Светлана Алешина - Погибать, так с музыкой
Глава 8
Полина ушла что-то около двух часов, пообещав вечерком обязательно перезвонить, но на прощанье дала совет: в случае чего звонить не Петровичу на сотовик, а прямо в милицию.
– Хотя это дело такое… можно ведь и не успеть, – резонно заметила она. – Но ты же журналистка, писать умеешь. Вот и написала бы письмо типа: в случае чего вскрыть и поступить, как там сказано. Ну сама знаешь: во всех фильмах про такие методы говорят. Кстати, действует отлично, иначе бы и не показывали, это же ясно. И хочу еще попросить: про меня не пиши ничего. Это вы, акулы пера, заметные личности на нашем небосклоне, а меня, незаметную, убить проще простого, как два пальца об асфальт…
Я обещала подумать и попрощалась со своей нежданной рыжей гостьей. Вернувшись в кухню, я наконец-то позвонила в редакцию и успокоила нашего славного Сергея Ивановича, сказав, что мы все живы и здоровы, чего и ему желаем.
– Оленька, ну нельзя же так! – чуть ли не прокричал он в трубку. – Мы тут с Ромой места себе не находим, не знаем даже, что и подумать, а вы там…
– Приезжайте, Сергей Иванович, ко мне домой, – пригласила я его, – вместе с Ромой, обсудим кое-что.
Маринка, еле дождавшись окончания моего разговора с Кряжимским, тут же спросила:
– Ну, ты идешь в ресторан с этим Петровичем, или как его там?
– Конечно, иду, – ответила я. – Иначе никак нельзя. Раз уж пошло такое дело, нужно его разгрести до конца. Представляешь, какая бомба? Этот репортаж на неделю как минимум, растянуть можно, даже на две, плюс резонанс по всей стране.
– Если выживешь, – мрачно пробурчала Маринка.
– Если выживу, – легкомысленно произнесла я, хотя этот тон вовсе не соответствовал моему настроению. Но нельзя же было показывать, что я думаю на самом деле.
Промурлыкав вполголоса «Безнадега, безнадега», Маринка стукнула кулаком по столу и твердо заявила:
– Я еду с тобой. Погибать, так с музыкой!
– Нет! – не менее твердо рявкнула я. – Со мной едет только Виктор и больше никто!
– Это почему? – ошалев от этой твердости, спросила подруга.
Ну что я могла ей ответить? Только неправду, конечно:
– Марина, послушай меня, – серьезно сказала я, – сама видишь, какое это сложное и опасное дело. Я даже не знаю, как Виктора брать… Ведь мы запросто можем оба не вернуться никогда.
Что-то во мне сыграло артистическое на слове «никогда», и я с удивлением услышала, как дрогнул мой голос.
«Во, блин! – удовлетворено подумала я. – Пойду в артисты, когда надоест этот гребаный журналистский бизнес. Я всегда знала, что талантлива…»
Мои размышления прервал крик Маринки, упавшей мне на грудь и пролившей слезу на плечо.
– Оленька! – шмыгнула она носом. – Оленька!..
В кухню заглянул Виктор и оценил обстановку.
– У нас все нормально, Виктор, – хладнокровно сказала я, – Маринка просто репетирует свою речь на моих похоронах.
– Пошла к черту! – заорала Маринка, отпрянув от меня. – Вечно ты все испортишь!.. – И она, последний раз угрожающе шмыгнув носом, помчалась заниматься макияжем, а я отправилась в ванную, о чем уже давно мечтала.
Я слышала через дверь, как приехали Сергей Иванович и Ромка, как они, громко разговаривая и перебивая друг друга, начали что-то обсуждать с Маринкой, но из ванной я не вышла: решила, что на сегодня разговоров уже было достаточно, позже будет – еще столько же, поэтому дала возможность вновь прибывшим узнать все без меня, а Маринке высказать весь набор своего негодования и прочих важных чувств.
Когда я вышла уже в макияже и с прической и вовсе не завернутая в полотенце – как вынуждала меня своим свиняческим поведением эта многословная швабра, – а в своей любимой шелковой пижаме лилового цвета, то весь наличный состав был не только в курсе всего, чего можно, но уже и кофе успел попить.
– Оля! – тревожно сказала Маринка, не дав мне даже дойти до кухни. Ее голос подсек меня как раз в одном шаге от дверного проема.
– Я – за, – осторожно призналась я, потому что Маринкин тон предвещал какую-то новую напористую ахинею и это нужно было встретить во всеоружии.
– Мы решили, что должны поехать все! – выпалила Маринка и даже не покраснела.
Я взглянула на Кряжимского.
– Вы поддерживаете это предложение, Сергей Иванович? – уточнила я.
– Это уж вам решать, молодые люди, – ответил он. – Но я думаю, что лично мне нечего будет делать в столь скоромном заведении, как «Фламинго». Если только знание интерьера пригодится для будущих описаний, что вряд ли.
