Екатерина Савина - Проклятие китайского колдуна
Имя его было Ваал-леен. Являлся он людям в виде мужеподобной могучей женщины, но женщиной не был, ибо совмещал в себе мужское и женское начало. Это был жестокий бог, и немногие возвращались от его алтаря даже после самых обильных и кровавых жертвоприношений.
Беспредельное одиночество царило тогда над миром и, кроме снега, льда и кучки покорных людей, никого не было на Земле. Приспешниками Ваал-леен были черные птицы – его дети, дети его и никого больше, потому что Первый Бог не нуждался в единении ни с кем.
Правление Ваал-леен Землей продолжалось много-много веков, а власть его начала слабеть тогда, когда, подчиняясь высшим законам, перед которыми был бессилен сам Ваал-леен, стали таять снега и сползать с горных вершин льды.
Людей становилось все больше и больше, а духи – черные птицы – с человеческими лицами – слабели и наконец их властелин перевел их в другой мир – мир духов.
А вскоре последовал за ними сам.
Потому что тепло и свет отнимало у него власть, а без власти он не мыслил свое существование – а какой из богов может мыслить свое существование – без власти?
С того времени и до теперешних лет – гласит легенда – Ваал-леен все еще посылает в мир людей своих детей, созданных по образу своему и подобию – чтобы они помогли вернуть ему власть над людьми.
Я открыла глаза.
После текста легенды – как я помню – автором давалась еще длиннющая и довольно пространная статья на тему гермафродитизма. Кажется, там говорилось о том, что практически все гермафродиты, рождающиеся в мире людей, изначально имею экстрасенсорные способности – причем нередко – исключительной силы – только не все догадываются об этом, а если и догадываются, то никак уж не в их силах открыть в себе эти способности.
Такие люди – гермафродиты – писал автор статьи и переводчик легенды – безусловно опасны для человеческого общества. Потому-то и считается издавна, что человек, имеющий с рождения и мужские и половые органы – физический урод и разглашать такое для него – значит обрекать себя на вечные усмешки и непонимание.
«Ага, – признаться, я тогда подумала так, – скорее всего, автор и сам принадлежит к славному сословию гермафродитов. К тому же, вполне вероятно, что он – шизофреник. Оправдывает собственное уродство невероятными баснями, вместо того, что– бы просто записаться на прием к врачу-хирургу…»
Но перечитав еще раз жуткую легенду я долго не могла изба– виться от странного ощущения – все, что там говорилось – правда.
* * *
«Так значит, я побывала в мире духов, в мире Ваал-леен, – вяло ворочалось в моих измученных мозгах, – и познакомилась с его приспешниками. Очень интересно. Только кто бы мог меня засунуть в тот мир»?
«Только один человек – Захар. Но ведь я проверяла Гонконг и его окрестности, используя свои исключительные способности. Никакого Захара поблизости и в помине нет. А такой силой, чтобы втащить меня в один из множества параллельных миров, находясь в то же время от меня на внушительном расстоянии, не обладает даже Захар. Тогда кто же»?
«Кто же»?
– Кто же? – вслух произнесла я.
Когда я очнулась от воспоминаний и могла воспринимать происходящее, первым, что я увидела, было крайне встревоженное лицо Даши.
– Оля? – негромко позвала она.
– Что? – откликнулась я.
– Может быть, на самом деле вызвать врача, – предложила Даша, – что-то ты сама не своя…
– Вполне объяснимо, – попыталась усмехнуться я.
– Объяснимо? – воскликнула Даша. – Да как же можно объяснить то, что произошло? То, что вообще происходит с нами? Я возвращаюсь в номер и вижу, что этот… Михаил валяется на полу, ты его тащишь… А сама зеленая, как огурец. И дымок такой по комнате… Тонкие черные струйки дыма.
Видимо, я вздрогнула и весь пережитый ужас вновь отразился на моем лице, потому что Даша подошла ко мне и провела ладонью по лицу.
– Бедненькая, – сказала она, – измучилась вся.
Я вздохнула.
– Если ты хочешь объяснение, ты его получишь, – снова заговорила я и удивилась тому, как ровно и спокойно звучит мой голос, – кто-то подложил на электрическую лампочку в светильнике листочек бумаги – я помню большую четырехугольную тень на потолке и едва слышный запах паленой бумаги. На поверхности листочка был рассыпан порошок, испарениями которого нас… меня пытались отравить.
Даша на минуту задумалась.
– Да, – сказала она, – похоже, так оно и было. Только вот – кто хотел тебя отравить? То, что Захара нет в Гонконге, мы уже выяснили. Но кто еще может желать тебе смерти?
– Даша, – проговорила я, – у меня голова раскалывается. Давай немного поспим, потом будем думать и прикидывать. Хорошо?
