Константин Захарченко - Театральный детектив
— Кто на тебя смотрит? — ответил за всех Иван Сергеевич Прохоров-Полоний. — У тебя мания величия.
— Я на тебя, например смотрю… Когда ты отдышишься? — продолжил тему Сурен Папазян- Розенкранц. Ты же спортсмен!.. Наиграл как собака.
— Ты думаешь я нарочно задохнулся…
— Типун тебе на язык, Олег! — вскинула руки Михеева-Гертруда. — Задохнулся он!.. Ты запыхался.
— Запыхался он, или не запыхался, пару бутылок, нам он обязан купить. — Вмешался в разговор Антон- Бернардо. — Мы здесь понимаешь пыхтим, думаем о его роли… А он доллары зарабатывает…
— Господа, вы даёте себе отчет, сколько дней до премьеры? — возмутилась помреж.
— Да, действительно. — подал голос режиссёр. — Что-то мы разболтались. Олег садись на стул и принимай участие…
Входная дверь открылась очередной раз и в комнату вошёл директор и спонсор.
Директор отступил в сторону, дав спонсору простор. Муташев не вошёл в комнату. Он постоял немного в проёме двери, обвёл всех свирепым взглядом и отрезав приказным тоном — Я жду! — резко удалился.
— Извините господа в сотый раз! — сдавленным голосом сказал директор. — Муташев срочно хочет поговорить с Виктором Алексеевичем.
— На какую тему? — недовольным тоном спросил Медведев.
— Не знаю.
— А после репетиции нельзя? Ведь он сам знает, что у нас всего две недели!
— Виктор Алексеевич, вы же сами знаете, если ему взбрела в голову какая-нибудь проблема, он захочет её решить сразу.
— Хорошо, идём. — Медведев решительно пошёл к двери. Потом резко остановился и обернулся. — Почитайте по ролям первую сцену!
Режиссёр и директор вышли из комнаты и направились к директорскому кабинету. Войдя вовнутрь, Медведев увидел уже сидящего в директорском кресле, Муташева.
— Садитесь и располагайтесь. — с нескрываемой иронией, сказал спонсор. — Чувствуйте себя как дома.
— Прошу прощения господа, — директор пошёл к двери — вы беседуйте, а у меня много дел.
Директор вышел из своего кабинета. Медведев сел на стул напротив Муташева и выжидательно посмотрел на него.
— Своих тащишь, Виктор Алексеевич! — Муташев прострелил режиссёра проницательным взглядом. — Моих побоку, своих протащил… Почему на царицу поставил Михееву?.. Почему… Свету Назаренко не поставил? Она Дездемону репетировала, а сейчас без работы осталась! Что люди скажут?
Медведев прекрасно понимал, что сам по себе, без поддержки влиятельных людей из министерства культуры, или из мэрии, или, без генерала, отца Пугова, Муташев не чувствовал бы себя всесильным. Сейчас он всесильный, потому что за ним стоит сила. Они стоят за кулисами. А на сцене Муташев. Он давно уже превратился в главного, денежного козыря, сладострастной, похотливой и в конец развращённой, притеатральной мафии.
Медведев понимал подсознанием, что пиявки прилипли и присосались к театру, не только потому что здесь хорошенькие актрисы, бассейн и бар с алкогольными напитками. Что-то здесь кроется ещё!.. Но что?.. Да, и не это главное сейчас. Главное сейчас, отстоять состав актёров. Для отелловцев сегодня траурный день! Их не заняли в " Гамлете". А они все, любимчики спонсора. Медведеву сейчас надо быть настороже. Надо сыграть с Муташевым в его же игру. Надо стать бизнесменом. Как Розенкранц и Гильденстерн… С кем сейчас общаются, ими сейчас и становятся.
— Это бизнес, Совдат! — начал свою роль Медведев. — Зритель не дурак. Он не пойдёт на Свету. Зритель подумает, что мы его дурачим… Света по возрасту не подходит для Гертруды. Дездемона молодая. Там Света была на месте. А в " Гамлете"?.. Света, такого же возраста как и Ростова. А выглядит она моложе Оли. Какая же она мама Гамлета? Ты хочешь, чтобы зрители нас тухлыми яйцами забросали? Тогда мы на этом спектакле денег не заработаем!..
— Но ведь Свету можно загримировать… Скажу тебе честно. Как мужчина мужчине… Валентин Дмитревич, из министерства культуры, хочет, чтобы царицу…
— Королеву. — поправил Муташева режиссёр.
— Королеву… Шакал с ней!.. Понимаешь? Она ему уже позвонила. Он мне позвонил… Валентин Дмитриевич, сына потерял…
— " Теперь боится любовницу потерять." — подумал Медведев.
— Не хорошо! — продолжал Муташев. — Пусть Света играет Царицу.
— Но это сейчас уже невозможно!
