в различных криминальных сводках. Все в этой стране встало с ног на голову – бывший авторитет уселся в мэрское кресло, и теперь он, Грищук, вынужден козырять тому, кого раньше должен был посадить за решетку. В сегодняшнем обрушении крыши гаража явно что-то нечисто, и Грищук это чувствовал – слишком уж испуганное выражение лица было у Орлова, когда невинный вопрос о возможных подозреваемых застал его врасплох. Знать бы еще, откуда именно прилетело.
В кабинет постучали – это Ветка привела заместителя мэра, Алексея Вишнева. Несмотря на молодой возраст, тот был неимоверно толст, одышлив и постоянно задыхался при ходьбе. Бес недолюбливал его, интуитивно чувствуя, что мальчик метит высоко – то есть на его место, и уже давно прикидывал, что бы такое провернуть, чтобы иметь возможность легально отодвинуть потенциального конкурента подальше.
– С вами все в порядке, Григорий Андреевич? – обеспокоенно спросил Алексей, и даже в этом Гришке почудилась неискренность.
– Я не въезжаю на машине в гараж, если ты об этом, – бросил он, цепким взглядом шаря по лицу заместителя в поисках каких-то эмоций, способных выдать его причастность к случившемуся. Эта мысль казалась Бесу тоже вполне здравой, хотя и менее логичной, чем версия с Наковальней.
– Надеюсь, что никто не погиб, – продолжал Вишнев, словно не замечая, как смотрят на него и шеф, и Грищук. – Это кому же понадобилось…
– Так, ты сюда зачем приехал? – прервал Бес. – Сочувствие выражать? Считай – уже выразил. Еще есть дела какие-то в моем доме?
– Н-нет, – запнулся Вишнев, удивленный такой отповедью.
– Тогда – до завтра, – круто обрубил Гришка, демонстративно поворачиваясь к нему спиной.
Вишнев потоптался на месте, как гиппопотам на суше, и вышел, негромко попрощавшись. Ветка пошла следом – проводить.
– Не любите вы своего заместителя, Григорий Андреевич, – заметил Грищук, когда за ними закрылась дверь кабинета.
– Почему я его любить должен – он же не женщина, – буркнул Бес, садясь в кресло. – Может, по коньячку, а? Что-то нервы у меня расшалились.
– Не откажусь.
Бес снова встал, открыл дверь и крикнул, чтобы в кабинет принесли бутылку коньяка и закуску. Пока хозяин отдавал распоряжения, полковник Грищук рассматривал кабинет – в доме мэра он был впервые, несмотря на довольно давнее знакомство. Просто раньше все беседы с Гришей Бесом проистекали в других местах. А начав именоваться Григорием Андреевичем Орловым, мэром и все такое, Бес все равно по старой памяти старался обходить Грищука стороной.
«Любит наш мэр державность, – хмыкнул про себя полковник, разглядывая массивную деревянную мебель на резных ножках, явно новое, но состаренное под винтаж бюро, а на нем – чернильницу и перо на подставочке. – Не хватает поясного портрета высочайшей особы. Или Президента, на худой конец».
Наконец бутылка коньяка, две широкие рюмки на ножках, фарфоровое блюдце с прозрачными ломтиками лимона и тарелка с нежнейшей бастурмой оказались на столе, и Бес взялся за бутылку.
– Рекомендую – коньяк армянский, я другого не признаю, – разливая в рюмки золотисто-коричневую жидкость, буркнул он.
– Где же берете? – Грищук взял протянутую ему рюмку и погрел ее в ладонях, поворачивая по часовой стрелке.
– Привозят, – уклонился Бес. – Странное у меня сейчас ощущение, незнакомое.
– Что – в новинку пить коньяк с ментом? – усмехнулся Грищук, но мэр не принял шутку:
– Не в том дело. Чувствую себя каким-то волком зафлаженным. И вроде как ни загонщиков, ни собак, а ощущение дерьмовое, словно вот-вот пулю в затылок огребу, – неожиданно для себя признался Бес, и Грищук мысленно похвалил себя за интуицию, крайне редко его подводившую.
– А сами как считаете – просто голое предчувствие или основания есть? – осторожно прощупал он почву, однако Орлов не поддался, поняв, что сболтнул лишнего.
Он как-то неопределенно покачал головой, потер затылок и забросил в рот ломтик лимона. Кислый цитрусовый аромат ненадолго окутал мэра легким облачком и рассеялся. Грищук не стал больше выводить разговор на опасную и слишком очевидно неприятную для Орлова тему, заговорил об экспертизе.
