Андрей Константинов - Решальщики. Развал/схождение
— Не уверен. Бэхи — они ребята и пытливые, и глазастые. Лариса Васильевна!
— Да-да? — с готовностью отозвалась домработница.
— Не подскажете: где еще в доме могут храниться лекарства?
— Может, в квартире имеется что-то вроде сейфа? — предложил варианты Леонид. — Несгораемого шкафчика? Тайничка?
— Сейф есть. В кабинете Федора Николаевича. Но, как вы понимаете, он давно им не пользуется.
— А ключи от сейфа только у него? Или, может?..
— Не скажу. Не знаю.
— Да какая разница? Только или не только? — раздраженно сказал Петрухин. — Главное, что их нет у нас. Или ты обладаешь навыками «медвежатника»?
Леонид молча вздохнул, аккуратно сложил «всё не то» обратно в коробку и вознамерился вернуть ее на прежнее место.
— Погодите! — наблюдая за ним, выпалила вдруг Лариса Васильевна.
— Что такое?
— Несколько недель назад я вошла на кухню и увидела, как Ольга Валерьевна то ли достает, то ли прячет какой-то пузырек. Она не знала, что я нахожусь в квартире, и, как мне показалось, была очень недовольна тем, что я… что я это заметила…
Флэш-бэкОльга возвращается домой, заглядывает в спальню к мужу — тот («хвала богам!») спит. Она осторожно забирает с тумбочки трубку радиотелефона и проходит с ней на кухню.
Здесь она тянется к настенному шкафчику, достает коробку с лекарствами. Затем, встав на цыпочки, шарит рукой где-то в одной ей ведомой глубине и на ощупь достает некий пузырек.
Глинская надевает резиновые перчатки, берется за пузырек.
И в этот момент на кухню неожиданно заходит Лариса Васильевна. Она — в рабочем халате, с пустым тазом и тряпкой в руках.
— О, господи! — вскрикивает Ольга и прячет пузырек под крышкой коробки. — Лариса Васильевна! Что вы здесь делаете? Где вы были?
— Я? Окно мыла. В кабинете Федора Николаевича. Вы же мне сами вчера приказали.
— Ах да… Ну так что, вы закончили?
— Закончила.
— Хорошо. Сегодня можете быть свободны.
Домработница пытается пройти к раковине, чтобы убрать таз и тряпку, однако Ольга раздраженно прикрикивает:
— Я сказала — идите! Я сама здесь все уберу.
Лариса Васильевна недоуменно пожимает плечами и покорно выходит.
Глинская настороженно прислушивается к звукам, доносящимся из прихожей. Наконец щелкают замки, хлопает входная дверь, и в квартире снова устанавливается привычная тишина.
Ольга облегченно выдыхает, берется за пузырек…
* * *— Где она могла хранить этот пузырек?
— Я не знаю. Но когда я вошла, была распахнута створка именно этого шкафчика. Собственно потому и вспомнила.
— Так, Купчина, ну-ка брысь!
— А тебе не кажется, что «пузырек» и таблетки все-таки немного разные вещи?
— Мне кажется, что пузырек — это лучше, чем вообще ничего.
Петрухин с ногами забрался на стол и принялся рыться в шкафчике.
— Ты поаккуратнее там шуруй. Чтобы хозяйка ничего не заподозрила.
— Не учи ученого!.. О! Есть контакт!
Дмитрий спрыгнул на пол и торжественно продемонстрировал напарнику трофей.
— Нуте-с, что тут у нас?.. Никаких ярлыков, наклеек и прочих опознавательных знаков. Жидкость бесцветная. Запах… Щас заценим!
— Отставить! — неожиданно прикрикнул на приятеля Купцов.
— Ты чего орешь?
— А того! Мало ли что она могла туда накапать?
— Хм… Тоже верно. Лариса Васильевна, у вас не найдется схожей пустой тары? Мы с товарищем намереваемся позаимствовать буквально пару-тройку капель этого… хм… зелья.
— Да-да… Я сейчас принесу.
Домработница торопливо прошла в комнаты.
— Как думаешь, это очередные проделки мага Серафима?
— Судя по всему — нет. По крайней мере, за пузырек он мне ничего не говорил. Но в любом случае есть смысл отдать это дело на экспертизу нашему приятелю. Ну, чего стоишь, глазами хлопаешь? Звони Малинину и договаривайся о встрече.
— Восемь часов вечера, да еще и праздничного дня, — напомнил Купцов.
— И чего?
— Представляешь, в каком он сейчас состоянии?
— Ты не анализируй — ты звони!..
* * *По завершении уголовно-наказуемого деяния, выразившегося в «несанкционированном вмешательстве в частную жизнь» путем проведения несанкционированного же обыска, потенциальные уголовные элементы (3 шт.) выдвинулись в направлении центра города.