– Хорошо, – вздохнула Даша, – утра вечера мудренее, как говорится.
Я потушила сигарету в пепельнице. Никто меня травить, конечно, не пытался. Эти черные тонкие струйки дыма затащили меня в мир духов Ваал-леен с тем, чтобы я оттуда не смогла выбраться. Так бы оно и было, если б я вовремя не заметила ловушку. Приоткрытая дверь… разбитый стакан на полу… И все равно. Зачем мне понадобилось включать этот проклятый светильник?
– Стоп! – стукнуло у меня в голове. – Это же не я включила светильник. Это же…
Даша задумчиво ковырялась в пачке сигарет.
– Слушай! – закричала я. – А где наш Михаил? Он же тоже был… отравлен?
Даша уставилась на меня, потом тихо охнула, прихлопнув ладошкой рот.
– И правда, – пробормотала она, – этот пьяница у меня совсем из головы вылетел…
Мы побежали в комнату.
Глава 6
– Скорее всего, он здесь, – бормотала Даша, бродя по комнатам своего номера, – я точно помню, что, когда затащила тебя на балкон, приволокла его. Я его в прихожей оставила на коврике! – вспомнила она. – У меня просто не было сил его дальше тащить – тяжелый он…
– Я смотрела уже, – откликнулась я из спальни, – его там нет. И дверь закрыта изнутри на замок – значит, он не выходил из номера.
Я наклонилась под кровать. Вроде нет никого. За портьерами тоже никто не прятался. В шкафу… В шкафу кроме парчовых покрывал и нескольких пар белья ничего не было.
– Михаи-ил! – позвала я. – Миша-а-а! Выходи, покажись нам!!
– Нет? – спросила Даша, появляясь в дверном проеме.
– Нет…
– Куда же он, черт возьми, подеваться мог, – вздохнула она и, пройдя в спальную, присела на кровать, снова достав сигарету.
– Ты вспомни, – остановилась я напротив нее, – где еще в этом номере можно спрятаться? Это ведь твой номер, ты его знать должна.
– У тебя точно такой же номер, – ответила Даша, – по крайней мере – планировка такая же. А почему ты решила, что он спрятался? Может он… Может он… Сиганул с балкона? Нет, мы там находились, а пройти незамеченным он не мог… Тогда где он?
– Постой-ка, – проговорила я, – чего мы мучаемся? Ты оставила его на коврике в прихожей в совершенно бессознательном состоянии. Следовательно, далеко уползти он не мог. А забился куда-нибудь…
– Куда там можно забиться? – удивилась Даша. – Под стойку для обуви? Но там и ребенок с трудом пролезет, а уж такой дяденька, как Михаил…
– Пойдем, посмотрим? – предложила я.
* * *
Под стойкой для обуви и вправду – поместиться мог только ребенок.
– Видела? – сказала Даша. – Я же говорила. Не может быть, что…
Я встала на колени и, превозмогая внезапно начавшееся головокружение, заглянула под стойку. Положила руку на деревянную планочку и почувствовала едва заметную вибрацию.
– Ну что там? – шепотом спросила Даша.
– Да погоди ты…
Я совсем легла на пол и просунула под стойку руку – мои пальцы тут же уперлись во что-то мягкое и теплое. Живое. По крайней мере – живое.
– Он там, – подняв голову, – сообщила я Даше. Я его нащупала.
– А ты точно его нащупала? – поинтересовалась вдруг Даша и отступила даже на шаг.
– А кого еще? – удивилась я в свою очередь. – Кто там может быть? Ты что – кого-то прячешь под стойкой для обуви? Обычно для этого предназначается шкаф или…
– Прекрати ерничать! – поморщилась Даша. – Лучше окликни его. Может быть, он вообще – мертвый.
– Живой, – сказала я, – а если и мертвый, то – совсем недавно. Еще теплый.
– Прекрати говорить гадости! – взвизгнула Даша.
Она сама опустилась на колени, заглянула под стойку и сдавленным голосом позвала:
– Ми-и-иша! Выходи к нам.
Из-под стойки раздалось невнятное бормотание – будто глухо заклокотала кипящая вода в плотно прикрытой крышкой кастрюльке.
– Миша, это ты? Скажи, что это ты…
– Помогите… – донеслось из-под стойки.
– Это он, – определила я, – точно он. Я его голос узнаю. Да и – что говорить – ошибиться тут трудно. В этой гостинице, кроме нас с Дашей, Васика и этого Михаила, русских почти что и нет. Дипломаты и высокопоставленные чиновники… Ну, не станут же дипломаты ходить в гости к Даше с единственной целью – втиснуться под стойку для обуви и немного там полежать?