Оба не знали, что за плотно закрытой дверью затаилась, боясь дышать, Виола и внимательно ловит каждую фразу, произнесенную в кабинете. И уж кто-кто, а она точно могла назвать имя человека, о котором постоянно думал, но боялся сказать ее муж.
Лондон
Отеки немного уменьшились, однако лицо все равно выглядело так, словно она пила беспробудно недели две, да еще была вдобавок крепко бита собутыльником. Марина со вздохом отложила зеркало и потянулась к косметичке. Толстый слой тонального крема и пудры слегка замаскировал цвет лица, но сильно лучше все равно не стало.
– Ладно, очки надену, переживу как-нибудь.
Коваль вынула из сумки футляр с солнцезащитными очками, бросила его на смятую постель, а в сумку полетели разные мелочи вроде сигарет и зажигалки, возвращенных врачом вместе с выпиской, патрончика губной помады и злополучного зеркала, никак не желавшего говорить, что она «на свете всех милее».
С больницей было покончено, и Марина направлялась не домой, в Бристоль, а в отель, чтобы, пересидев недельку, придя немного в себя, смыть больничный запах и, попривыкнув к новому образу, улететь в Россию. Была мысль посетить дом на Кипре, поваляться на пляже, но она ее отвергла. Хоть дом и был переоформлен на подставное лицо, но мало ли…
В лобби отеля «41» ее ждал адвокат Стивен – это он бронировал номер.
– Вы очень изменились, миссис Силва, – проговорил он, оглядывая припухшее лицо клиентки.
– Знаете, Стивен, для истинного британца вы чересчур прямолинейны, – усмехнулась Марина, чувствуя себя не совсем уютно под его пристальным взглядом.
Стивен покраснел и смутился:
– Простите… Я уже оформил все необходимые бумаги, вам осталось только подписать.
Марина быстро черкнула роспись, взяла карточку-ключ.
– Стивен, мне нужно уехать ненадолго. Если возникнут какие-то вопросы – номер телефона у вас есть.
– Не волнуйтесь, миссис Силва, все будет в порядке.
Они попрощались, и Стивен удалился, а Марина поднялась в свой номер. Английские отели всегда поражали ее какой-то стерильной чистотой и удивительным постоянством в обстановке, но «41» удивил. Интерьер был черно-белым, белье на огромной двуспальной кровати – тоже, в черных вазах – белые лилии, в ванной – шахматный кафель.
– Мое местечко, – усмехнулась Марина, бросив сумку с вещами на пол.
Ей предстоял поход по магазинам – нужно было полностью поменять образ, раз уж сменила лицо, а также прическу и подобрать иной вариант макияжа. Все это требовало нервных затрат, на которые Коваль сейчас была неспособна. Она здраво рассудила, что время ее не поджимает, а потому можно сперва как следует отдохнуть, выспаться и собраться с мыслями.
Сибирь
– Ты брал мой ноутбук?
Машка смотрела в упор, не мигая, и на лице ее читались обида и недоумение.
– Я?! Мне им что делать – орехи колоть? – абсолютно искренне удивился Хохол, матюгнув про себя Кибера, ухитрившегося, видимо, оставить какие-то следы. – Я знать не знаю, как это работает.
– Н-да? Тогда, выходит, я спятила, – констатировала Марья со вздохом и опустилась на стул.
Женька отвлекся от жарки мяса, вытер руки о фартук и присел напротив:
– Случилось что?
– Случилось… или нет, уже не знаю… – Она вынула сигарету, но Женька мягко отобрал ее и раскрошил в пепельнице, а пачку сунул в карман фартука:
– После ужина отдам.
– Понимаешь… – словно не заметив этого и не услышав слов, продолжала Марья. – Понимаешь… я хорошо помню, какую страницу в Интернете посещала последней, а сейчас в журнале истории – совсем другая.
– И что? Может, зашла сама да и забыла, – пожал плечами Хохол, отметив, что профессионализм хакера был сильно преувеличен Митричем.
– Нет, так не может быть. Я этой почтой не пользуюсь почти, проверяю раз в месяц, но в последнее время точно не заходила.
– Маш… ну, сама подумай – здесь нет никого, кроме нас с тобой. Я в компьютерах – дуб-дерево-береза, даже включить не смог бы. Остаешься только ты.
– Ну, значит, я все-таки спятила, – констатировала Марья со вздохом, хлопнула по столу ладонью и встала. – Пойду пока полежу, ладно? Голова что-то…
– Иди-иди, ужинать еще минут через двадцать будем.