– Сергей Иванович! – вскричала Маринка, с изумлением глядя на него. – Мы же с вами только что обо всем договорились!
– Я вообще-то слушал и помалкивал, – скромно признался Сергей Иванович. – Но я хотел бы обратить внимание на один момент, который мне никто не может объяснить…
– Какой же? – спросила я, заходя в кухню и ставя чайник на плиту. Маринка, обеспокоенная своим будущим отсутствием во «Фламинго», начисто забыла и про чай, и про кофе. Увлекающаяся натура!
– Этот Александр из «Аккорда», – продолжил Сергей Иванович излагать свою мысль, – если он дал себя уговорить на ваше пленение, то как же ему была объяснена причина, почему вас нужно держать взаперти? Мотив совершенно неясен.
– И я ничего не понимаю, – призналась я. – Но о чем тут долго думать? Оба же бандиты, что старый, что молодой, для них это все нормально и все резоны как-то сами собой понятны.
– Да, – задумчиво протянул Сергей Иванович. – Сидоров-то однозначно бандит, конечно, а вот Саша этот – пока еще бандитыш.
Я посмотрела на часы и решила, что можно наконец немного отдохнуть в кресле перед телевизором. Хоть и не выспалась я в холодном узилище на жестких нарах, а сейчас пытаться выспаться или прикорнуть на несколько часов было бы просто глупо – потом голова будет тяжелой и неудобной, будто не своя.
Маринка еще попыталась было сколотить против меня коалицию, целью которой явилось бы перетягивание моего решения в ее пользу, но ничего не вышло. Объединяться с ней против меня никто не захотел.
В десять минут восьмого, когда я уже успела переодеться и устала поочередно коситься то на часы, то на трубку телефона, молчавшего и притаившегося на диване, послышался звонок во входную дверь.
Виктор открыл ее, и Маринка, высунув нос в коридор, доложила, что пришел знакомый нам всем богатырь по имени Гоша.
– Вы готовы, Ольга Юрьевна? – спросил он.
– Не рановато ли, Гоша? – я задала вопрос по причине самой обыкновенной лени: слишком мягко и удобно сиделось мне в кресле, чтобы вот так запросто вскакивать.
– Владимир Петрович уже ждет вас в ресторане, – сказал Гоша. – Он приехал раньше и уже встретился с несколькими своими друзьями…
– И теперь подходит моя очередь? – весело спросила я.
– Да, – просто ответил Гоша.
Я вышла, оглянулась и, преодолев магнетическую силу расширенных Маринкиных глаз, спросила у Виктора:
– Ты поедешь со мной?
Виктор молча поднялся и пошел одеваться в коридор.
– Оля! – угрожающим тоном произнесла Маринка и схватила за руку Сергея Ивановича, надо думать, ожидая от него поддержки. Но добрейший наш Кряжимский только похлопал Марину по руке и пробормотал что-то вроде «а так оно, может быть, и лучше…», в результате чего Маринка осталась одна вместе со всеми своими претензиями.
Виктор накинул на себя куртку, помог мне надеть плащ, я вооружилась сумочкой и подмигнула Гоше:
– Ну что? Надеюсь, ты не сработаешь полупроводником?
– Каким полупроводником? – не понял он и заметно напрягся.
– Сусаниным, вот каким, – весело сказала я. – Проводник – это когда туда и обратно, а полупроводник – только в одну сторону. Мне бы хотелось попасть сегодня домой, хотя бы к позднему ужину.
– Надо, значит, попадете, – флегматично ответил Гоша и вышел.
Мы с Виктором двинулись следом.
На улице нас поджидал не утренний ширпотребный «Ниссан», а вполне приличный пятисотый «Мерседес» серебристого цвета. Это, конечно, не моя «ладушка», но прокатиться разок на нем было можно, не слишком сильно роняя свое журналистское и женское достоинство.
За рулем «Мерседеса» сидел шофер. Гоша открыл мне правую заднюю дверцу, я оглянулась на свой дом, махнула рукой своим окнам и села в салон. Следом за мной влез Виктор. Гоша захлопнул дверцу и сел рядом с шофером.
– Поехали! – скомандовал он.
Ну мы и поехали.
Ресторан «Фламинго» располагался рядом с тарасовским телецентром, и до сегодняшнего вечера я еще ни разу в этом ресторане не была. Не имела повода, а теперь вот он, появился.
Мы подъехали к высокому крыльцу в двадцать пять минут восьмого – я еще зачем-то посмотрела на часы, словно уже прокручивала в голове план будущей статьи. Гоша, соблюдая ритуал, наверное, положенный в таких случаях, выскочил наружу и, открыв дверцу, выпустил сначала Виктора, затем меня. Мне он даже подал руку, а вот с Виктором таких галантностей проделывать не стал.