Погодка к вечеру нарисовалась из разряда «займи-выпей-сиди-дома»: дождь лупил такой, что видавшие виды «дворники» старины-«фердинанда» с ним просто не справлялись — жалистливо скрипели и с каждым «ванька-встанька»-движением оставляли на стекле грязевые полосы.
Сидевший на руле Петрухин тихонечко матерился и мечтал сейчас только об одном: поскорее закончить все дела и нырнуть под одеяло к Наташке…
— …Вы сейчас куда, мужики? — покончив с записями в ежедневнике, поинтересовался Брюнет.
— В лабораторию. Повезло, у нас знакомый криминалист нынче вечером трезвым оказался. Что случается всего два раза в месяц.
— А почему два?
— Потому что, согласно служебного графика, у него с периодичностью два раза в месяц имеют место быть суточные дежурства, — объяснил Петрухин.
— Понятно.
— Так что Малинин пообещал оперативно провести анализ содержимого пузырька и утром доложиться. Если, конечно, на вызов не выдернут. И — не за спасибо, разумеется.
— Намек понял, — усмехнулся Виктор Альбертович. — Тогда меня по дороге возле «Альфонса» выгрузите… — Брюнет сунул руку во внутренний карман и чертыхнулся. — Тьфу ты! Леонид Николаич, будь любезен — одолжи свой телефончик. Мне надо домой, благоверной позвонить.
— Дожили, — не отрывая взгляда от дороги, откомментировал Петрухин. — Если уж у господина директора деньги на мобиле кончились, подчиненным ничего хорошего ждать не приходится.
— Я свою трубку Федору оставил. Прикиньте — эта стерва отобрала у него мобильник, а домашним радиотелефоном разрешает пользоваться только в строго определенные часы. То-то я до него никак дозвониться не мог.
— А чем мотивировала?
— Типа, чтобы Федька не перетруждался рабочими разговорами. И всё такое… А то, что без его контроля там последнее растащат (если уже не растащили!), это ей в голову не пришло. На какие шиши станет фитнес и белых магов оплачивать? Идиотка!
— Все-таки правильно в народе говорят: «Бабьи умы разоряют домы», — согласно кивнул Дмитрий.
— Кстати, за «растащить». — Виктор Альбертович безжалостно вырвал листок из ежедневника и переадресовал Купцову. — В ближайшие дни соберите мне все что можно вот по этому деятелю.
— «Лощилин Петр Алексеевич». А кто это?
— Партнер Глинского по бизнесу.
— А он здесь каким боком?
— Потом, позднее, расскажу. А пока — просто соберите информацию…
Санкт-Петербург, 5 ноября, пт.
— Не спеши, родная. Иначе я так долго не выдержу, — хрипло попросил Петрухин и попытался высвободиться из лона подруги.
В ответ Наташа еще сильнее стиснула горячие влажные бедра.
— Ну и не выдерживай. Я… хочу… Очень-очень этого хочу.
Ее схожие с конвульсиями движения делались все резче, и Дмитрий почувствовал, что до разрядки остались какие-то секунды. Они оба уже почти добрались до порога Оргазма, как вдруг вместо такового из темноты материализовался Облом.
Заявив о себе особо мерзкими в эти секунды трелями мобильника.
— Не-ет… Не отвечай… Потом… О-о-о-о… — застонала Натаха, пытаясь удержать любимого в себе.
Но обломавшийся сам и обломавший других «любимый» все-таки «выскользнул из», а потом и вовсе «соскользнул» с обжигающего женского тела на пол. Где мазнул взглядом подсвеченные на дисплейчике цифры «01–15» и буквы «МАЛИНИН», грязно выругался и…
…и ответил на звонок:
— Осмелюсь спросить: а ничего, что сейчас второй час ночи?
— Да мне насрать, какой там час! — ворвалось в ответ рычание.
ТАКОГО Малининского тембра ему еще ни разу не доводилось слышать.
ТАКОЙ голос мог означать только одно: случилось нечто из ряда вон выходящее. Посему — сон, равно как и эрекцию, у Петрухина будто рукой сняло.
(Хм… как-то двусмысленно звучит, про руку и эрекцию? Нет?)
— Что-то случилось, Семен?
— Случилось, бля!.. Слышьте, вы, уроды моральные! Где вы ЭТО взяли?!!
— Чего взяли?
— Пузырек этот, будь он неладен?!
— А что такое?
— Такое! Предупреждать же, бля, надо!.. Вот уроды, прости господи!.. А если бы я вот прямо тут и сейчас, не отходя, так сказать, от микроскопа, кони двинул?!!
— Семен! Кончай уже крыльями хлопать и «бляхами» сыпать! Ты можешь толком объяснить — что там в пузырьке?