— Не забывай, я плачу деньги за спектакль… Пусть половина актёров будет твоя, половина, моя.
— По твоей просьбе я взял Ростову. Я убил свой замысел!.. На такую уступку тебе пошёл!
— Очень хорошо сделал! Хорошо… Не бери мою половину. Возьми только Свету и всё.
— А что я Михеевой скажу?
— Скажи, что ты в следующем шоу, дашь ей роль… Леди… Как её там?.. Она со своим мужем, убивает всех?
— Леди Макбет. — подсказал Медведев.
— Вот, вот… Леди Макбет!
— Я не собираюсь ставить Леди Макбет!
— Ну тогда эту… Тоже у Шекспира… Красивая женщина…
— Клеопатру?
— Да, да!.. Клеопатру!
— Михеева вышла из этого возраста.
— Какая тебе разница. Ты только скажи!..
— Хорошо, Совдат. Я что-нибудь придумаю.
— Так я скажу Свете, чтобы она шла к тебе в комнату?
— Скажи.
— Спасибо, дорогой. Мужчины всегда договорятся!
— Мне надо идти, Совдат.
— Иди, дорогой.
Медведев вышел из кабинета и сразу же туда, вошёл директор
— Андрей Фёдорович. Дорогой. — ласково обратился к директору Муташев. — Пошли на репетицию Медведева, " Трёх мушкетёров". Режиссёру надо помочь. Ему будет трудно выгнать Михееву и взять Назаренко. Вся эта актёрская шобла начнёт его уговаривать не выгонять Михееву… Если мушкетёры будут там сидеть, все они свои языки в задницу засунут. Мушкетёры их напугают насмерть. Я их предупрежу… Сделай доброе дело!
— Каким боком они будут на репетиции? Там застольный период. Причём здесь монтировщики?
— Кому-то стулья передвигать, если надо… Как говорится, на подхвате быть… Шестерить… Придумай, что-нибудь.
— Хорошо, Совдат. — ответил директор и пошёл искать монтировщиков.
Возвратясь в репетиционную комнату, Медведев немедленно продолжил репетицию. Заменять он никого не собирался. Он надеялся, что до конца репетиции он что-нибудь придумает.
— Вперёд, господа! — крикнул режиссёр. — Вперёд и Гамлет победит! Смерть клавдиям, полониям, ричардам, макбетам… И всем мракоделам мировой драматургии!
Все актёры увидели в глазах режиссёра безумный блеск. Это был для них положительный признак.
— Оля иди на площадку. — скомандовал он.
Оля-Гамлет поднялась со стула и встала на открытую площадку комнаты, свободную от стола и стульев.
— Кто давно не работал со мной, тому напомню…
Медведев заходил кругами по комнате. Напоминая свой метод, он всё больше распалялся. Движения и жесты его, становились всё более энергичнее. Все актёры, работавшие с ним и любившие его, знали, что репетирует он на ногах и заставляет репетировать так, всех актёров. Медведев не отвергал метод Станиславского делать подробнейший анализ пьесы за столом, но поскольку он сам был ужасно непоседливым, то застольный период автоматически отпадал.
… - При всём моём уважении к Станиславскому, " Влезть в шкуру персонажа, которого ты играешь", невозможно. Как мы можем нащупать его шкуру? Какая шкура была у Гамлеа? Чью шкуру мы можем пощупать?.. Только свою. Что мы можем нащупать у Гамлета, кроме его шкуры?.. Его дух!.. Наша шкура у нас есть… Наше тело. Но нам нужна другая душа… Мы должны нащупать душу Гамлета и вогнать эту душу в наше тело. Ольга должна проделать это со своим телом. Говоря формулой " Ты должна нащупать дух Гамлета, и загнать его в свою шкуру"… На это тебе отводится всего неделя… Давай нащупывать… Оля, центральный твой монолог, не " Быть, или не быть". Центральный монолог дальше… Монолог о Гекубе, предшествует центральному монологу…
Медведев подошёл к столу и открыл свой экземпляр пьесы.
— Смотрите, что получается. Первый, приезжий актёр, по просьбе Гамлета, читает монолог о Гекубе. Затем актёр уходит и Гамлет после препирательства с Полонием, остаётся один. Начинает монолог — " Вот я один." Бля-бля-бля… И вот. В середине монолога…
" Ну и осёл же я! Как это славно,
Что я, сын умерщвленного отца,
Влекомый к мести небом и геенной,
Как шлюха, отвожу словами душу…"
… В этом монологе он принимает окончательное решение! Здесь переломный момент в его жизни…
Монолог " Быть, или не быть" — Очередные, философские рассуждения. Он не может быть центральным. Центральный монолог " Вот я один"… Всё!.. Оля, ты сказала, что все монологи Гамлета, уже знаешь наизусть… Начинай.
— " Вот я один"? — уточнила Ростова.
