Джон Берли - Уайклифф и охота на диких гусей
– Может быть и так, только зачем тогда было так калечить машину? Сбрасывать ее в яму?
– Они таким манером ее спрятали. Оставь они ее на набережной в Сент-Джуллиоте, машина сразу привлекла бы всеобщее внимание. И если бы не револьвер на пляже, мы и сейчас еще не начали бы действовать. Они просто пытались выиграть время.
Уже повесив трубку, Уайклифф вдруг сообразил, что Дэвид Клемент мог и в одиночку загнать машину в глубокий карьер, выкинуть опасный груз, а потом сесть на яхту…
Но ведь он оставил немалое состояние в сейфе, которое можно было запросто захватить с собой. Мало похоже на поведение торговца. Паника? Но ведь ему хватило хладнокровия, чтобы написать записку лодочнику Тоби Уильямсу.
Уайклифф уже начал было разбирать стопку документов на столе, ждущих его подписи, как вдруг появился сержант Борн.
– Я передал новости в лондонскую городскую полицию, сэр. Там отвечает за расследование этих дел офицер Уорт, и он в полном восторге. Это первый шаг в расследовании. Уорт выслал к нам сержанта Минза со списками особо опасных рецидивистов – Минз прибудет часа в три.
– Позаботьтесь насчет таксиста и Анны Блажек – это важнейшие свидетели. Приведите их сюда одновременно с Минзом, когда он прибудет.
Борн вышел, держа воображаемый хвост воображаемой морковкой.
А Уайклифф подумал: «Слишком много событий – а после такой бури всегда жди мертвого штиля». Но если все пойдет с такой скоростью и дальше как бы не промахнуться сгоряча и потом кусать себе локти.
Борн привез всех троих – Анну Блажек, таксиста и сержанта Минза.
Таксист, дородный, добродушный мужчина в очках спущенных до середины носа, медленно перелистывал страницы дела, иногда возвращаясь назад и явно смакуя подробности. Наконец он произнес:
– Да, это тот самый человек.
Борн заметил, что нет никакой спешки и что лучше снова просмотреть все снимки, но мужчина был непреклонен:
– Нет, это он. Вы меня не собьете. Хоть на улице и было пасмурно, я хорошо разглядел его лицо.
Как только тучный таксист вышел, взбудораженный Минз подал голос:
– Сэр, да ведь это же был Джордж Альфред Уоддингтон! Он получил два года с отсрочкой за ограбление дома в шестьдесят восьмом году, потом – пятилетний срок за ограбление дачи, в семьдесят первом… Сейчас, похоже, он завязал. Но он здорово разбирается в системах сигнализации, и только поэтому его иногда просят поучаствовать в деле. А так он для уголовников – только гвоздь в сапоге.
Потом в комнату вошла Анна Блажек и тоже села к столу с фотоальбомом. Она бросала робкие, нервные взгляды на Уайклиффа, не обращая внимания на обстановку комнаты. Однако вскоре она сжилась со своей ролью и охотно перелистывала страницы своими пухлыми, почти негнущимися от работы пальцами… В конце концов она остановила свой выбор на двоих, но дальше продвинуться не могла:
– Мистер Уайклифф, я вижу, что это был один из них, но точнее сказать не могу.
Один из этих двух был Уоддингтон, и одно это уже удовлетворило Минза.
Тем временем Анна продолжала листать фотоальбом и вдруг воскликнула:
– Постойте, да ведь это же Дэвид Клемент!
Ее замечание относилось к серии снимков в конце альбома, там несколько молодых людей, обнявшись, веселились в баре.
Минз повернулся к Уайклиффу:
– Что за чертовщина? О чем речь?
Уайклифф разъяснил Минзу, в чем дело, и тот продолжал:
– Эти снимки сделаны скрытой камерой переодетым агентом на встрече с известными криминальными авторитетами. На всякий случай – вдруг пригодится…
Анна глядела на Уайклифф а почти умоляющим взором.
– Пожалуйста, я вас очень прошу… Мне нужно возвращаться в кафе…
– Да, конечно… – Уайклифф передал Анну попечению Борна и попросил записать ее показания.
Вернувшись в кабинет, он спросил у Минза, известно ли, кто эти трое на фото с Клементом.
– Еще бы! В этом-то все и дело. Ну, один из них – Уоддингтон, да и двое других тянули срок за взлом. Их мордовороты тоже есть в этом альбоме. Человек, которого вы называете Клементом, нам неизвестен. Может быть, сам он и не преступник, но уж приятелей он себе умеет выбирать, чувствуется, из самого «высшего общества»… – Минз удовлетворенно хихикнул. – Еще немного удачи, и мы выловим рыбку!
– Сперва нам надо бы навестить этого самого Уоддингтона.
Минз неуверенно качнул головой:
– Уоддингтон на мокрое дело не пойдет, уж поверьте моему слову. Ну ладно, я в любом случае передам ваше пожелание своему шефу.
Уайклифф продолжал смотреть на фото Дэвида Клемента в баре.
– Где и когда был сделан снимок?
Минз глянул в примечания.
В январе прошлого года в баре в Сент-Джонс-Вуд. Довольно шикарное местечко. Эти ребята много о себе думают, считают себя крутыми парнями. В какую-нибудь второсортную пивнушку они не зайдут, Уоддингтон, к примеру, выучился прямо-таки аристократическому произношению, играет в гольф по выходным…
Уайклифф засмеялся:
– Похоже, это птицы высокого полета, мне до них далеко…
– Да уж, – пробурчал Минз. – Если это все, то мне пора назад. Если я возьму ноги в руки, то кое-как поспею на поезд в семнадцать пятьдесят две. Чем быстрее мы будем действовать, тем лучше.
– Согласен, Мистер Борн распорядится, чтобы вас подбросили на станцию. Спасибо вам за помощь и передайте привет старшему инспектору Уорту.
Взаимодействие с неприступной лондонской полицией – дело непростое и крайне важное. В таких случаях нужно держать пальцы скрещенными или хотя бы плюнуть через плечо…
Уайклифф вернулся к себе со снимком Дэвида Клемента и его приятелей в баре, а также с полицейским фото Уоддингтона, с которого теперь можно было сделать ксерокопии.
Дэвид Клемент стал компаньоном брата около трех лет назад. До того он работал в лондонской страховой компании; теперь выясняется, что он водил дружбу с уголовниками и, видимо, занимался переправкой маленьких антикварных предметов, оцениваемых чуть ли не на вес золота. Все это можно легко суммировать.
Учитывая сведения об Уоддингтоне, полученные от Минза, Уайклифф уже не был склонен думать, что Клемент мог смыться вместе с приятелем.
Итак, на часах пять. В кабинет вошла Диана с тонкой папочкой бумаг на подпись.
Иногда Уайклифф чувствовал зависть к людям, которые на службе всегда точно знают, что им делать. Их рабочий день имеет начало, середину и конец. Можно гордиться тем, что ты делаешь свое дело и хорошо его делаешь. А Уайклиффу приходилось заниматься деятельностью, которая либо даст некий результат либо не даст вообще ничего. Лишь изредка выдавался денек, когда он уезжал домой хотя бы со смутным чувством удовлетворения, как правило, очень многое оставалось на завтра… Но когда он пробовал поделиться этим со своей Хелен, то не вызывал у жены ни малейшего сочувствия. «Этим ты зарабатываешь на жизнь. Бог знает, что будет, когда ты в один прекрасный день уйдешь на пенсию…»
Зазвонил телефон, Диана взяла трубку, послушала, потом прикрыла микрофон ладошкой и прошептала Уайклиффу:
– Это суперинтендант Редферн из Борнмута.
– Скажи, пусть соединят.
Он взял трубку.
– Хэлло, Джимми! Какие новости для меня? – Они были старые приятели, частенько спали в соседних креслах на различных конференциях и курсах повышения квалификации.
– Насчет твоей девушки, Чарли. Она прибыла к нам точно по расписанию, и за ней пошел наш парень. Она двинулась на Каннинг-Террас за Центральным вокзалом, зашла в один из многоквартирных домов. Поднялась на четвертый этаж. Наш парень влез в лифт вместе с ней, якобы он тоже идет в гости к кому-то на том же этаже. У нее имелся ключ от квартиры «С», она вошла. Минут через пятнадцать девица вышла оттуда, но уже без своей сумки. Она прогулялась в центр города и пообедала в ресторане. Глазела на витрины, а потом накупила продуктов в супермаркете…
Уайклифф искренне и горячо поблагодарил приятеля. Он по собственному опыту знал, какое невероятное терпение и умение требуются для наружного наблюдения, когда необходимо «не засветиться».
– Ты бы хотел, чтобы наблюдение продолжалось?
– Очень. Буду твоим должником навек.
– Ладно, нет проблем. У нас пока не так много работы, не сезон. Кстати, я навел справки о квартире «С» на четвертом этаже. Ее снимает некий Алан Пейдж он занимается обычной коммерцией. Квартирка маленькая, со спаленкой, общей комнатой – ну, и обычными службами.
– Спасибо тебе огромное, еще раз.
Наконец Уайклифф закончил подмахивать бумажки, и удовлетворенная Диана удалилась. Стол опустел.
Информация, переданная Редферном, оказалась очень кстати. Именно такую «берлогу» и рассчитывал засечь Уайклифф. Теперь остается только ждать, что туда наведается Дэвид Клемент.
А что будет, если он действительно там появится? Разве Уайклифф в глубине души верит в то, что Дэвид мог действительно убить своего брата? А если Джозеф покончил жизнь самоубийством, то зачем вся эта суета? Положим, Уайклифф нашел на пляже револьвер, из чего и выросло все дело – ну и что? Дело о чем?
